Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

Раковина магического щита то сгущалась, затуманивая ночные холмы, то почти исчезала; в землю неподалёку вонзилась стрела, напугав лошадь Публия.

Маг надел железный перстень. Будь он сейчас в пределах империи, он сразу ощутил бы мощь запертых в нём смертоносных чар, а сейчас – увы, разве что железо показалось едва тёплым.

Однако, повинуясь мысленному приказу, чёрный камень – свёрнутое до немыслимой плотности заклятие – засветился изнутри весёлым оранжевым огнём; ещё миг – и в небеса ударил пламенный смерч, живой, тонкий, изогнулся, отыскивая цель, прянул и… и бессильно рассыпался облаком огневеющих искр где-то за холмами.

Сильны оказались орочьи шаманы.

Но у Публия наготове было уже другое заклятие, «Пожиратель». И ещё одно – «Пыльца забвения», упакованное в изящную, украшенную эмалевыми цветами табакерку. Может, шаманы орков и забрали изрядную силу, но могущество их было не беспредельно, и под непрекращающимся натиском Ворона давление на Сальвию ослабло. Сферический щит обрёл плотность, мягко засветился; стрелы перестали долетать до отряда – вспыхивали на подлёте и сгорали в облаке голубоватых искр.

– Вперёд! – проревел Публий. Преимущество их было временным и шатким, и терять его было нельзя.

Тесная группа всадников и повозок тронулась с места. Орки на склонах зашумели, факелы сдвинулись – воины перестраивались для атаки. Кажется, они не ожидали, что имперская экспедиция внезапно пойдёт на прорыв.

– Быстрее! – крикнул маг. Он сделал знак Шаарте – та молча возникла рядом, поддержала начавшую сползать с седла Сальвию. Публий же, не переставая, забрасывал шаманов заклятиями, выпущенными из прихваченных с собой амулетов: «Синева», «Тропа страданий», «Три огня», «Невод царя Ахитара»… Щит исправно пропускал их, и небо за холмом слева то расцвечивалось кобальтовыми искрами, то окутывалось нежно сияющей магической сетью, то темнело так, что исчезали звёзды, – а поясная сумка мага уже показывала дно.

Хорошо, что это был ещё не самый последний припас!..

Теснина между двух холмов приблизилась, ещё немного – и отряд вырвется на простор, прибавит скорости, попытается уйти от погони.

– Быстрей! Быстрей! – надсаживался уже главный среди проводников. Кони перешли на бег, повозки грохотали, подпрыгивая на кочках.

И тут орки двинулись наконец в атаку.

Ударили боевые барабаны, завыли рога. Орки не умели атаковать строем, как славная имперская пехота, не выставляли щитов, не перестраивались – просто набегали плотной толпой, выставив мечи и ятаганы, подбадривая себя истошными боевыми кличами. Не такая уж плохая тактика, если учесть, что средний орк по весу раза в полтора превосходит воина-человека: ватага попросту сминала всё, попадавшееся на пути.

И маленький отряд магов исключением не станет. Сферический щит тем более не выдержит – да он для этого и не предусмотрен, он задерживает лишь метательные орудия, что легче небольшого копья, да чары отводит. Нет, щит доживает последние мгновения – сейчас дело решат сталь и скорость.

– На прорыв! Вперёд!.. – взревел маг, выхватывая меч. Опустевшие амулеты потерянными игрушками посыпались под ноги. – Сомкнитесь! Мечи к бою!

Отряд сбился вокруг повозок. Можно было бы и не командовать, пятеро проводников, нанятых в Дриг Зиггуре – люди тёртые, бывалые, не раз хаживавшие за Стену, – и так знали, что делать. Свои слуги – тем более.

Повозки, громыхнув, прибавили ходу. Испуганные кони храпели, но слушались, что-то попадало на землю, но никто не остановился, чтобы подобрать. Сейчас всё зависело от того, удастся ли прорваться через теснину между холмами – потом, на просторе, конный отряд пойдёт в отрыв. Орки на лошадях не воевали, под седлом они держали только лишь северных быков, мохнатых и медлительных, – Шаарта вон по сю пору держится верхом неуверенно.

Перламутровая сфера щита промялась под натиском передних орков. На ней возникли мутные пятна и прорехи – там, куда били орочьи сабли и наконечники копий; однако щит держался вопреки всему. Сальвия отдавала последние силы.

– Снимай щит, Альта! – Свободной рукой Публий встряхнул едва живую чародейку за плечо. – Снимай, говорю! Уже не стреляют!

Щит с громким хлопком исчез, над головой Публия Маррона простёрлась северная ночь во всём великолепии переливающихся звёзд и обеих лун; снова поплыла издалека шаманская магия, оглушающая, тормозящая. Сальвия вскрикнула и начала валиться на мага, потеряв последние силы. Только этого не хватало!

«Где эта проклятая орка?!»

И тотчас увидел где.

Как возле руин Башни Полуночи, впереди отряда выросла окутанная призрачным сиянием высокая фигура, сжимающая белые, мягко, но ярко светящиеся клинки. Светились они не хуже факелов, разгоняя и без того прозрачную, пронизанную лунными лучами темноту. Когда только успела спешиться, когда выскочила перед ними?!

Ватага, окружившая отряд, на миг оторопела – они ожидали увидеть испуганных fazeebi со смешными мечами, а увидели высокую, выше их на голову, светящуюся фигуру; Публий и сам сейчас бы не признал собственную телохранительницу – в ней будто проявилась другая сущность, неизмеримо больше и сильнее. Шаарта, однако, не медлила. Светящиеся клинки взлетели – и опустились на передних Огненноглазых, легко пластая мощные тела, снося головы, разрубая поднятые для защиты сабли как бумагу. Кровь впитывалась в Проклятые мечи мгновенно, не оставляя и следа на молочной белизне лезвий.

– Na shaadih! – маг не сразу узнал клич – тот самый клич, с которым орочьи кровники шли на священный бой. – Na shaadih, khroadi! Ash zzarkh!

«Она всё-таки не забыла. Не забыла о мести, хоть я ей не велел…»

Долг крови тащил её вперёд, долг крови и чести заставил снова поднять смертельно опасное оружие. Да, без неё прорваться было б куда сложнее – но, бездны и пламени, они обошлись бы без этой жертвы! Орка ещё пригодилась бы!..

Проклятые мечи взлетали и падали, оставляя за собой во тьме светящиеся, не успевающие растаять полосы; Шаарта шла вперёд, словно грозная богиня войны, словно автоматон, созданный для убийства, не ведающий ни пощады, ни усталости, ни предела битве. Бело-лунные клинки молниеносно рубили и кромсали, воздух полнился воплями, стонами и рычанием, запахом распластанного мяса и железа. Снег под ногами казался чёрным от пролившейся крови.

Это был не бой – избиение, гекатомба, кровавая жертва.

Жертва. Публий похолодел, вспомнив, что говорил «дружище Скьёльд»: «Никто не знает, как они управят пролитую кровь…»

Сальвия, уже оправившаяся от полуобморока, схватила его за локоть:

– Ты это видишь?! Клянусь Великим Змеем, она великолепна! Мы обязаны вернуть её в Константию, Публий, такое оружие не должно пропасть!..