Георгий Крол - Где мы – там победа! [litres]

За сутки наблюдений мы убедились, что конкретно с этим объектом проблем не возникнет. Из всех смен караулов только одна прошла по всем правилам, остальные абы как. Часовой уходит с поста, едва завидев смену, заступивший даже не смотрит по сторонам. Ужас. Никогда бы не подумал, что хоть в какой-то армии такое возможно. А мне казалось, что у немцев под Констанцей был бардак. В 18.15 радисты, их у меня двое, поймали короткий сигнал, означающий, что эскадра вышла. Через сутки туркам станет весело.

Со стороны моря дежурство несли два стационарных пулеметных расчета, других постов не было, так что группу «Руса» я отозвал. Нам предстояло вернуться к месту высадки и подготовиться к встрече, что мы ночью и сделали. В наблюдении остались Русаков, Кравец, Вакуленко и один из радистов. С остальными двинулись назад. На мысе установили сигнальные фонари для катеров. В бухте, на пологом берегу, установили еще один, для барж и других плоскодонных судов. И, разумеется, все это время вели наблюдение за округой. А то высмотрит нас какой-нибудь рыбак, ругайся потом с таможней, почему досмотр не прошли.

Вот интересно, у турок флота вообще нет? За двое суток я не видел ни одного судна. Или они опасаются наших подводных лодок? Я точно знаю, что сейчас у пролива дежурят «малютки», так, может, и турки тоже в курсе? Не удивлюсь, если им намеренно продемонстрировали морскую блокаду, намекнули, так сказать, что мы в курсе двойной игры и принимаем меры. Чем ближе было время высадки, тем больше волновались мои ребята. Как-никак именно от нас зависит, насколько быстро и четко десант окажется на берегу. Не скажу, что я абсолютно спокоен, но и излишней нервозности нет. Наверное, постепенно становлюсь настоящим командиром.

Условный сигнал зажечь огни пришел в 03.20. А через полчаса к мысу пристал первый тральщик, спустили сходни и на берег быстро высадился батальон морских пехотинцев. Наш батальон. Катер отвалил, бойцы строились, один из взводов организовывал оборону и готовился принимать следующие суда. Я доложил обстановку Ольшанскому, отметил на карте, где осталась моя группа наблюдения, где расположены посты турок. Получил приказ: пока роты движутся к батарее, снять часовых и, по возможности, заблокировать доступ к складу боеприпасов. Просто на всякий случай, чтоб чего не рвануло.

Через час мы соединились с группой «Руса» и приступили к выполнению задачи. Двигались тихо, но часовой что-то услышал. И ведь даже не встревожился, вот же глупость. Только лениво спросил:

– Kim gider? [3] Кто идет?

Наш штатный переводчик так же лениво буркнул:

– Onlarin [4] Свои. .

И все, больше часовой со свернутой шеей ничего сказать не мог. Дальше было дело техники. Оставшиеся посты, включая расчеты старых немецких пулеметов «MG-08», сняли за четверть часа. Оставив прикрытие возле склада, пулеметов и, для большего спокойствия, у орудий, я отправил «Руса» и «Турка» к караульному помещению, а сам выдвинулся навстречу батальону. Через двадцать минут бойцы первой роты вошли на территорию крепости Румели. Они уже ничего не блокировали. Они врывались в спальные помещения и вязали хлопающих со сна глазами немногочисленных солдат гарнизона. Те бормотали: Şeytan (Шайтан), не понимая, откуда здесь взялись русские. И самое главное, до сих пор не прозвучало ни одного выстрела. Похоже, одну створку ворот мы открыли.

Пока мы разбирались с крепостью, один из взводов занял маяк. Батальон, перекрыв те дороги и тропки, которые мы нашли, приготовился к обороне. Высадка первой волны десанта шла полным ходом. Вслед за нами на берег сошли два батальона 8-й бригады морской пехоты. Пришло сообщение, что на другом, азиатском, берегу тоже все прошло штатно. Вот что значит длительное планирование и тщательная отработка действий. Мы открыли ворота Босфора, а турки об этом даже не догадываются.

Один из батальонов 8-й бригады ушел к северу. Там, в четырех километрах от места высадки, находится еще одна крепость. Гораздо большая и не в пример лучше укрепленная, но с той же проблемой – открыта с тыла. После ее захвата можно считать, что берег полностью под нашим контролем. А мы, передав контроль 8-й бригаде, ушли вдоль берега к следующим укреплениям турок. Их на этом берегу еще четыре.

Вот так и прошли двое суток в постоянном движении. Марш-бросок на три-четыре километра, короткая остановка для наблюдения за объектом, захват и дальше. Чем ближе мы подходили к Стамбулу, тем сложнее становилось действовать. Тут уже были густонаселенные места, передвигаться незаметно стало практически невозможно. Но ведь и необходимость в этом тоже уменьшилась. На нашем берегу оставалось одно укрепление. Вошедшие в подконтрольную нам часть пролива катера вели траление и уничтожали боновые заграждения.

Последнее укрепление пришлось брать штурмом. Времени это много не взяло, да и потерь практически не было. Турки, впрочем, поначалу дрались упорно, но с их оружием много не навоюешь. Они бы еще карамультуками своих солдат вооружили. После часа перестрелки, понеся большие потери в людях, гарнизон сдался, поняв полную бесперспективность сопротивления. Через час орудия были выведены из строя, Босфор оказался полностью в наших руках.

Но теперь началось самое интересное. В пролив вошли корабли Черноморской эскадры, а в Стамбул – части морской пехоты. Затяжные уличные бои вести не предполагали, но и того, что произошло, тоже никто не ожидал. Сначала янычары отбивались, кое-где даже неплохо, но потом решили, что Адольф-эфенди все равно дышит на ладан и нечего за него погибать. Они, наивные, наверное, думали, что скажут «Озюр дилерим» (Извините), русские пожмут им руку и уйдут.

Вместо этого подразделения морпехов захватили Дворец султанов, Галатскую башню, собор Святой Софии и другие стратегически и культурно важные объекты, а в пролив вошли боевые корабли, взяв город на прицел тяжелых орудий. Турецкая армия притихла. Вот тут и оказалось, что правительство республики переиграло само себя. Пропаганда под диктовку Геббельса изображала Красную Армию даже не шайтанами, а вообще какими-то монстрами. Типа русские убьют всех мужчин, изнасилуют всех женщин и съедят всех детей. Как только боевые действия прекратились, население в ужасе попряталось. Морская пехота без помех заняла все ключевые точки города.

И началось. Турецкому правительству предложили подписать договор, по которому СССР арендует проливы на 99 лет и имеет военно-морские базы в славном городе Стамбуле, на острове Мармара и в Чанаккале. Турки поняли, что северный зверек, в смысле медведь, настроен серьезно, и попытались возмутиться. В ответ им пообещали, что три четверти территории Турецкой Республики поделят Греция, Армения и Грузия. Крики о жестокости оккупантов и обращения к великим западным державам не помогли. Франция напомнила о похеренном Тройственном союзе. Америка – о геноциде армян и захвате греческих территорий. Англия промолчала. Черчилль бесился и багровел, но сделать ничего не мог, на него насели и де Голль, и Рузвельт. Тем более что краснофлотцы по отношению к гражданскому населению вели себя максимально вежливо.