Валерий Большаков - Новый путь [litres]

– Кидай давай!

Степан мощно замахнулся… Камень булькнул на счет «пять».

– Сразу видно большого спеца, – с деланой серьезностью проговорил Вальцев. – Мастера со стажем. Аса!

– Иди ты…

Уже не пряча свой интерес, Вакарчук повернулся спиной к реке, пытаясь углядеть в прогалах между деревьями серые стены штаб-квартиры ЦРУ. Так их с Максом и не пустили в эту «цитадель империализма». Ну и ладно, переживем как-нибудь…

В сторонке от невозмутимого Призрака Медведя маячили капитан Хартнелл и Райфен Фолви, а Смок Парнелл бдел на стоянке, где пластался огромный «Линкольн Континенталь», серый, как цапля. Стерегли «перебежчиков» по высшему классу.

Вакарчук не удивился бы, узнав, что сейчас их видят снайперы с того берега, поглядывая в оптические прицелы и внимательно изучая каждый дуб, каждый кизиловый куст. Вот какой-то хлыщ в каноэ рассекает тихие воды – ствол винтовки хищно метнулся, выцеливая круглую голову в вязаной шапчонке…

– Джентльмены, знакомьтесь – мистер Колби! – Даунинг показался на тропинке, упакованный в безупречное кашемировое пальто, и походил на преуспевающего юриста. Рядом с ним шагал, стараясь не отставать, неприметный мужчина средних лет, выглядевший как счетовод из полузабытого фильма, только черных нарукавников не хватало.

– Наш Андропов! – неуклюже пошутил Джек, но директору ЦРУ сравнение пришлось по нраву – он весело и непринужденно расхохотался.

– У меня прекрасное настроение, джентльмены! – оживленно заговорил Колби, пожимая руки «перебежчикам из СССР». – Мой доклад буквально потряс президента, а когда он узнал, что таинственный Мика выбрал свободу, то я убедился – выражение «бегать по стенам» близко к истине!

Все вежливо посмеялись, и директор продолжил, обращаясь к одному Вальцеву:

– Мистер Зор… Вы уже говорили об этом, но… Насколько точен ваш… э‑э… сверханализ?

– На все сто процентов, – твердо ответил Макс.

– И вы способны получить… э‑э… знание будущего о любой ситуации, о любом событии?

Вальцев мотнул головой.

– Я могу провести сверханализ чего угодно, но далеко не всегда удается получить… хм… решение задачи, – Макс старательно, с выражением, повторял выученный текст. – С другой стороны, если нет ответа на прямой вопрос, можно как бы схитрить, прокачать на косвенных. Иногда выходит сразу, однако чаще всего сверханализ занимает от нескольких дней до недели.

– Понятно… – затянул Колби со скользящей улыбкой. – Мистер Зор, президент поручил мне узнать у вас то, что беспокоит любого на его посту: останется ли он в Белом доме на второй срок?

Вот оно… Степан перевел взгляд на Макса. Здесь бы паузу потянуть, но нет…

– Мистер Колби, могу сообщить уже сейчас, – спокойно сказал Вальцев. – Джеральд Форд проиграет следующие выборы.

Голливудская улыбка директора ЦРУ несколько поблекла.

– Ага… – промямлил он, приводя мысли в порядок. – И кто же победит?

– Джимми Картер.

– Картер?! – В голосе Колби прорвалось глубокое изумление. – Не может быть!

Максим лишь развел руками – ну, извините, мол, судьба.

– Давайте сделаем так, – осторожно заговорил он, – я постараюсь проанализировать будущую ситуацию и выяснить, что именно поможет Картеру выйти в президенты. Тогда у мистера Форда появится ощутимый шанс на победу – он воспользуется оружием соперника.

– Очень, очень хорошо, мистер Зор! – раздельно сказал директор ЦРУ. – Просто замечательно! Вы уж поверьте старому пройдохе: если нынешний президент дважды переступит порог Белого дома, его щедрость скажется на всех нас. Джек, – он обернулся к Даунингу, – держите меня в курсе!

Пожав руку Вальцеву, Колби наколол его взглядом, словно желая прочесть мысли предиктора, кивнул и удалился.

– Вот тебе и весь сказ… – пробормотал Вакарчук.

Позднее утро того же дня

Арлингтон, Ройял-стрит

Этот пригород Вашингтона отделяла от столицы река, и каждое утро на мостах через Потомак сбивались пробки – мириады «белых воротничков» спешили в свои офисы.

Арлингтон совершенно не походил на шумный и грязноватый Нью-Йорк с его улицами-каньонами, словно проточенными автомобильными реками среди высоченных утесов из бетона и стекла. Тут все по-другому – малоэтажный городок поражал обильной зеленью и чистотой.

Тихая, респектабельная Ройял-стрит отличалась от иных арлингтонских улиц немного смешной аристократичностью и размеренным ритмом жизни. Ее зажимали добротные стильные дома – они и боками смыкались, стена к стене, а к их парадным дверям подступали каменные ступени, будто трапы к авиалайнеру.

Степана с Максимом поселили в двухэтажке из темного кирпича. Сумрачный холл, где ощущался теплый запах погасшего камина, основательная лестница с галерейкой наверху – всё тут дышало старой, доброй Англией.

А за домом открывался небольшой, порядком запущенный садик, где как попало росли развесистые яблони, оставляя пару лужаек под солнцем. Стриженая трава упрямо зеленела, бурея лишь на пятачке, занятом грилем-барбекю, воистину алтарем американской кухни.

Вакарчук потянул носом – доносился запах дымка. Кто-то, видать, жарит мясо по соседству. А может, просто озяб, вот и растопил камин.

– Надо напроситься у Джека, – сказал Вальцев, щурясь на безоблачное небо. – Пусть хоть иногда вывозят на природу.

– На пикничок! – кивнул Степан. Забредя за дуплистую грушу, он похлопал ладонью по каменной кладке высоченного забора, поверху отделаного затейливыми зубцами. И наверняка утыканного кучей датчиков…

– У вас в России тоже устраивают цирк с выборами?

Стивен Вакар вздрогнул, услышав голос индейца, а Майкл Зор лишь улыбнулся рассеянно.

– Нет, Чак, у нас голосуют за вождя.

– Правильно, – кивнул Чарли с одобрением. – А кто голосует?

– Политбюро, – буркнул Вакарчук. – Это такой совет старейшин.

– Умно! – Обсидиановые глаза индейца сузились. – Мне говорили, что в России справедливость для всех, что там правят «красные»… – Он наметил улыбку. – Тогда почему вы хотите стать американцами?

Вакарчук похолодел. Показалось ему или в голосе Чака взаправду скользнуло презрение? И внезапно, пугая самого Степана, в глубинах души всколыхнулась муть пережитого, едкий осадок отчаяния и тоски.

– А кто ты? – выцедил он, едва сдерживая взрыв в себе.

– Я – дакота! – вскинул голову Призрак Медведя.

– А мы – русские! Понял?

Индеец внимательно глянул на Степана и кивнул. Молча развернувшись, он пошагал к террасе – толстая коса гуляла по пиджаку, качаясь в такт поступи.

– Ты поосторожнее! – шепнул Вальцев. Помялся и добавил уже не по службе, а по дружбе: – А знаешь… Сказал, как срезал!

Тот же день, раньше