Бриджид Кеммерер - Клятва безумная и смертельная [litres]

– Умно, – сказал я.

Солт хмыкнул.

– Нам также пригодится кто-нибудь, чтобы копать ямы для отхожего места.

К его чести, Тайко делал все, что от него требовалось: чистил лошадей, полировал кожу сбруи, приносил ведра с водой и копал ямы. Он никогда не был из тех, кто избегал тяжелой работы. Прошло три дня, и мы едем только по ночам, поэтому я вижу Тайко только тогда, когда он падает лицом вниз на свой спальный мешок, освободившись от дежурства.

Харпер держится рядом с братом, что вызывает несколько косых взглядов со стороны других солдат. Я же стараюсь находиться как можно дальше от них обоих, предпочитая сидеть с Солтом во время еды. Я не хочу, чтобы у кого-то в нашем отряде сложилось впечатление, что я отделился от них. К сожалению, из-за этого у меня нет собеседника, потому что Солт ведет себя холодно и отстраненно и говорит только тогда, когда к нему обращаются.

Мой единственный компаньон – Айзек. Он поднимается в небо, когда мы едем в ночи, а затем приземляется на рассвете и требует, чтобы я упражнялся в магии. Раньше эти тренировки давались мне тяжело, потому что я не понимал и не хотел понимать магию.

Теперь она стала для меня нескончаемой борьбой с сами собой, потому что я знаю лимит своих возможностей. Есть ли у Лилит подобный лимит – этот тот вопрос, на который я не могу ответить.

Я падаю на свой спальный мешок таким же уставшим, как и Тайко, но когда пытаюсь заснуть, то не могу отделаться от тревожных мыслей. Я на самом деле не думаю, что Харпер привела бы меня в ловушку, как предполагают многие солдаты. Я сомневаюсь в том, действительно ли Рэн хотел мира, или же его желание было какой-нибудь стратегической уловкой. Я знаю, что Харпер видит в нем лучшее, но мне доводилось видеть самое худшее.

Я знаю, что кинжал из ишелласской стали невосприимчив к магии. Зудящие швы на тыльной стороне моей ладони являются достаточным доказательством. Но я не уверен, что его силы будет достаточно.

Я не знаю, смогу ли победить Лилит. Я не знаю, смогу ли спасти Рэна. Я не знаю, смогу ли помочь объединить два королевства.

И еще дальше, на самых задворках моего сознания, мелькает темная мысль, в существовании которой я почти не хочу признаваться себе: я не знаю, смогу ли сдержать свою клятву, данную Лие Маре. Может, у меня и есть магия, но у меня нет тех навыков, что есть у Лилит. Она поймала целый Замок Железной розы в ловушку проклятия, которое казалось вечным. Теперь мне известно, что это требует сложного наслоения чар друг на друга, и до подобного мне еще расти и расти.

Сон в лучшем случае оказывается мимолетным, и я не менее угрюм и раздражителен, чем другие.

На четвертый день мы обошли по дуге полк Рэна, держась поближе к лесу. Сегодня вечером нам нужно будет покинуть прикрытие деревьев и выехать на склон горы. Это будет самым рискованным маневром, поэтому я тренируюсь с Айзеком меньше обычного, а затем он отправляется на разведку с воздуха, чтобы посмотреть, не встретим ли мы какого-либо сопротивления и не подвергнемся ли реальному риску обнаружения.

Еще едва рассвело, но большинство солдат уже заснули. Похоже, они назначили Тайко в караул, потому что он сидит у дерева недалеко от костра. Я проскальзываю между деревьями, гадая, найду ли его спящим. Однако стоит отдать Тайко должное. Я почти не издаю ни звука, но он подрывается с земли и натягивает тетиву со стрелой еще до того, как успевает полностью выпрямиться.

Я хватаю стрелу у прицела, чтобы Тайко не смог ее спустить. Его глаза широко распахнуты, дыхание немного сбилось, но в его взгляде появляется облегчение.

– Виноват. – Он колеблется, ослабляя тетиву лука. – Ваше Высочество.

– Да ничего, – говорю я. – Ты быстро среагировал.

Похвала заставляет Тайко слегка покраснеть. Он убирает стрелу в колчан и вешает лук на плечо.

– Меня первый раз поставили в караул.

– Правильно сделали, – говорю я.

Его румянец становится ярче.

– Меня больше беспокоит то, что я засну.

– Я посижу с тобой.

Тайко выглядит удивленным и, возможно, немного настороженным, но кивает.

– Как угодно.

Я сажусь, прислонившись спиной к дереву в нескольких метрах от него, и Тайко тоже опускается на землю, положив лук себе на колени. Ранним утром в лесу тихо и холодно. Привязанные лошади так же устали, как и солдаты. Я почти не разговаривал с Тайко с тех пор, как столкнулся с ним и Солтом несколько дней назад.

Повисшее молчание могло бы быть напряженным, но только не с Тайко. Поскольку тишина нам обоим не доставляет неудобства, я позволяю себе ею насладиться, пока встает солнце. Мои мысли замедляются, беспокойство уступает место усталости, поэтому я нарушаю тишину, чтобы не заснуть.

– Ты вспоминаешь об арене?

Турнирная арена Уорвика – это то место, где я прятался, когда впервые бежал из Железной розы. В течение нескольких месяцев Тайко был моим единственным компаньоном, и он же стал первым человеком, которому я доверил свой секрет, когда Рэн начал поиски пропавшего наследника. Это были самые простые три месяца в моей жизни, пока меня не поймали. Я учил Тайко основам владения мечом на пыльной арене, пока он не узнал правду о том, кто я, и не стал требовать более серьезных уроков.

Тайко с удивлением поворачивается ко мне.

– Арене Уорвика? Все время.

– Как думаешь, сколько раз он уже рассказал простофилям историю о том, как нас схватили?

Тайко улыбается.

– Не меньше сотни. Он, наверное, берет деньги за нее.

Зная Уорвика, я предполагаю, что так оно и есть.

– Странно снова оказаться в Эмберфолле, – говорит Тайко. – Ты так не думаешь?

– Согласен, странно.

Я вспоминаю ту первую ночь, когда мы с Рэном обнаружили, что в Эмберфолле находятся солдаты Силь Шеллоу. Я не думал, что буду носить их цвета менее чем через год. Я поклялся защищать Рэна ценой своей жизни. Тогда я даже вообразить не мог, что буду противостоять ему.

Мысль о том, что он остался с Лилит наедине, тревожит меня больше, чем следовало бы.

– Как думаешь, мы встретимся с войсками Рэна? – говорит Тайко, и что-то в его тихом голосе меняется, поэтому я оглядываюсь.

– Возможно, – говорю я. Он молчит, поэтому я добавляю: – Ты боишься?

Тайко медлит с ответом, и на мгновение мне кажется, что он не признается мне в своем страхе, особенно сейчас. Его голос становится еще тише, когда он говорит:

– Я боюсь, что, когда придет время, я не смогу никого убить.

Я чувствую, что он хочет сказать что-то еще, поэтому смотрю на него и жду. Может быть, мальчика обнадеживает мое молчание, потому что он продолжает.

– Другие новобранцы, кажется, рады тому, что им придется убивать, – говорит он. – У них есть речевки о крови, которую мы будем лить в Эмберфолле.