Франческа Пелуссо - Призывая богов [litres]

Вместо этого Селеста оказалась на огромной цветочной поляне недалеко от дворца, где в настоящий момент наблюдала за суетой, что царила вокруг. На лугу, где были расстелены покрывала для пикника, собралось бесчисленное множество людей. Все они принесли с собой корзины с едой и напитками и пребывали в прекрасном настроении. Все, кроме Селесты. Мимо нее пробежала группа детей. Узнав жрицу, они остановились и слегка поклонились девушке:

– Счастливого Дня Роз, жрица!

При этих словах у Селесты внутри все перевернулось. С некоторым усилием она одарила детей вымученной улыбкой, но они уже побежали дальше.

– Счастливого Дня Роз.

Ей было совсем не весело. Для Селесты этот день никогда не станет счастливым. Совсем наоборот. Как праздник в День матерей мог радовать ее? Девушку, которая никогда не встречалась со своей матерью, но которая могла с уверенностью сказать, что та, должно быть, ненавидела собственного ребенка. Иначе почему ее мать покинула Селесту всего через несколько часов после ее рождения?

И вот теперь Селеста находилась посреди толпы, празднующей День матерей, который втайне проклинала. Каждая женщина, на голове которой красовался цветочный венок, наносила очередной удар в ее сердце. Эти венки Селеста вместе с Линнеей, Малией, их горничными и несколькими детьми из окрестных деревень сплела на прошлой неделе. Изготовленные с большой любовью, искусно сплетенные венки теперь, казалось, издевались над Селестой.

Стиснув зубы, она пересекла луг, на котором проходил праздник и, увидев Натаниэля, который как раз поднимался с покрывала, где сидели Малия с Линнеей, испустила вздох облегчения.

Селеста рискнула присоединиться к ним. В своих широких матерчатых брюках и тонкой тунике она подошла к жрицам и с благодарностью приняла от Линнеи кружку, наполненную водой. Рядом с девушками сидели три маленькие девочки, которые вместе со жрицами плели венки из ромашек. Селеста без лишних слов присоединилась к этому занятию.

– Ты рада снова видеть свою семью?

Селеста наблюдала, как мать и отец Линнеи радостно смеются. Оба брата девушки увлеклись игрой в мяч, а ее младшая сестра сидела на одном из покрывал, заплетая косу какой-то другой девочке. Улыбка на лице Линнеи послужила Селесте достаточным ответом: глаза девушки прямо-таки сияли счастьем.

– Если бы это зависело от меня, то мне бы хотелось, чтобы они находились рядом каждый день. Вы же знаете, как это бывает: из-за обязанностей у нас не всегда хватает времени на семью. Тем ценнее для меня такие дни.

Селеста верила Линнее на слово, втайне желая чувствовать то же самое. Сердце девушки болезненно сжалось, но она улыбнулась Дочери Леса. Это была настоящая, не наигранная улыбка, искренняя и грустная. Заметив это, Линнея положила венок на колени и ласково посмотрела на Селесту своими оливково-зелеными глазами. Дочь Неба буквально видела, как мысли девушки проносятся у нее в голове, но прежде чем Линнея успела что-то сказать, рыжеволосая жрица повернулась к Малии.

– А ты? Как ты справляешься с тем, что твоей матери сегодня нет рядом?

Малия удивленно посмотрела на Селесту, но потом рассмеялась.

– Отлично справляюсь. У нас дома этот день никогда особенно не отмечался.

Малия, пожав плечами, взглянула на нее, но Селесте стало любопытно, что на самом деле происходило с Малией. Она ни капельки не купилась на показное равнодушие девушки. В такие моменты Селеста прямо-таки ненавидела то, что ее дар не работал с другими избранными.

– Селеста, у тебя все в порядке?

Рановато она обрадовалась. Линнея была не из тех, кто способен игнорировать чувства других. К величайшему огорчению Селесты. Поэтому она сделала вид, что целиком сосредоточена на плетении венка, и даже не взглянула на Линнею.

– Ну да. А почему должно быть иначе?

– Потому что лично я чувствовала бы себя плохо, если бы все вокруг праздновали день в честь человека, с которым мне никогда не доводилось встречаться.

Слова Линнеи были нежны, как крылья бабочки, но все же больно укололи Селесту. Она изумленно подняла глаза и встретила сочувственные взгляды своих подруг.

Почти одновременно Малия и Линнея взяли Селесту за руки. Потеряв дар речи, совершенно потрясенная, рыжеволосая девушка посмотрела на свои руки, которые держали две другие жрицы. Теплое чувство охватило все ее существо, а в горле пересохло.

– Все нормально. С годами я научилась справляться с этим.

Это правда. Она могла справиться с болью. С неопределенностью. Больно было каждый год, но Селеста научилась терпеть опустошенность.

– Я даже не представляю, каково это. Не то чтобы у меня сложились самые лучшие отношения с матерью, но я все же рада, что она здесь… – Малия, словно извиняясь, посмотрела на Селесту, но та покачала головой. Дочь Моря могла не извиняться перед ней за то, что у той есть мать. Тем более что Селесте совсем не хотелось, чтобы Малия испытывала те же чувства, что и она. Ведь это означало бы, что Малия пережила то же, что и Селеста, а этого она для девушки совсем не желала.

– Я сказала бы то же самое, но… – Линнея многозначительно подняла свою руку, пальцы которой переплелись с пальцами подруги, и подмигнула ей. Селеста невольно рассмеялась. Линнея присоединилась к ней, а Малия, улыбнувшись, только покачала головой. Конечно, Дочь Леса прекрасно знала, что происходило с Селестой. Она могла ощущать то, что девушка чувствует, при помощи своих прикосновений. И Селеста была благодарна Линнее за это. Потому что этой девушке не нужно было объяснять, что происходит у нее внутри. Линнея и так это знала.

– Семья – это не только родство по крови, но и любовь, которую люди испытывают друг к другу.

Селеста каждый раз поражалась тому, как Линнее всегда удавалось находить нужные слова. Она благодарно улыбнулась девушке. Малия сжала руку Селесты, и рыжеволосая жрица посмотрела в ее карие глаза.

– Значит, если я испытываю к тебе огромную любовь, то выходит, что я определенно принадлежу к твоей семье, – сказала Дочь Моря.

Селеста рассмеялась:

– Боюсь, тут мне нечего возразить.

– Уж надеюсь, что возражать ты не станешь. – С наигранным возмущением Малия прижала свободную руку к груди.

Этот жест заставил Селесту рассмеяться вновь. Впервые за много лет она не плакала в День Роз. И Селеста сделает все, чтобы так оно и оставалось. Сегодня жрица хотела быть счастливой.

– Спасибо. – Линнея и Малия улыбнулись подруге, и Селеста улыбнулась им в ответ:

– Прежде всего меня терзает неопределенность от того, что с ней случилось и какие причины побудили ее оставить меня.

Селесте не хотелось портить общее настроение, но слова сами вылетели из ее уст. Для нее это было знаком того, что теперь она безоговорочно доверяла Малии и Линнее.