Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— Каратэ — национальная австралийская борьба! Позволяет успешно противостоять превосходящего по силам противника. — Гордо вскинув голову в только что надетой треуголке, заявила Лерка.

— О, как! — изумляется премьер-майор. — Превосходящего по силам! И насколько превосходящего?

Лерка, поскольку заданный вопрос предназначался ей, указала на бывшего чемпиона:

— Примерно настолько. Хотя, нет! С этим вообще легко! Драться совсем не умеет.

А мордочку скорчила, как будто самого Сигала вместо зарядки по утрам поколачивает.

— Значит, говорите, совсем не умеет? — на пару секунд он про что-то своё задумался, а потом очень громко выкрикнул: — Шемякин!!!

Тут же из красно-синей группы выдвинулся мужичара в синем:

— Слушвашвыскброть! — Выпалил он, вытянувшись во весь свой немаленький рост.

— И такого одолеете? — Спросил майор Батлер.

Странно, во взгляде у майора не было и намёка на издёвку. Там вообще ничего не было, даже особого интереса я там не увидел. Это как в кино, когда герой, ну, или наоборот, злодей, откидывает полу пиджака, а там пистолет.

Шемякин своим видом производил, конечно же, глубокое впечатление. Не то что Емельян, сам Бадюк казался сильно помельче. Лерка осмотрела его с ног до головы, а потом безразлично пожала плечами:

— А Вам зачем?

— Что «зачем»? — не понял Горбунов.

— Ну, зачем Вам знать, сумею ли я его, как Вы выразились «одолеть»? — скрестив руки на груди, осведомилась Лерка. Опять что ли что-то задумала?

— Любопытство, Валерия Константиновна, праздное любопытство. — Невозмутимо ответил командир красно-синих.

Лерка смерила его оценивающим взглядом и бесстрастно спросила в ответ:

— Допустим, смогу, что тогда?

На лице Шемякина недоумение сменялось непониманием, он явно хотел вступить в диалог, но субординация не позволяла.

— Покажите? — с наигранной смиренностью поинтересовался Батлер-Горбунов.

— Для чего? — всё с тем же бесстрастием спросила Лерка.

— Любопытство. — Повторил майор. — Праздное любопытство, сударыня.

Блин! Во что они играют?!

— Николай Михалыч! — воскликнула Морозова. — Будет Вам! Ладно эти… Вы-то чего?

Из толпы кто-то даже не крикнул, просто громко сказал:

— Не сладит она с Гришкой-то. Трошка не сладил, и она не смогёт.

Лерка посмотрела в ту сторону.

— Забоится! — уверенно крикнули с другой стороны.

— Пойдёмте, господа! — решительно заявила Морозова. — Поразвлекали народ, и хватит!

— Да, Лера! — поддержал её я. — Действительно, хватит уже.

Лерка глянула на меня, и я понял, что она придумала что-то очень хитрое, и решил ей не мешать.

— Господин майор! — Обратилась она к Батлеру.

— Премьер майор. — Поправил он её.

— Господин премьер-майор! — Послушно повторила Лерка. — Вот господин Насонов на своего бойца пятнадцать золотых поставил. Тоже, знаете ли, из чистейшего любопытства. А Вы?

Горбунов рассмеялся. Хорошо. По-доброму.

— Ах, вот Вы о чём! — И полез в карман.

Подняв на уровень плеча извлечённый мешочек, он потряс им, и после того, как все услышали звон монет, произнёс:

— Восемь золотых!

По толпе прокатился гул одобрения.

— Восемь. — Повторила Лерка. — Только восемь?

— Вашвыскброть! — Подал голос Шемякин. — Два от себя добавлю, ежели и впрямь отолет!

— Десять. — Сказала Лерка. Меланхолично как-то сказала.

Наступила минута молчания. В смысле, что все молчали.

— Десять. — Повторила Лерка. — Не пятнадцать?

— Вашвыскброть! — Обратился к командиру один из красно-синих тоже в синем. — С робят в полку три наберём, не сумлевайтись!

— Тринадцать. — С грустью произнесла Лерка, и добавила: — Не знаю, как у вас здесь, а у нас в Австралии тринадцать — число несчастливое.

— В какой такой Австралии? — не сдержал удивления майор. А, нет, премьер-майор.

— Николай Михайлович, я Вам позже обскажу всё. — Негромко сказала Морозова.

— Очень обяжете! — повернувшись в сторону графини, так же негромко ответил тот.

— До пятнадцати ещё двух не хватает. — Напомнила Лерка.

— Госпожа Валерия! — Молчавщий до сих пор Насонов, вдруг обратил на себя всеобщее внимание. — Да ежели Вы Гришку-стрельца побьёте, я Вам не то что два, десять золотых дам. Да и общество, я думаю, не поскупиться. — С этими словами он обвёл взглядом толпу зевак.

Те согласно закивали и одобрительно загудев, попытались выкрикивать ставки. Горбунов резко поднял правую руку, и «зрительный зал» умолк.

— Итак?… — спросил он Лерку.

Сразу приняв серьёзный вид та осведомилась:

— Чтобы упал, или чтобы валялся?

Секунду помедлив, Горбунов произнёс, как мне показалось, снисходительно:

— Просто с ног сбейте.

— И всё? — коротко спросила Лерка.

Горбунов смерил её взглядом.

— Думаю, этого будет достаточно. — Сказал он после короткого размышления.

Лерка, в свою очередь, смерила взглядом Шемякина. Я тоже. Здоров Гришка-стрелец. И вот что она с ним делать собирается. Его же неделю ломом метелить надо, только потом бить, да и то может не помочь.

— Он защищаться будет? — деловито уточнила гостья из будущего.

— Будет. — Спокойно ответил Батлер, и почти сразу: — Гриша, ты полегче смотри. Барышня всё-таки.

— Не извольте, вашвыскброть! — прогрохотал, иначе не скажешь, в ответ Гриша.

— Сашенька, подержи. — Передала мне свою треуголку Лерка.

— Аккуратней! — Как смог напутствовал я свою непутёвую «сестру».

— Я быстро. — Лаконично ответила та.

— Пойдёмте, Ваше сиятельство! — предлагая согнутую в локте руку, произнёс премьер-майор неизвестных мне войск.

Морозова одарила его очень странным взглядом, смысл которого, я не понял, но вот то, что предложенным локтем она пренебрегать не стала, говорило как раз о многом. Или мне только показалось. Блин! У них тут свои заморочки. Что угодно означать может.

Все «посторонние» покинули площадку. Даже Трофима два мужика оттащили. Лерка зачем-то проводила его взглядом. Нет, умом мне женщин не понять. Ни ту, ни другую.

Григорий тем временем вышел на середину и встал в трёх шагах от Лерки. Та повернулась к Горбунову, и вопросительно кивнула, типа «начинать?». Я тоже глянул на него. Стоящий под руку с Морозовой Батлер Михалыч, степенно кивнул, типа «можно».

Всё последующее уложилось в три, а может даже две секунды. Лерка резко выбросила вперёд левую ногу, тут же присела на неё, и с широкого замаха правой подбила Гришке левую ногу. Он ещё только собрался упасть, а она уже развернулась вприсяди и, опираясь на правую ногу, снизу вверх припечатала ему левой.

Этот приём рассчитан на подготовленного противника, который обычно подсекаемую ногу успевает поднять, но вот от второго удара у меня ещё никто не уходил.