Франческа Пелуссо - Призывая богов [litres]

Когда, наконец, Нат снова встал, Мануэль набросился на него. Дезориентированный, Натаниэль попытался отбиться от противника, но не смог. Мануэль уложил его на лопатки и прижал тело Ната коленом к земле. В его челюсть врезался кулак атеиста.

Голова Натаниэля метнулась в сторону. Рот заполнился кровью, и Нат ощутил ее металлический привкус. Мануэль потянулся за еще одним ножом, который носил за поясом. Нат увидел, как блеснуло острое лезвие. В этот момент он понял, что проиграет бой. Мануэль был слишком зол, чтобы выслушивать громкие речи Натаниэля, которыми ему до этого удавалось выигрывать время.

Мануэль хотел его убить. Нат видел это в холодных глазах преступника. Атеист хотел выместить на Натаниэле всю свою ярость. Но Мануэль не станет наслаждаться моментом. Он сделает все это быстро. Чем быстрее он уберет Ната с дороги, тем скорее сможет сделать то же самое с Селестой. Нат стиснул зубы. Он все еще ощущал во рту вкус собственной крови.

– Даже если ты убьешь меня, ты не будешь властвовать над атеистами. Тот, кто не справляется с собственной женой, вряд ли получит контроль над целой армией.

И Нат мрачно усмехнулся. Зубы его окрасились кровью.

В глазах Мануэля он заметил мерцание. Атеист колебался. Это был тот краткий момент, когда мужчину переполняли эмоции. Нат быстро схватил камень, который нащупал на земле, и изо всех сил обрушил его на голову Мануэля. Удар оказался недостаточно сильным. Не смертельным. Мануэль пошатнулся. Его колено соскользнуло с тела Ната. Вес, который удерживал Натаниэля на земле, исчез.

– Бастард! – Мануэль сплюнул кровь.

Нат горько рассмеялся. Его противник и сам не знал, насколько был прав. Нат являлся бастардом и, вероятно, останется им навсегда.

Мануэль крепче сжал рукоять ножа и занес лезвие над Натаниэлем, но тот рывком остановил руку Мануэля. Нат окровавленными пальцами крепко сжимал руку противника.

Нат стиснул зубы и усилил давление. Тот втянул воздух сквозь зубы и использовал для помощи вторую руку. Лезвие зависло всего в нескольких сантиметрах над грудью Ната.

– Когда я покончу с тобой, придет очередь этой стервы, которая называет себя моей дочерью.

Широко распахнув глаза, Нат уставился на Мануэля, который победно возвышался над ним. И все же, собравшись с силами, он испустил громкий яростный крик. Нат напряг каждый мускул в своем теле. Образ Селесты придавал ему столь необходимую силу.

Натаниэль крепче сжал руки преступника своими руками и с силой развернул их в противоположную сторону. Паника отразилась в глазах Мануэля, когда клинок внезапно нацелился в его собственную грудь. С искаженным от гнева лицом Нат вонзил нож в плечо Мануэля, едва не задев сердце. Тот громко завопил. Но в ушах Ната это звучало как музыка. Пока Мануэль кричал, он не мог навредить Селесте. Он никому не мог навредить.

Руки обоих мужчин судорожно обхватили рукоятку ножа. Мануэль пытался выдернуть нож из своего плеча, а Нат все сильнее давил на него, заставляя клинок резать мышцы и плоть противника. Мануэль все еще кричал. Нат надавил на лезвие и рывком вывернул руки. Он услышал треск костей прежде, чем новый крик Мануэля достиг его ушей.

Атеист выпустил нож, прижал сломанную руку к телу и отшатнулся от парня. Натаниэль тяжело дышал. Силы грозили покинуть его. Он взглянул на фигуру мужчины, корчившегося на земле. Рана на голове Мануэля сочилась кровью. Рука торчала под неестественным углом, а плечо выглядело так, как будто его порвала собака.

Нат не чувствовал ничего, кроме удовлетворения. Этот человек заслужил каждую из своих ран. Натаниэль уже собирался встать и довести дело до конца, как вдруг услышал шаги.

Мануэль вскинул голову. Страх, застывший в его глазах, казалось, затмил всю его боль от полученных ран. Атеист вскочил на ноги прежде, чем Нат смог собраться с силами и встать. И когда королевские солдаты оказались в саду, Мануэля уже не было.

Садык

Он видел, как Мануэль взбирался на холм. Задыхаясь, истекая кровью. Садык покачал головой. Некогда такой великий Мануэль, потомок одного из основателей атеистов, теперь, абсолютно ничтожный, валялся на земле. Королевская армия разрушила планы предателя и теперь штурмовала старое здание. Это был плохой план. Неорганизованный и глупый. Бездумный, как и сам Мануэль.

Никто из них не мог объяснить, почему Мануэль нарушил соглашение. У каждого из них была своя теория. Но Садык увидел причину в глазах Мануэля: алчность, жажда власти – в тот день, когда Мануэль освободил его из тюрьмы. Он помнит ту победную усмешку и искорки в холодных голубых глазах Мануэля.

Он считал себя вождем, героем и воплощением зла, но крупно ошибался. Воплощением зла был Садык, а Мануэлю для этого кое-чего не хватало.

Он покинул свой безопасный наблюдательный пост и с беззаботным видом приблизился к своему бывшему товарищу. Он должен был выполнить задание. Задачи такого рода нравились ему больше всего. Искоренять ошибки.

Мануэль заметил его удивительно быстро. Он встал на колени, вытер рот тыльной стороной руки и сплюнул кровь. Та же красная жидкость сочилась из его ран на лбу и в плече.

– Садык, если ты пришел помочь, то ты опоздал. Я ждал от тебя вестей, но ничего не пришло.

Гневный подтекст в голосе Мануэля не ускользнул от Садыка, и он усмехнулся. Он любил, когда люди лгали ему в лицо. Ему понравилась дерзость этих слов. Потому что, какое бы сообщение они ни послали Мануэлю, он нарушил бы любое их приказание.

– Ты ошибаешься, Мануэль. Весть – это я.

Прищурившись, Мунуэль посмотрел на Садыка, а потом со стоном упал на колени. Его рука прижалась к ране, из которой все еще сочилась густая кровь.

– Помоги мне, брат! Этот ублюдок пролил кровь атеиста и должен заплатить за это. – Гнев пылал в глазах Мануэля. Этот мальчик задел его гордость.

Взгляд Садыка вернулся к заброшенной усадьбе. Среди всех снующих там людей он ясно видел адмирала Эмира. Своего заклятого врага. Бывшего друга, который его предал. Мануэль сделал то же самое.

– Ты больше не мой брат, Мануэль. Братья не предают друг друга. Они верны и преданны, – по-прежнему беззаботно ответил Садык.

– Нет, Садык! Я не предавал атеистов! – Мануэля охватила паника. Для Садыка эти слова были подобны музыке. Мануэль находился в безвыходном положении, просто пока не знал об этом.

– Ты даже искренне веришь, что говоришь правду, однако ты предал самого близкого тебе человека.

– Эстель? Нет! Это она предала меня. Она лишила меня дочери.

Глаза Мануэля расширились, когда он заметил бесстрастное выражение лица Садыка.

– Ты знал об этом.

Садык пожал плечами. Он узнал эту темную тайну прошлого Эстель всего несколько недель назад, но это не особенно его удивило. Эстель всегда казалась для него загадкой, но он совсем не хотел ее разгадывать.