Бернхард Хеннен - Белая королева [litres]

Среди деревьев клубился туман, и слабые отблески костра плясали в дымке. Милану не хотелось присоединяться к остальным. У него еще не было душевных сил на то, чтобы рассказывать о подвигах Думона.

Нок взяла его за руку. Их пальцы переплелись.

– Кто ты? – тихо спросил Милан.

Она промолчала. Они двинулись по лесу, пока костер не превратился в далекую искорку во тьме горного леса.

– Ты бросила мне свой меч, а ведь он мог спасти тебе жизнь. – Слова Милана прозвучали скорее утверждением, а не вопросом. Сегодня Нок, похоже, была не в настроении отвечать ему.

– Ты Ткач Мечты, Милан. Ты Сын Света. Старая душа. Этот меч должен принадлежать тебе. Ты обладаешь способностью изменять сказки, мифы и предания. А я – нет.

Юноша горько рассмеялся:

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь, уверяю тебя. Сегодня я встретил грима уже в третий раз. Один раз чудовище проглотило меня, как и тебя сегодня. Раинульф сумел его убить. Но что бы мы ни делали, грим появляется снова. Ничего я не могу изменить!

– Все не так, как ты думаешь. – Ее темные миндалевидные глаза блеснули.

Не печаль ли увидел Милан в ее взгляде?

– Вспомни сказки о гриме и подумай, где можно встретить это чудовище. Мне кажется, ты что-то упускаешь.

– Он поджидает жертву там, где лес темнее всего. Так говорится в старых сказках.

– И?.. – Нок ободряюще улыбнулась, будто Милан уже нащупал разгадку.

– Там, где лес темнее всего… – повторил юноша. Наконец его осенило. – В сказках не говорится об определенном месте. Гримы могут повстречаться путнику где угодно в темном лесу. – Ему показалось, что на плечи ему легла тяжелая гора. – Мне придется убивать чудовище снова и снова.

– Нет. – Нок нежно погладила его по щеке. – Все будет не так, о мой опечаленный герой. Пройдет слух о том, что ты убил грима в лесу неподалеку от Звездного моста. И он разлетится быстрее, если ты и сам будешь рассказывать об этом. И показывать впечатляющий трофей. Тогда закрепится новая версия сказки. – Ее рука скользнула к мечу, который она отдала Милану. – Этот клинок поможет тебе выжить в бою и переписать легенды и предания. Теперь грима может убить не только Стрела Роз. Так будет и с другими героями сказок. Этот меч был создан для того, чтобы разить сказочных чудовищ, облекшихся плотью. Десятки тысяч людей в ханстве верят в это.

– Но не здесь, – возразил Милан.

– Это не имеет значения. Даже если люди, которые во что-то верят, находятся в тысячах миль отсюда, эта вера придает мечу силу, дабы убить любого облекшегося плотью персонажа историй.

Он долго смотрел на нее.

– Ты не та, кем кажешься. Ты рассказывала мне о Книгах Костей, которые читала. Ты помогла мне разобраться с загадкой грима, которую я не мог разгадать сам. Кто…

Нок нежно провела кончиками пальцев по его губам:

– Не спрашивай, и мне не придется тебе лгать. Когда наступит пора, ты все узнаешь. А сегодня ночью тебе достаточно знать, что я отведу от тебя любую беду.

– Но почему…

Женщина рассмеялась:

– Неужели так трудно не задавать вопросов? Разве ты не слышал о сказках, в которых юноше позволено все, но при условии, что он не должен спрашивать свою возлюбленную о том, откуда она пришла?

– Обычно такие сказки плохо заканчиваются. – Милан вздохнул.

Нок действительно привела удачный пример. Она и правда напоминала героиню какой-то легенды. Воплощенная загадка!

– Не печалься, Милан. Ты можешь не сомневаться во мне. Ты сам заковал меня в оковы из бумаги. Твой стих о любви наложил на меня чары, околдовал своими восьмьюдесятью словами, и мне не избавиться от этого заклятья. – Она стянула платок с плеч и разложила на земле.

Изогнутые в нежной улыбке губы Нок манили его. Он вспомнил об их первой ночи, о поцелуях. Закрыв глаза, Милан попытался отогнать от себя эти образы. Он хотел сохранить верность Фелиции. Да, он знал, что его возлюбленная мертва, но продолжал рассказывать о ней истории, надеясь тем самым вернуть ее к жизни.

– Я хочу, чтобы ты исполнил одно мое желание. – Нок опустилась на платок.

У Милана пересохло во рту. Как ему отказать ей?

– Я требую награды за меч, который я принесла тебе. – Изящным жестом она пригласила юношу присесть рядом.

Милан опустился на платок, лихорадочно пытаясь придумать какую-то отговорку, чтобы не делать того, чего ему самому так отчаянно хотелось…

Нок легла, опустив голову ему на колени, и посмотрела на юношу снизу вверх.

– Расскажи мне сказку, Милан. С тех пор как я была совсем маленькой девочкой, никто не рассказывал мне сказок на ночь. Я хочу погрузиться в сладостный сон, слушая твой голос. Как в те времена, что давно миновали.

Милан нежно погладил прядь ее длинных черных волос и взял Нок за руку.

– Мне рассказать тебе одну из сказок твоей родины?

Она едва заметно качнула головой:

– Лучше расскажи мне сказку, которой я не знаю. Историю двух влюбленных. Со счастливым концом.

Ее глаза блестели в темноте. Нок все еще смотрела на него, и даже отточенная за многие годы улыбка женщины не могла скрыть печаль, охватившую ее.

Милан долго смотрел ей в глаза, и Нок не отводила взгляда. Она ничего не говорила. В молчании она была куда большей мастерицей, чем он.

Наконец Милан кашлянул.

– В те далекие времена, когда две луны еще озаряли ночное небо Азура, мира смертных, однажды у ручья возле подножия Лунных гор прилегла отдохнуть невероятной красоты девушка, утомленная летней жарой… – начал он.

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Нок позабыла о своих печалях хотя бы на миг.

В те далекие времена, когда две луны еще озаряли ночное небо Азура, мира смертных, однажды у ручья возле подножия Лунных гор прилегла отдохнуть невероятной красоты девушка, утомленная летней жарой. Погрузившись в сладкую дремоту, она не заметила, как из темноты леса вышло существо, черное, как воплотившаяся ночь. Существо с головой ворона, могучими крыльями за спиной и кожей цвета копоти. Человек-ворон.

Он невольно залюбовался красавицей, ведь у нее было все, чего недоставало ему. И понял Человек-ворон, что лишь дочь Создателя Небесного может обладать столь совершенной красотой. Да, то была она. Та, что принесла в мир Азура красоту – и страдание. Таков был ее дар творению ее отца. Она же создала сказки и всех существ, о которых эти сказки повествовали. Значит, она создала и Человека-ворона. Это она подарила ему темную душу. Душу, способную существовать только благодаря невинности детей. Эта невинность питала Человека-ворона, и потому он был обречен скитаться по ночам по острову Цилия в поисках детей, которым не хватало любви близких. Таких детей Человек-ворон забирал в свои чертоги, где они больше не взрослели и единственной целью их существования было насыщение его души. Человек-ворон понимал, сколько горя он принес в Цилию. Не раз он видел, как родители, до того не заботившиеся о своих детях, проливали горькие слезы, оплакивая то, чем не дорожили прежде.