Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ litres с издательской обложкой и иллюстрациями]

В Ириасте выставили кордоны, но поток прорвал их, порой насаживаясь на копья и не боясь стрел. Смял, разметал и двинулся дальше. Его гнала война, которая отставала иногда на неделю, а иногда и на день.

Армия Ириасты не встречала врага у границ. Отошла к Лентру и ждала его, собравшись в огромное войско за Ситой – широкой рекой с обрывистыми берегами и коварным течением.

Дэйт и Мильвио отступали, как и многие другие. Треттинец знал пути, тайные тропы и проходы через дикие рощи и непролазные болота. Они успевали опережать то, что шло с севера, но все равно уже несколько раз оказывались в битвах.

В первый раз это случилось под стенами Тугста, города в центральном Фихшейзе, атакованного дарийскими отрядами. Тогда пришлось туго, и они вместе с еще тремя сотнями солдат из совершенно разных отрядов до полуночи защищали перекресток, понимая, что, если побегут, им ударят в спину и перебьют по одному.

Уходили во мраке, рассредоточившись по лесам и не появляясь на трактах еще неделю.

Затем был бой с ротой мародеров в безымянной деревеньке, и в живых осталось всего шестеро. Потом схватка в лесу, на поляне, заросшей папоротником, с людьми фихшейзского барона, решившего повесить тех, кто пришел на его земли и убил его оленя. А после, уже на границе Фихшейза, они угодили в мясорубку Ситоу, в которой на земле остались лежать шесть тысяч славных бойцов, пытавшихся защитить отступавших беженцев, продержавшихся на высотах у города два дня и павших, только когда по ним нанесли удар другие .

В той битве Дэйт выжил лишь благодаря Мильвио и Редику, фихшейзцу, присоединившемуся к ним за два дня до разгромного поражения. Они пробились, смогли вырваться из окружения, провожаемые кровавым закатом.

– Так что? – Мату повторил вопрос, выдернув Дэйта из тяжелых воспоминаний.

– Двадцать всадников против восьми пеших, один из которых ранен, – дурной расклад, – сказал плечистый кузнец Лесос, баюкая на коленях огромный молот.

– Это разведка. – Редик поморщился из-за раны в ноге. – Они уходят от авангарда далеко вперед, порой на лигу-две. Здесь безлюдные места, никто из них не ждет нападения. Уже привыкли, что ириастцы сдают все, что севернее Ситы. У нас есть шанс.

Сухонький жилистый треттинец Нацио разгладил жиденькие усики над тонкой губой:

– Ты ходишь как подстреленный гусь. Толку от тебя в бою, прости, мало. Лесос может из кого-нибудь выбить дух кузнечным молотом, но, будем честны, сила и умение – вещи разные, мой друг. Очевидно, что опытный мечник или пикинер на коне не даст себя так просто укокошить тому, кто никогда не был солдатом.

– Я был солдатом, – проворчал кузнец. – Давно. Но интендантом.

– Ну, мои извинения и сожаления, любезный. – Нацио чуть поклонился, придерживая широкий, измаранный царапинами и выбоинами фальчион. – Мату стреляет неплохо, и у него еще два болта. Одного всадника, если повезет, он снимет. Девки с луками управляться умеют, но если к ним подберутся вплотную, то плакали их красивые головы.

Тес и Гарджина одновременно и совершенно одинаково хищно усмехнулись.

– Признаем, – сказала Тес. Или Гарджина. – Отец учил нас охоте на оленей, но не бою с латником. Здесь наша помощь будет… сомнительна.

– Да, – поддержала сестру Гарджина. Или Тес.

– И что в итоге, сиоры? – Нацио обвел всех присутствующих взглядом, его блекло-зеленые глаза оставались печальны. – Лишь три бойца, в которых можно быть уверенным, да простят меня все остальные. Мастер Дэйт, мастер Мильвио и ваш покорный слуга. Даже если наши стрелки выбьют троих-четверых прежде, чем все завертится, это слишком мало, чтобы выступать против двадцати.

– Нам нужны лошади. – Доводы Нацио не убедили Редика. – Если мы не уберемся отсюда поскорее, то через два дня окажемся в сердце армии мать его светлости да Монтага. Пешком мы не успеем добраться до Друмстага. Со мной точно. Быстро я идти не могу.

– Никто тебя не оставит, – заметил Мату, перебрасывая арбалет за спину и подтягивая кожаный ремень, широкий, потертый и с отметинами чужой крови. – Понесем, и все дела.

– Лошади нам нужны, – негромко произнес Дэйт, и все замолчали. – Но мастер Нацио совершенно прав – в открытом бою нас перебьют, как глупых курей. И вместо одного раненого, Редика, мы ляжем все в эту траву.

– Впереди, в четверти лиги отсюда, колодец и ферма. Сейчас, полагаю, заброшенная. Будь я на их месте, остановился бы, дал отдых и себе и лошадям, прежде чем отправляться назад, – сказал Редик. – У нас будет час, может, полтора, чтобы приготовить им ловушку.

– Ферма? – спросил Дэйт.

– Раньше, когда я ездил по этой дороге, была. Людской поток идет западнее, она могла уцелеть, даже если разорена и хозяева оставили ее. Когда всадники будут отдыхать…

– Их все еще останется двадцать против восьми, – напомнил Дэйт. – И, как я уже сказал, лошади нам нужны, но не ценой наших жизней. Мы оставим этот отряд в покое.

Нацио довольно заулыбался, снова провел пальцами по усам, Редик помрачнел, но спорить не стал. В глазах Мильвио читалось одобрение.

– Пропустим их, сиоры. Когда они отправятся назад, пойдем по дороге. Так будет быстрее, чем по лесу. А пока нам следует сделать носилки для мастера Редика.

Отряд не отправился назад.

Миновал час, затем другой, но на дороге так никто и не появился.

– Прошли дальше? – Дэйт положил рядом с собой на траву страшный дарийский бердыш с вытянутым лунообразным лезвием.

– Гарджина? – Мильвио посмотрел на соланку.

Та с обидой прищурила узкие глаза, произнеся тихо, но четко:

– Мы с сестрой смотрели. Ждали. Не возвращались. Нельзя не заметить двадцать всадников. Если только шаутты не перенесли их мимо нас.

– Редик остается. Мы за тобой вернемся. Укройся в леске. – Дэйт принял решение и не обращал внимания на недовольство фихшейзца. – Остальным проверить оружие. Идем к ферме. Мастер Нацио, будьте любезны, не отходите далеко от стрелков. Им может понадобиться помощь, если это ловушка.

Меч у Мильвио остался за спиной, в руки треттинец взял рунку [2] Рунка (ронсанд, ронкона, брандистокко) – древковое колющее оружие: копье с двумя боковыми наконечниками, меньшими, чем центральный. , которую добыл во время последней схватки у Ситоу, и это был куда лучший вариант для встречи с всадниками, чем полуторник.

Ферма – два дома с желтыми крышами, стоявшие под одиноко растущим в поле огромным вязом, – издалека походила на красивую картинку. Дэйт, щуря глаза из-за солнца, теперь уходящего к западу и светившего в лицо, силился рассмотреть, что там происходит.

– Слишком безмятежно, – сказал Мильвио.

Мату, потевший, как это всегда бывало, когда он волновался, быстро кивнул, а затем начал взводить арбалет.