Клиффорд Саймак - Братство талисмана [сборник litres]

– Оружие? – переспросил гоблин.

– Мой топор остался в Замке.

– Не знаю, как насчет топора, а меч мы, пожалуй, найдем. Ну да, я даже припоминаю, где можно его взять.

– Я была бы тебе весьма признательна.

– Зачем вам оружие? – фыркнул Шнырки. – Вы попались в ловушку, из которой, сдается мне, не выбраться. Орда не выпустит вас, обзаведись вы хоть целым арсеналом.

Сидевшие у огня существа закивали в знак согласия.

– Ну и трусы же вы, однако, – буркнул Конрад. – Какого черта вы тогда околачиваетесь тут? Давайте собирайте манатки и уматывайте. Обойдемся без вас.

Он поднялся и двинулся прочь, в темноту.

– Извините моего друга, – проговорил Данкен. – Он не из тех, кто мирится с неудачей.

Внезапно юноша краем глаза уловил на границе света и тени мимолетное движение. Он вскочил на ноги. Ему показалось, он различает среди темневших неподалеку деревьев сутулую человеческую фигуру.

– Эндрю? – окликнул он. – Это ты? Что стряслось?

– Что вам от меня нужно?

Судя по его тону, отшельник до сих пор пребывал в расстроенных чувствах.

Данкен решительно направился к нему.

Видя, что спрятаться не удалось, Эндрю выступил из-за дерева.

– Хватит валять дурака, – произнес юноша, окинув отшельника суровым взглядом.

– Я и не валяю, милорд.

– Валяешь. Поговорим?

Свет костра не достигал того места, где они стояли, и потому Данкен не мог увидеть выражения лица Эндрю.

– Помните наш разговор в моей пещере? – пробормотал тот. – Я рассказал вам, как пытался стать настоящим отшельником – читал труды отцов Церкви, глядел часами на пламя свечи… Я объяснил вам тогда, что у меня ничего не вышло, что все мои попытки обрести хотя бы толику святости пошли прахом. Сдается мне, я даже рассуждал в том смысле, что, наверно, не гожусь для подвижничества. Да, я говорил вам об этом и о многом другом. Я мучился сознанием собственной никчемности, терзался мыслями о том, что все мои надежды и мечты оказались бесплодными, что рвение было напрасным и Господь отвернулся от меня.

– Помню, – сказал Данкен. – Если мне не изменяет память, я подумал тогда, что ты преувеличиваешь. К тому же ты ведь изъявил желание стать ратником Господа, правильно? Так вот, Эндрю, тебе это удалось. Ты славно послужил Божьему делу, пускай тебя и не назовешь солдатом, а потому не стоит изводить себя глупыми подозрениями.

– Вы не понимаете.

– Что ж, просвети меня, – хмыкнул Данкен.

– Разве вы не видите, к чему привело созерцание свечей? Разве не замечаете, чем обернулось мое желание сразиться за Господа? Я вовсе не уверен в том, что могу именоваться святым человеком. Да что там говорить, сказать так – означало бы совершить непростительный грех! Однако у меня проявились способности, о каких я и не подозревал. Мой посох…

– А, вот оно что, – усмехнулся Данкен. – Тебе не дает покоя тот факт, что ты разорвал цепь, которой был прикован демон? Что она лопнула после твоего удара, хотя мой клинок не причинил ей ни малейшего вреда?

– Я знаю, вы согласитесь со мной, – проговорил Эндрю. – Сам по себе посох не мог разбить цепь. Значит, тут не обошлось без волшебства, которое заключено то ли в посохе, то ли в человеке, что владеет им…

– Конечно соглашусь, – откликнулся Данкен. – Я сразу понял, что ты приобрел некую чудодейственную силу. Так радуйся, человече! Или ты не доволен, что Господь отметил тебя среди других?

– Да что же это такое, боже ты мой?! – простонал Эндрю. – Вы никак не хотите услышать меня!

– Признаться, я и вправду слегка запутался.

– На что я употребил дарованную мне силу? Чтобы освободить демона! Демона! Святой человек (если сила от Господа, выходит, она наделяет меня святостью) освобождает заклятого врага матери Церкви!

– Не знаю, не знаю, – произнес Данкен. – Как мне кажется, Царап не подходит под образ заклятого врага. Разумеется, он демон, но какой? Не сумевший даже чему-либо научиться, демон-неудачник. Он сбежал из ада, ибо сообразил, что там ему не место. А дьявол со своими подручными и не пытался его остановить, и наш приятель лишний раз убедился в том, что такие, как он, не нужны и в преисподней.

– Вы очень добры, милорд. Только зря вы стараетесь доказать мне, что страшного ничего не произошло. Я же чувствую, что отмечен черной меткой.

– Ерунда! – В голосе Данкена прозвучало раздражение. – Полная ерунда! Какая такая метка?

– Дьявол заклеймил мою душу, – изрек отшельник. – До конца своих дней мне не избавиться от этого клейма. Оно жжет меня изнутри и, должно быть, пребудет со мной и после смерти.

– Лучше объясни мне вот что, – сказал Данкен. – Почему ты решил ударить по цепи посохом? Ведь ты видел, что меч ее не берет. У тебя что, было предчувствие?..

– Нет, милорд, никакого предчувствия… – отозвался Эндрю. – Я действовал не по своей воле. Мне вдруг почудилось, что вы с Конрадом занимаетесь тем, чем следовало бы заняться мне, и тогда я решил вмешаться.

– Иными словами, ты все-таки хотел помочь демону?

– Наверно, – вздохнул Эндрю, – хотя в тот миг у меня ничего подобного и в мыслях не было. Я просто ударил, и все. А потом, когда я опомнился, мне стало стыдно за себя. Как я мог опуститься до того, чтобы помогать демону?! Как я мог?

– Ты хороший человек, Эндрю, – сказал Данкен, стискивая рукой плечо отшельника. – Гораздо лучше, нежели тебе кажется.

– Как же так? – изумился Эндрю. – Какой же я хороший, если выручил из беды демона? Вы ошибаетесь, милорд, я плохой человек. Разве стал бы истинный служитель Господа помогать тому, от кого за милю разит серой?

– Не забывай, – напомнил Данкен, – Царап бежал из преисподней, повернулся к ней спиной, отринул дьявола, пускай не потому, что осознал греховность зла. Он на нашей стороне. Понимаешь? Он заодно с нами. Пускай от него разит серой, однако он – с нами.

– Не знаю, – пробормотал Эндрю. – Мне надо подумать.

– Пойдем к костру, – пригласил Данкен. – Посиди погрейся, утоли голод. Может, тебе станет легче.

– Вообще-то я и впрямь проголодался. Там, в Замке, Мэг стряпала солянку из свиных голяшек. Стоит мне вспомнить об этом, как у меня начинают течь слюнки. Сто лет не ел солянки!

– Ну, малый народец солянкой тебя не накормит, однако нас угостили жарким из дичи. Пальчики оближешь! По-моему, осталось вполне достаточно, чтобы наесться до отвала.

– А они примут меня? – робко осведомился Эндрю. – Я не против, но…

– Они обрадуются тебе, – уверил отшельника Данкен. – Между прочим, они спрашивали, куда ты подевался. – Он мысленно упрекнул себя за ложь, но тут же отговорился от укоров совести тем, что действует на благо человека. – Пошли.

Юноша обнял Эндрю за плечи и повел к костру.

– Я все еще сомневаюсь, – предостерег Эндрю. – Не думайте, что переубедили меня окончательно.