Бернхард Хеннен - Белая королева [litres]

– Вон! – крикнул кто-то.

Луцилла оглянулась. В вороньем гнезде одного из кораблей стоял солдат в накидке с гербом Меча Змей и махал руками в ее сторону.

– Женщина в красном капюшоне! – крикнул он. – Это герцогиня!

В толпе Луцилла не могла разобрать, кому адресованы эти слова. Сбросив плащ, она принялась отчаянно орудовать локтями, пробираясь сквозь толпу к каменному парапету, обрамлявшему спуск к порту. Запрыгнув на узкие, в ладонь шириной, перила, герцогиня ловко побежала вниз, думая, что враги захотят взять ее живой. Любой лучник с легкостью мог подстрелить ее сейчас.

– Задержите ее! – крикнул кто-то из толпы за ее спиной. – Она предала нас, переметнувшись на сторону врага!

Толпа возмущенно загудела, горожане с ненавистью уставились на свою правительницу. Луцилла обнажила меч. Она готова была отрубить руку тому, кто посмеет схватить ее.

Женщина поспешно бросила взгляд за парапет. До моря оставалось шагов семь. Мачты крупных кораблей поднимались куда выше перил, по которым она бежала. Отсюда вполне можно было прыгнуть в воду. Вот только ее набитый овечьей шерстью гамбезон мгновенно пропитается водой – и утащит ее на дно фьорда. Если не удастся подняться на борт какого-то корабля сразу после прыжка, ей не выжить.

Луцилла оглянулась через плечо. Раймунд фон Заам, один из капитанов, выступивших против нее на крепостной стене, тоже взобрался на каменную кладку, по которой бежала герцогиня.

– Именем Алессио ди Каличе, Меча Чаш, остановите предательницу! – громко крикнул он.

Луцилла повела мечом, ясно показывая, что ждет того, кто первым протянет к ней руку. Она ускорила бег.

– Принесите мне ее голову! – приказал капитан.

В ответ на эти слова герцогиня выругалась.

Внизу какой-то лучник взобрался на перила и начал целиться.

Мысли лихорадочно метались в ее голове. Если она прыгнет в толпу, ее повалят и выдадут капитану. Женщина снова посмотрела на темные воды залива.

Лучник натянул тетиву.

И тут Луцилла прыгнула с парапета. Вытянув руки, она попыталась ухватиться за мачту небольшого суденышка. Меч пришлось выпустить.

Стрела прошла мимо – на расстоянии вытянутой руки от нее.

Женщина ударилась о мачту грудью, руки скользнули по гладкой древесине. Оглушенная ударом, она съехала по мачте чуть ниже. Внизу Луцилла увидела свой меч – он впился в доски палубы. Лучник уже опустил на тетиву очередную стрелу.

Отпустив мачту, Луцилла спрыгнула на два шага вниз и, ловко спружинив, приземлилась на палубу.

Опешивший от такого развития событий рулевой уставился на нее с кормы. На борту громоздились бочки с вином: судно оказалось небольшой грузовой баржей, не очень-то маневренной. И пока что ни один из беженцев не решился доверить этому суденышку свою жизнь.

Луцилла помчалась к поручням и принялась рубить мечом якорный канат. Два удара – и канат порвался. Судно подхватило мощным течением отлива, закрутило, и теперь только канат на носу, тянувшийся к железному кольцу в скале, удерживал баржу у причала.

– Вы не можете… – начал было рулевой, но сурового взгляда герцогини хватило, чтобы он замолчал.

Пригибаясь за бочками, она побежала к корме, продолжая поглядывать на парапет спуска. Там уже собралось несколько стрельцов, но судно стояло слишком близко к скале. Прибой размыл горную породу, и у причала склон был немного вогнутым. Линия прицеливания получалась слишком крутой, чтобы лучники могли попасть в беглянку.

Добравшись до конца выставленных в ряд бочек, Луцилла метнулась к поручням и одним мощным ударом меча разрубила второй канат. Течение тут же увлекло баржу к противоположному краю Бухты Костей. Там теснилось с десяток крупных и мелких судов, собиравшихся проплыть в узкий проем между высокими скалами, обрамлявшими бухту.

– Вывези меня из фьорда, и ты не пострадаешь! – крикнула Луцилла коренастому рулевому, снова спрятавшись за бочки.

Первые стрелы полетели в бочки. Красное вино хлынуло в дыры, заливая палубу. Казалось, что на борту только что зарезали свинью.

Стрел становилось все больше, но все они били в бочки. Луцилла с облегчением улыбнулась. Пока она прижималась к палубе в укрытии, попасть в нее было невозможно.

Но тут она вскинулась, услышав странный хрип. Поднять голову женщина не могла – это означало бы самоубийство. Она опасалась худшего. Баржу закружило во фьорде непредсказуемым течением отлива.

Не поднимаясь из-за бочек, герцогиня подползла ближе к корме. Ее опасения оправдались. Рулевой, пробитый стрелами, лежал под румпелем. Потерявшее управление судно несло на высившиеся над водой скалы, где впереди, где-то в полумиле, залив постепенно уменьшался, венчаясь узким проходом в открытое море.

Если она поднимется, чтобы схватиться за руль, ее пронзят стрелы. Луцилле приходилось водить в бой таких же лучников, как те солдаты, которые сейчас целились в баржу. Она знала, насколько метко они стреляют. Вероятно, она даже не добежит до румпеля, если осмелится покинуть укрытие.

Но если бросить судно на волю течения, надежды выбраться из фьорда живой у нее не останется. Баржа просто разобьется о скалы у выхода из залива. И она утонет. Луцилла отлично умела плавать, но течение здесь было слишком бурным. Вода в Бухте Костей поднималась на девять шагов, когда отлив бил о скалы, и падала вновь, оказываясь за пределами фьорда. При этом она увлекала за собой в открытое море все, что не было закреплено достаточно надежно.

Луцилла расстегнула пряжки, удерживавшие ее накидку с гербом. Если придется сражаться с морем, то дальнейшая судьба окажется в ее руках, хотя шансы выжить и невелики. И все же это лучше, чем попасть под обстрел лучников.

Женщина поцеловала розу на гарде. Филигранные шипы обхватывали рукоять меча. Луцилла подумала, что всегда пыталась верой и правдой служить своей семье – и Швертвальду. Эта цель была для нее превыше чести. Тем не менее ей не удалось стать такой, как ее сестра Фелиция. Было в Фелиции что-то, помогавшее ей без труда добиться любви окружающих. Одной ее улыбки было достаточно. А вот Луцилле приходилось прилагать все усилия, чтобы снискать чье-то расположение и обрести поддержку.

Женщина горько улыбнулась. Недолго же ей суждено было оставаться герцогиней Роз. Даже герб на спине вытатуировать не успела.

Она бросила накидку на палубу. До скал оставалось шагов сто. Другие суда – мелкие баржи и узкие маневренные корабли, полные беженцев, – двигались к узкому выходу из фьорда. Косые паруса на реях были спущены, весла подняты: сила отлива сама вынесет судно в открытое море. Моряки старались не вмешиваться в дело беснующихся волн.