Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— Швейцарские как эти, месяца, наверное, только через три, а то и четыре… Впрочем, в городе можно приобрести творения тобольских мастеров. Не так точны, но вам ведь сейчас всё равно?

Мы покивали.

— А почём они? — осведомился я.

Морозова вопросительно посмотрела на Лерку.

— В какую цену? — перевела та.

— О! Нет! Этого я не знаю. Мои мне тётушка на именины подарила, тому лет семь назад.

— А в городе нам, где их поискать? — спросил я.

Спросить-то спросил, а сам подумал, что город я всё равно ещё не знаю, так что, какая разница.

— Господа! — наша гостья вся как-то оживилась. — Вы, ведь верно, город-то наш вовсе не знаете. Так лучше будет, ежели я с вами завтра поеду, и всё вам покажу.

— Но, Ольга Павловна, — возразила Лерка. — В какое время нам готовым быть?

Морозова задумалась, что-то прикидывая:

— Удобнее всего… А карту завтра желаете посмотреть?

Мы с Леркой переглянулись и синхронно пожали плечами.

— Если можно послезавтра, то завтра и не к чему, — выкрутилась Лерка.

— Право не знаю про послезавтра, — задумалась Морозова.

Я тоже задумался, а так ли уж важно нам на эту карту смотреть вообще. Нет, вообще, конечно, надо, а вот надо ли завтра?

От этих размышлений нас всех отвлёк раздавшийся стук в дверь.

— Войдите! — сказала Лерка, и в дверь вошёл Шен.

— Утро вечера мудренее!

Мы все посмотрели на Лерку. Она почему-то смутилась.

— И Вам не хворать! — невозмутимо ответил китаец.

Тут до меня дошло, что Лерка пыталась назвать «пароль», которым нас снабдил наш добрый друг господин Ли.

— Я что-то не то сказала? — в поисках ответа, Лерка посмотрела на меня потом на Шена.

— Всё зависит от того, что именно Вы хотели сказать, любезная Валерия Антуанетта. — китаец снял свою треуголку и повесил на «гвоздь» нашей вешалки.

— Ну, Вы же нам говорили эту… какую-то… про день и ночь чего-то там, что ли? — Лерка смотрела на Шена в поисках понимания.

Похоже, что такая вольная трактовка слов мага не вызвала у него не только понимания, но и одобрения. Лерка поняла это по-своему.

— По команде «отбой» начинается тёмное время суток, или как там?

Шен с графиней обменялись многозначительными взглядами. Китаец сел на диван и сделал жест её сиятельству, та кивнула. Они ещё немного посидели молча, потом наша гостья наконец-то ответила моей незадачливой «сестре»:

— Говорить нужно «Ночь всегда завершает день!», в ответ же должны услышать «Во тьме рождается новый!». Именно так будет правильно. Но будет ещё более правильно, если эти слова, являющиеся по сути своей неким паролем, лишний раз не произносить, — тон хоть и был доброжелательным, но всё же слова её в целом прозвучали, как нравоучение.

— Действительно, господа, ни к чему, чтобы наши враги могли воспользоваться этим, — произнёс Шен. — Эта фраза-ключ нужна для того, чтобы один человек, отправленный на встречу с другим, никогда его не видевшим человеком, мог дать понять кем он отправлен. А далее уже не важно, главное при первой встрече не перепутать.

— То есть это такой одноразовый пароль? — мне казалось, что я понял.

— Скорее тайный знак принадлежности к нашему сообществу, — уточнил Шен.

— А-а-а… — теперь я точно понял. Надо и Лерке объяснить. — Это как у Маугли «мы с тобой одной крови».

— А-а-а… — Лерка тоже поняла.

— Простите, господа, а Маугли — это тоже какое-то сообщество? — поинтересовалась Морозова.

— Нет, — ответил я. — Маугли — это имя одного литературного героя из детской книжки.

В глазах Лерки я увидел одобрение, но как оказалось, не только ни чего не объяснил, но даже ещё сильнее запутал. Вопрос нашей гостьи не то что бы поставил меня в тупик, скорее крепко озадачил.

— Александр Константинович, а что означает литературный герой? Это что, герой, но только ненастоящий что ли?

Я посмотрел на подельницу, мол, выручай. Не очень-то она обрадовалась такой передаче слова, но всё же включилась в игру.

— Литературный герой он вообще не всегда даже и герой. Он — действующее лицо в какой-нибудь истории или рассказе. Литературный, как раз и означает, что про него написано в книге.

— Так ведь если даже в книге про него написано, значит, точно герой, — не сдавалась графиня.

— Не всегда. — Лерка посмотрела на меня так, что я понял: в следующий раз отвечать должен буду я. — Не всегда те, про кого написано в книгах герои.

Морозова задумалась. Всё-таки она была студенткой магической школы, да ещё и графиней, а тут положение, знаете ли…

— Вы, верно, имеете в виду романы? — спросила она, наконец.

— И романы тоже, — Лерка решила сама ответить.

— А что ещё? — снова спросила наша гостья.

— Ну, всякие, там, рассказы покороче, — похоже, что Лерка испытывала затруднения перечислением с других разновидностей жанров.

Кажется, ход перешёл ко мне, только я ведь тоже не знаю, что добавить в этот «список».

— Истории разные, — я честно пытаюсь поддержать «сестру».

В наступившей тишине, я вдруг понимаю, что Шен в диалоге не участвует. То есть он, конечно же, слушает, причём очень внимательно, но сам ничего не говорит и ничего не спрашивает.

— А этот Маугли, — наверное, Морозова решила расставить всё по полочкам. — Он, наверное, очень важный герой в истории вашей Австралии, если вы так хорошо знаете символ принадлежности к его сообществу?

Предположила она это вполне даже серьёзно, но вот мы с Леркой чуть не лопнули от смеха.

— Да нет же! — отсмеявшись, стала объяснять Лерка. — Он герой не настоящей, а выдуманной истории. Романа, если хотите. Это такая книжка для детей. Там маленький мальчик попадает в джунгли, его воспитывает стая волков, а эту фразу «мы с тобой одной крови» они говорят друг другу в знак мирных намерений. Вот и всё!

— Это волки-оборотни? — настороженно интересуется графиня.

— Нет. Обычные волки, — говорит Лерка, и на всякий случай добавляет: — Другие звери там тоже нормальные.

Наступившую паузу прервал Шен:

— Если я вас правильно понял, то речь идёт о какой-то очень распространённой на вашей родине легенде. Так?

— О сказке, — уточняет Лерка.

— Ох! — облегчённо вздыхает Морозова. — Я уж было подумала, что в вашей Австралии такие удивительные звери живут, что даже разговаривать могут.

Мы с подельницей расслабляемся. Не знаю, видно ли это по мне, по Лерке точно видно.

— Хотя, Вы, Ольга Павловна, правы, — говорит моя напарница по приключениям. — Звери у нас в Австралии по большей части непростые. Во всяком случае, некоторых из них нигде больше на земном шаре больше нет.

Оба наших гостя при этих леркиных словах слегка подобрались. Она же истолковав это, как неверие в уникальность разных кенгуру и коал, начала перечислять их.