Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

Короче, это был тот самый случай, про который далёкие от настоящей рукопашки люди говорят: «Чем больше шкаф, тем громче падает». Гришка упал очень громко. Не сказать, чтоб уши заложило, но впечатляюще. Да что говорить?! Даже я не ожидал такого эффекта. А остальные…

Я быстренько глянул на Батлера. Странное дело, на его лице я не увидел никаких эмоций, только задумчивость. Морозова же с детским восторгом победителя смотрела на своего кавалера. Ну, правильно! Она же его отговаривала. Так что вот, получите и распишитесь!

— Запнулси он, братцы! Запнулси! — крикнул какой-то шутник.

И началось.

— Ай да девка!

— Вот те и Гришка!

— И пистоль не помог!

— Она так всех мужиков переколотит!

— Гривну даю!

— Алтын!

Ну, и разное другое…

Я поспешил к Лерке. С другой стороны, не сильно торопясь, с торжествующей улыбкой шел Насонов. Интересно, он-то чему радуется? Ему же сейчас аж десять золотых отдавать, а это деньги нешуточные. Хотя, может у него их как гуталина у дяди Матроскина.

— Госпожа Валерия! — Он наклонился поцеловать ей руку.

Лерка вся аж засияла от удовольствия. Я собрался напомнить ему про деньги, но тут появился Капитон с кошельком и протянул его мне. Я, понятное дело, на слово верить никому не стал и начал пересчитывать. До десяти я ещё в пять лет считать умел, а поскольку монет нам принесли именно столько, то справился я быстро.

— Вы были правы! — Восторженно заявил Насонов. — Ни к чему людям каждый день такое показывать! Привыкнуть могут. — И улыбнулся. Неискренне, конечно, но и незлобно. Уже хорошо. — Капитон! — Позвал он распорядителя, который уже намылился смотаться.

— Слушаю, Семён Аркадич.

— С миру собери. — И сделал движение рукой, вполне тянувшее на окружность.

— Сделаем! — Кивнул зазывала и испарился, в смысле быстренько свалил.

Насонов поймал недобрый взгляд, которым я провожал этого прохиндея и, полагая успокоить меня произнёс:

— Не беспокойтесь, Александр Константинович, Капитон дело знает.

Пока я внимал ему, Капитон уже скрылся в толпе.

— А он куда? — поинтересовалась Лерка голосом человека, которому пофиг.

— Капитон-то? — Переспросил Насонов. — А он сейчас, госпожа Валерия, соберёт деньги, какие народ пожертвует за диковинное зрелище.

— Пожертвует… — Лерка повторила это слово, и мне показалось, что оно ей не нравится. — И это называется «смира»?

— Что? — Не понял Насонов.

— Ну, Вы же ему велели смиру собрать?

— Верно. — Насонов явно не врубался, я тоже.

Лерка обернулась на подошедших Морозову с Батлером, и по новой спросила Насонова:

— Это народное пожертвование, — Слово ей точно не нравилось. — Оно называется «смира»?

— Смира? — Насонов даже личность свою наморщил от непонимания. Я тоже.

— Какое пожертвование называется «смира»? — И Батлер не понял, и Морозова. Во всяком случае, лица у них были именно непонимающие.

— Ах, это! — Теперь личность Насонова добродушно смеялась. — Нет-нет, что Вы? Это я ему сказал, чтобы он со всего мира, ну, со зрителей, деньги собрал. — И сразу добавил, глядя на премьер-майора: — Это кто пожелает, конечно.

Тот впервые за всё время улыбнулся и произнёс:

— С меня не собирайте — я сам принёс. — С этими словами он отдал Лерке мешочек с обещанными деньгами. — Здесь восемь золотых. Деньги, обещанные моими людьми, будут у Вас завтра не позже полудня. Вы ведь у господина Мозеля остановились?

Мы согласно закивали.

— Сударыня, а где обучают столь виртуозному ведению боя без оружия? — хитрая личность Насонова, видимо, решила зайти с другой стороны.

— А Вам зачем? — сразу отреагировала Лерка.

— Очень полезное искусство! — уклончиво начал Насонов. — Мало ли когда пригодиться может. Вот и подумал, не овладеть ли и мне этой борьбой. Как Вы сказали, она называется?

— Каратэ. — Ответил за Лерку я.

— Каратэ? Скажите на милость! — поцокал он языком.

— Вы что там задумали? А, Семён Аркадич? — спросил Батлер, и слова его прозвучали как-то уж очень не добро. — Уж не сами ли за место Синицына Вашего драться решили?

— Да, помилуйте, Николай Михалыч! — растянул губы в притворнейшей улыбке Семён Аркадьевич. — Мне такое и вовсе уж не по чину!

— Да, с Вас станется! — гневно сверкая на Личность глазами рубанул майор. Премьер, премьер-майор!

— Да, что уж Вы так-то обо мне, Николай Михалыч? Разве я когда-то запятнал своё честное имя?

— А кто этого всегда выгораживает перед Латышевым? — Горбунов махнул рукой в сторону Трофима. — Я что ли?

— Да, помилуйте! Ну, хоть раз Василий Дмитриевич посчитал его виноватым? — вроде как бы спросил Насонов, но тут же сам же и ответил: — Да ни разочку! А раз не он не посчитал виноватым, так, значит, и не виноват Троша ни в чём!

— Не посчитал?! А я посчитаю! — рявкнул Горбунов. — Шемякин!!!

— Я Вашвыскброть! — тут же подскочил недавно поверженный Григорий.

— В другой раз как этот скамарох буянить начнёт, так ты ему прострели… — Командир красно-синих обдумывал, какое именно место следует выбрать объектом экзикуции, в нетерпеливом рвении Шемякин уточнил:

— Что прострелить, Вашвыскброть?

Вашвыскброть, недовольно посмотрел на подчинённого:

— А вот куда попадёшь, то и прострели!

— Николай Михалыч… — Начал было Насонов, но то его резко оборвал:

— И ещё! Чтобы здесь я его тоже больше не видел! А то прямо здесь же сам и пристрелю!

— Да как же…

— Всё!!! — гаркнул Горбунов. — Всё, я сказал! Идите гаспадин Насонов, вон Ваш Капитон возвращается!

— Так он не ко мне. — Обиженно проговорил тот. — Он к Валерии Константиновне.

С этими словами Насонов гордо забрал свою оскорблённую личность, и вместе с ней не прощаясь, покинул нас. А Капитон, быстро глянув на удаляющегося шефа, заторопился к нам.

— Вот, госпожа Валерия! — протягивая мне, почему-то именно мне довольно увесистый мешочек с мелочью подобострастно залепетал он. — Всем миром Вам поклонились! Истинный свет, никогда допрежь не видали такого! Как есть чудо!

— Всё! — грубо оборвал его майор Батлер.

Капитон закивал.

— Ну, так иди! — не церемонясь, распорядился Горбунов.

— Круто Вы с ними! — прокомментировала происходящее Лерка.

— Валерия Константиновна! — совершенно изменившимся голосом проговорил Горбунов. — Помилуйте, нельзя ведь в этой публикой по-другому! И так порядок ни в грош не ставят, а тут ещё расшаркиваться с ними!

— Трофима подстрелить приказали, это не с лишком? — спросил я.

— Ольга Павловна, часто к вам на курс увечных с рынка приводят для излечения? — обратился он к Морозовой.

— Шутить изволите, Николай Михайлович! — подхватила та. — Да редкий день не приводят!

— Во-о-от!!! — назидательно воздев указательный перст, воскликнул Батлер-Горбунов.