Алексей Цаплин - Крылья войны [litres]

Самое интересное на Новый год – это посмотреть, а что же Дед Мороз положил под елочку. Моим подаркам порадовались. В доме, конечно, не ледник, но и не тропики. Теплые вещи всегда пригодятся, особенно зимой. Ниночке еще подарили самодельные коньки с веревочками. Их можно даже к валенкам привязать. А можно и к ботинкам привинтить. (Если ботинки есть…) А мне подарили шарф из серой верблюжьей кусачей шерсти и плоский странный предмет с длинными зубчиками. И чего смешного, если последний раз пользовался расческой лет десять назад, а потом была стрижка «под Котовского»? Еще подарком (явно от Ниночки) стал белый носовой платочек с вышитым в углу самолетиком.

Хорошо. Мне было хорошо. Боже мой, как же мало надо человеку…

Тишина. Тихота.

Волшебная новогодняя ночь. Ворочался-ворочался… Все – никак не могу заснуть… Точно не могу. Не думай о своих, не вспоминай! Табу! Так ведь с катушек слетишь. Вон сходи водички попей – должно отпустить. Вылез тихонечко из-под одеяла (натоплено, тепло, можно ничего сверху не накидывать). Осторожно изображаю индейца на тропе войны – не разбудить бы народ. Чуть-чуть приоткрыл дверь в другую половину… тише! Белое в полумраке… Шорох, тихое бормотание… Дарья Никитична на коленях перед маленькой иконкой в углу дома… Горит лампадка, слов молитвы почти невозможно разобрать: «…Господи… …твоя… …огради… …защити…».

Еще тише прикрываю дверь.

«Опиум для народа…». Что же, на основе опиатов делают десятую часть лекарств. Особенно обезболивающих. Сытые, довольные, счастливые если и молятся, то только для порядка, а не для души. Это в принципе и правильно. Не стоит отвлекать Господа, когда у тебя и так все есть. Пусть Он уделит внимание тем, у кого чего-то нет.

Накинул шинель на плечи, сунул ноги в валенки и пошел в другую дверь – на террасу. Ой-х-о! А не май месяц все-таки! Парочку часов назад вроде как январь начался! Вот ведь холодрыга. Походил по террасе, стараясь издавать как можно меньше звуков. Пить уже не хотелось совсем.

Ночь.

Или как моя Лизка говорила – «ночер»…

Почему, прижавшись лбом к ледяному стеклу, я смотрю в ночное небо, затянутое плотной пеленой темных облаков?

«Господи, иже еси на небеси…»

«Дозволь совершить то, что предназначено, и потом верни в мой Мир, в мою прежнюю жизнь».

Ведь желание, загаданное на Новый год, частенько сбывается? Может быть, и мне повезет…

Вот моя деревня… Точнее будет: «вот моя учебка». За пару недель и вправду превратилась в «мою». Доложился по команде и направился в жилое расположение. Вещмешок после поездки стал как вымя у тощей коровы из бедного семейства. Парни сегодня чего-то бездельничают и слоняются по «спалке». Вот ведь «герои неба»! Нет бы в учебном корпусе торчали. Меня при заходе на посадку в спальном отделении атаковали два лейтенанта – Андрей Ковалев и Женька Белоголовцев. У меня с ними вроде установились приятельские отношения. В начальный период обучения, пока еще не «пригнали» сержантиков, у нас койки стояли рядом. Самым старшим по званию был Сашка Симагин – «страшный» лейтенант, который успел повоевать на «сушке». На почве утренних пробежек завязались приятельские отношения с Серегой Колосовым, который, как и я, был младшим лейтенантом. Только служить и воевать ему довелось в истребительном полку. Второй «кубик» Серега не получил, так как был сбит, ранен и направлен в госпиталь. После госпиталя в запасном полку согласился на первого же «купца», лишь бы попасть обратно на фронт. Вот и сменил свою специальность.

– Привез?

– Чего я должен был привезти? Вроде никто ничего не заказывал.

– «Это» не заказывают – сам же соображать должен!

– Махорка в Павлике точно такая же – по две синеньких за стакан, «огненную воду» Великий Маниту запретил проносить в расположение и спаивать подрастающее поколение, а женщины в «сидоре» не поместятся.

– Вот и отпускай такого… Никакого прибытка от тебя нет.

– Ладно, что у нас было, пока меня не было?

– Построение, праздничный обед (даже по двести налили). В полночь Калинин зачитал обращение по радио – мы в учебном корпусе слушали. Еще сводку за последние две недели.

– А еще?

– А еще поле расчищали тракторами! А мы лопатами по краям помогали.

– Опаньки, а это уже интересно.

– Конечно. Сегодня механики начали «ушечки» к полетам готовить. Еще говорят, скоро сюда приедет костяк будущего полка – командиры и штаб.

– Ну вроде как начинается реальное дело, а то что-то мы больно строевой увлекаемся.

– Будет и на нашей улице праздник – скоро начинаем летать!

А потом я полетел. Вот так взял и полетел…

Рассказываю… Как узнал, что сейчас в кабину и на взлет… Короче, мордочку изо всех сил старался держать спокойной и серьезно-сосредоточенной. А то бы получалась рожица, как у того товарища, который жутко хочет по-маленькому в центре площади.

Событие великой даты первого полета прошло как-то очень обыденно. Скорее-скорее – целый день возили сержантиков на двух самолетиках по очереди. А когда уже начали намечаться легкие сумерки, досталось и нам чуток побаловаться.

Андрей Ковалев, с которым вроде бы как нашли точки взаимного понимания и приятствования, вылез из кабины, снял с помощью техника парашют и протянул мне.

– Ну как? – перекрикивая двигатель, работающий на холостых, спросил я его.

– При заходе на посадку порывы у земли учти. Слабые, но мешают. А в остальном – даже неинтересно, если б не соскучился.

Инструктор тоже сменился. Они чередовались через два-три вылета, чтобы не замерзнуть.

Двигатель даже не глушили – так что осталось только пристегнуться у пояса и постучать по борту – типа готов. Незнакомый (а может, и знакомый? – в шлеме с очками и комбезе не разберешь) – мужик покивал головой и махнул рукой – типа выруливай. Скрипа под лыжами не слышно – слишком сильно трещит движок этой кофемолки. По звуку – как будто стая пьяных рокеров носятся на мотоциклах без глушителей.

Ну что? Третий звонок? Прощай, вокзай, трамвал отправляется. Чуток поработал (прибавил – убавил) левой рукой газком. Двигатель реагирует нормально: рыкнул и снова ушел в тарахтение на холостом. Теперь прибавляем до 20. Тронулись. Проверить педальки – помахали хвостиком – слушается меня этот птеродактиль, надо же! Вырулил, поставил газ в ноль. На старте. Готов. Страшно, аж дух захватило. Заиндевелый товарищ в тулупе, стоявший у взлетной полосы, махнул белым флажком. Это что? Типа разрешил? Прибавлю потихонечку газ. Плавненько так газ веду вперед. Сам не очень хорошо вижу, что находится впереди, смотреть можно только сбоку. Блин, ну неудобно же! Ладно, у меня это чудо техники уже хвост подняло… Раз-два-три, и оно само полетело. Честное слово! Я даже ручку только потом чуток на себя взял. Та-а-ак, прибрать газ, переведем аппарат в горизонт. Приборы… Чего? Всего сто двадцать километров в час?! Либо трубка Пито накрылась, либо одно из двух. Офигеть-подпрыгнуть! У меня «шестерочка» так вот по трассе бегала на пятой передаче! И еще быстрее могла. Да у нас «золотая молодежь» по МКАДу носится на скоростях за двести!