Бриджид Кеммерер - Клятва безумная и смертельная [litres]

Однако несколько дней назад слезы перестали течь, и теперь я просто чувствую себя… смирившейся. Я думала, что все будет проще. «Мне нужно найти Грея», – повторяла я. Как будто солдаты Силь Шеллоу ахнули бы и сказали: «Конечно-конечно, миледи», как будто я настоящая принцесса. Как будто мы не собираемся сражаться с ними на войне.

Был период, когда я думала, что солдаты Силь Шеллоу просто убьют меня. Период, когда я хотела, чтобы они убили меня, когда они впервые заковали меня в кандалы, мое воображение разыгралось, и я подумала, что меня наверняка изнасилуют и оставят умирать. Но, похоже, многие их офицеры – это женщины, и хотя никто из них не проявляет ко мне сочувствия, никто также не прижимал меня к стене и не срывал с меня одежду.

Я готова убить кого-нибудь за небольшое количество воды. С другой стороны, даже поднять голову сейчас стоит мне титанических усилий, так что, возможно, это не очень хорошая идея.

Может быть, я пробуду здесь достаточно долго, чтобы в конце концов умереть.

Мне так жаль, Рэн. Прости меня.

Я ошибалась. Я выплакала еще не все слезы.

Где-то по другую сторону тяжелой деревянной двери раздается топот сапог, но я не обращаю на это внимания. Я перестала надеяться на еду. Я перестала вообще на что-либо надеяться.

Замок дребезжит, и дверь распахивается. Я смотрю на вошедшего солдата в черных доспехах. Выражение его лица такое суровое, глаза такие свирепые, что я съеживаюсь до тех пор, пока не понимаю, что вижу Грея.

На мгновение у меня перехватывает дыхание. Я так отчаянно пыталась найти его, а теперь он здесь. Он здесь.

Это кажется настолько невероятным, что на какое-то ужасное мгновение мне кажется, что у меня галлюцинации. Грей выглядит таким же, каким я его помню, и одновременно он кажется мне незнакомцем, как будто бы внезапно он стал занимать больше места в мире.

– Ты настоящий? – шепчу я.

Еще один солдат в черно-зеленой форме падает на колени рядом со мной. Я почти отшатываюсь, но затем он произносит «Харп» знакомым голосом, и я понимаю, что смотрю на своего брата.

– Джейк, – хриплю я. – Джейк. – Мой голос звучит так, будто я не пользовалась им целый год. Из моих глаз льются слезы.

Он кладет руку мне на лоб, на щеки.

– Она вся горит. Снимите с нее цепи. Эй! – Он поворачивает голову, и я замечаю, что другие солдаты последовали за ними в мою камеру, но все они расплываются в единое пятно зеленого и черного цвета.

– Bil trunda ! – рявкает Джейк.

Я долго смотрю на него, потому что не могу понять, говорит он на другом языке или мой мозг наконец отказался воспринимать действительность. Темные вьющиеся волосы Джейка отросли и теперь падают ему на глаза. Всякая мягкость в выражении его лица исчезла без следа.

Джейк ловит мой взгляд.

– Они сказали, что ты ранена. – Его голос стал мягче. – Где?

Еще один солдат подходит с ключами, и Джейк едва не выхватывает их у него из рук. Кандалы спадают с моих запястий, и он едва успевает освободить от оков мои лодыжки, когда я использую все оставшиеся силы, чтобы броситься вперед. От резкого движения моя нога тут же отзывается болью, протестуя, но мне все равно. Мои руки обвиваются вокруг шеи брата, и я не хочу отпускать его вообще никогда.

– Джейк, – всхлипываю я.

Он ловит меня в свои объятия и прижимает к себе.

– Все будет хорошо, – тихо говорит он, и я вспоминаю те времена, когда мы прятались в его комнате, когда последствия преступлений отца разрушили нашу жизнь. Тогда Джейк тоже нашептывал мне в ухо подобные пустые обещания. – Все будет хорошо, Харпер.

Но все плохо. И лучше не станет.

– Ее нога, – говорит Грей. – Джейк, у нее идет кровь. – Он поворачивает голову и обращается к одному из солдат: – Принеси воды.

Брат прислоняет меня к стене, и я смотрю на Грея. Мой мозг продолжает настаивать на том, что все это не реально, что у меня ничего не получилось, что все это лихорадочный сон.

– Пугающий Грей, – шепчу я, и мой голос срывается.

Доказывая, что достоин своего прозвища, Грей не тратит времени на эмоции. Он опускается на колено рядом со мной и вытаскивает кинжал. Я делаю глубокий вдох и хватаю Джейка за руку.

Глаза Грея встречаются с моими, и они не изменились. Они такие же хладнокровные, целеустремленные и сосредоточенные.

– Ты больше не доверяешь мне?

Может, мне и не стоит ему доверять. Мы с ним на разных сторонах этой войны. Но я смотрю на него, и даже невзирая на лихорадку и усталость, я вспоминаю о том, через что мы прошли вместе с момента, когда он впервые похитил меня с улиц Вашингтона, и до того момента, когда он предложил Лилит свой меч на вытянутых руках в попытке спасти мою жизнь. Я помню, как он завалился в мою квартиру, побитый, истекающий кровью и отчаянно нуждающийся в моей помощи. Я помню пыл в его голосе, когда он стоял темном коридоре, когда он был начальником Королевской стражи Рэна и я впервые согласилась стать принцессой Колумбии. Тогда Грей решил довериться мне и дал мне понять, на что я согласилась.

«Мой долг – истекать кровью, чтобы не истекал кровью он», – сказал тогда Грей.

Теперь это я истекаю кровью, а он стоит надо мной с кинжалом в руке.

Я сглатываю.

– Я доверяю тебе.

Он разрезает грязную повязку и одним плавным движением снимает ее с моей ноги. Должно быть, ткань прилипла к ране, потому что в моих глазах вспыхивают звезды, и я задыхаюсь. Я задыхаюсь. Моя спина выгибается. Меня сейчас вырвет. Гной и кровь выливаются из раны, которая по краям почернела. По всей длине моего бедра темнеют странные синяки.

Мой брат втягивает в себя воздух через зубы и с беспокойством смотрит на меня.

– Твою ж мать, Харп, как давно это у тебя?

– Я не могла задерживаться, чтобы что-то с этим сделать, – говорю я и пытаюсь сфокусировать взгляд на брате. – Я думаю… Мне кажется, туда попала инфекция.

– Тебе кажется? Грей…

– Я все исправлю, – говорит он, и, прежде чем я успеваю спросить, как он собирается это сделать, он снимает перчатку и прижимает пальцы прямо к моей ране.

Я кричу. Я соврала, соврала, соврала, я совсем ему не доверяю, и это самая ужасная боль из всех, что я когда-либо испытывала. Она слишком сильная и ослепляющая, как будто бы Грей пытается оторвать от моей ноги кусок плоти. Все это похоже на кошмар. Я в агонии. Я готова лишиться сознания, но… Боль проходит. Впервые за несколько дней моя голова внезапно… проясняется. Я все еще слаба, измучена и голодна, но синяки и гной вокруг ножевого ранения исчезли, как и сама рана. На ее месте остался лишь узкий шрам.

Я вся в поту и задыхаюсь, но мое тело перестает бить дрожь лихорадки, и вместо этого я начинаю дрожать от холода.

Ого .

Джейк снимает свой плащ и закутывает меня в него. Я радуюсь теплу, но не могу перестать смотреть на Грея. До меня дошли некоторые слухи о том, что произошло между ним и людьми в Глухой Лощине, как он спас их с помощью магии, но до этого момента я не совсем понимала, что это значит.