Хидео Кодзима - Death Stranding. Часть 2. [litres]

– Сэм, извини. Я не собирался копаться в твоем прошлом. Мне просто хотелось понять вашу… связь между тобой и Лу.

Дедмэн склонил голову в знак извинения. Сэм был смущен такой искренней просьбой о прощении. Сначала он сердился, но теперь сам чувствовал себя виноватым и не знал, что сказать. Ведь это он сам видел Лу в ББ, сам пожелал искупить вину перед живым существом, которое не смог спасти. Сэм не мог спокойно относиться к любопытству Дедмэна, но и ругать его тоже не стал.

– Мой организм на семьдесят процентов состоит из донорских органов. Бывший коронер, новый сотрудник «Бриджес». Хорошо знаю мертвецов, но не могу почувствовать Берег. – Дедмэн присел и заглянул в капсулу, чтобы рассмотреть снова засыпающего ББ. – Сэм, ты знаешь о Франкенштейне?

«Что-то об этом слышал. Историю Франкенштейна рассказала Люси ( “Ты уверен в этом?” ). Люди хотели стать творцами и стыдились того, что они сами были кем-то сотворены. Чтобы забыть этот стыд, придумали легенду о том, как познать Бога и стать подобным ему. То же самое и с Берегом – так говорила Люси».

– Я был искусственно выращен из полипотентных стволовых клеток. Несформированные органы оставалось только пересадить от умерших людей. Понимаешь, я родился не из утробы матери, как все вы. Значит, у меня нет Берега, как и связи с матерью. Нет момента, который я могу назвать своим рождениям. Нет души, Ка, поэтому меня и зовут Дедмэн – мертвец с живым физическим телом.

Сэм слушал его, опустив голову, а когда поднял ее, то встретился взглядом с Дедмэном, который улыбался со слезами на глазах. «Невозможно поверить! У такого, как он, есть эмоции, есть способность мыслить, любопытство. У него должна быть душа» ( «Сэм, ты глуп. Сознание и душа – разные вещи» ).

– Поэтому меня всегда привлекал Берег. Из-за этого я присматриваю за ББ. Если этот ребенок – снаряжение, то я просто кукла. – Дедмэн попытался дотронуться до капсулы, но рука прошла сквозь нее. – Удивительно, но когда мы были на том поле боя, я не чувствовал тоски. Впервые в своей жизни. Я был соединен с ним, с Лу, а через него и с тобой. Ты пришел ради ребенка, пусть и не ради меня. Но я все равно поверил в нашу с тобой связь. – Дедмэн повертел головой, проверяя обстановку. – Сэм! Я вот что иногда думаю: раз Берег привязан к каждому человеку, то он на самом деле не существует? Хиральная связь, Берег Фрэджайл, через который она помогает мне передвигаться, – может быть, все это только моя иллюзия? Но если такие иллюзии накладываются друг на друга, то тогда они и становятся реальностью. Ведь связь – такая хрупкая вещь. Насколько проще было бы мне – не нужно было бы сочинять весь этот рассказ про чудовище Франкенштейна, органы доноров и прочее.

«Что это значит? Его признание – просто болтовня?» – Сэму показалось, что у него кружится голова.

– Не делай такое страшное лицо. У меня действительно нет Берега. Точнее, я его не могу почувствовать. Я не обладаю ДУМ-способностями и этим похож на обычных людей. Но я не смог этого выдержать. Не было ощущения, что я живой. Я завидовал вам.

«Если нужна такая способность, то могу дать тебе сколько угодно. Из-за нее я потерял и Люси, и Лу. Чувствую внутри ярость, которую не могу подавить. Не был бы ты голограммой – я бы тебе врезал» ( «Несмотря на гаптофобию?» ).

– Не стоило обрывать связь с нами .

Внезапно послышавшийся голос Бриджет заставил Сэма застыть на месте. Он оглянулся, словно испуганный пес, но увидел только озадаченное лицо Дедмэна.

– Бриджет так говорила.

То ли он перепутал ее голос с голосом Дедмэна, то ли у них одна галлюцинация?

– Бриджет была права, я так думаю.

– Я не обрывал связь, ее не существовало с самого начала, – сказал Сэм громко, боясь, что снова услышит голос Бриджет.

Из-за своего охрипшего голоса он почувствовал себя еще более неловко. «Десять лет никак не контактировали, но когда сама оказалась на пороге смерти, а Амелия – в крайне затруднительном положении, стала просить о помощи. Связь, о которой говорят подобные люди, – просто обман. Впрочем, я не вправе судить их, ведь сам взялся за их протянутую руку. Это все из-за меня: до сих пор не избавился от прошлого. Ничего не изменилось с того дня, как я не смог спасти Люси и Лу», – критикуя себя, Сэм избегал мыслей о главном. Он и сам понимал это.

Оттого ему было страшно посмотреть в лицо Дедмэну – вдруг тот видит все насквозь? Сэм не понимал, как Дедмэн может истолковать долгое молчание.

– Со мной же связь была, – пробормотал Дедмэн и отключил связь.

Его голограмма исчезла, и теперь комната казалась очень просторной. Это напомнило Сэму его ощущения после выплеска пустоты. Целый город исчез, и на его месте в земной тверди образовался кратер. Сэм помнил, что тогда он мог только стоять и растерянно смотреть вокруг. Пустынный пейзаж вместо города-спутника, вместе с которым исчезла Люси и множество других людей. Раскаяние за то, что он не смог спасти Центральный узел, хотя Игорь отдал ему ББ. Воля невидимых мертвецов, стирающих с лица земли людей, заставляет Сэма оставаться в прошлом. Даже если протянуть руку, то она ни до чего не дотянется. А если и дотянется, то ничего не произойдет.

Сэм вытер снег, налипший на защитные очки, и проверил с помощью браслета свое местоположение на карте. С вершины этого склона должна быть видна лаборатория Хартмэна.

Прошло семь дней с тех пор, как Сэм ушел из Горного узла. На своем пути он преодолел два огромных пика, перешел трещину в леднике, постоянно спускался и поднимался по склонам. Погода относительно стабилизировалось, благодаря чему ему удалось добраться сюда без серьезных проблем. Однако сейчас погода могла ухудшиться – у него было предчувствие, что скоро начнется метель. Хотелось добраться до места назначения, пока вьюга не разыграется в полную силу.

Нельзя, чтобы в пургу его вещи куда-нибудь унесло, потому что сейчас у него за спиной находился груз с ценным, уникальным содержимым. Сэм не был уверен, можно ли это было называть грузом: он нес тело Мамы, плотно завернутое в мешок для трупов.

Она умерла вместе с ребенком в животе, но через душу дочери, ставшей Тварью, Мама смогла соединить свою Ка с физической оболочкой. Благодаря этому ее тело двигалось совсем как тело живого человека. Даже после того как пуповина, соединявшая ее с ребенком, была разрезана, она выглядела так, словно только что умерла, – на теле не наблюдалось признаков некроза или гниения.

Хартмэн подал заявку на исследование тела Мамы, потому что ему было любопытно понять, как все происходило. Он считал, что это может стать важной подсказкой, которая позволит распутать связи между душой и телом, мирами живых и мертвых, соединенными Берегом. Вероятно, удастся понять, как устроено особенное тело возвращенца. Именно поэтому нужно было обязательно доставить груз. Его путешествие можно рассматривать как последний путь Мамы – так по крайней мере считал Сэм.