Елена Булганова - Возвращение [litres]

Едва он замолчал, как я заорала во весь голос:

– Клея, нет! Он использует варгус в своих целях, сделает все только хуже! И еще, что бы он ни творил тут с нами, знай: я не твоя мать! Настоящая Дея далеко, в таком месте, где эти чудовища никогда ее не достанут!

– Так, отлично, лжемамаша высказалась, – потер волосатые лапы Баал, будто происходящее и впрямь доставляло ему огромное удовольствие. – Что скажет жених-недоросток?

Теом кричать не стал. Просто посмотрел на Клею и произнес:

– Я люблю тебя. И знаю, что ты, мудрая дочь Властителя и достойнейшей из всадниц, поступишь правильно.

Клея улыбнулась ему, кивнула, сказала голосом совершенно спокойным:

– Я люблю тебя, Теом. И тебя, мамочка. Нам придется нелегко, но любым страданиям рано или поздно наступает конец. Я не отдам столь грозную силу в руки того, кто неминуемо обратит ее во зло.

– Вот как? – Баала, похоже, позабавили ее слова. – Тогда с мамочки и начнем.

Один из ашерцев, подоспев, толкнул меня в спину чуть в сторону от трона, туда, где был голый черный гранит без ковров. А в следующий миг невозможная, немыслимая боль, словно раскаленный кол прошив мое тело насквозь, превратила меня в ничто, в лишенный разума орущий кусок плоти. Потом еще и еще раз. В секундных перерывах между мучениями меня выворачивало наизнанку. Я смутно различала лицо Клеи, белое, с пугающе расширенными глазами. Она смотрела на меня в упор. Теом что-то кричал, но что, кому, я не понимала. Потом все вдруг прекратилось, и я ничком упала на пол, мечтая немедленно умереть.

– Ну что еще? – недовольно проговорил Баал. – Заткните этого мальчишку, сколько можно слушать его визг!

– Баал, выслушай меня! – снова закричал Теом. – Прекрати это! Клея все равно не сделает то, что тебе нужно. Но бессмертный готов сказать, где сейчас варгана Нефеш, и тогда тебе не понадобится согласие Клеи.

Король колебался какое-то время, его жуткое полулицо-полуморда горело сейчас от наслаждения видом пытки. Потом смысл предложения вроде как дошел до его сознания, Баал зыркнул в сторону Дятлова, махнул лапой:

– Ладно, пусть говорит!

Дятлов, вжимаясь в стену, что-то сказал, но слишком тихо, себе под нос.

– Что?! Что он там лепечет? – вызверился король. – Ладно, сейчас.

Он легко сбежал по ступенькам. Мы все провожали его глазами, я думала только о том, через сколько мгновений возобновится пытка. Вот Баал с презрительным отвращением на морде склонился над моим другом, перед его приближением присевшим на корточки и закрывшим голову руками. Несколько секунд тишины, а потом все же Дятлов вскинул голову и что-то проговорил.

Мгновение ничего не происходило. И вдруг Баал взревел, словно раненое животное. Когтистая лапа, качнувшись наподобие маятника, с размаху врезалась в Сашкину голову, и тот покатился по полу, зажимая руками лицо. Из-под ладоней его хлестала кровь. А король снова издал звериный вопль пополам со стоном, вполне человеческим, полным жуткой тоски, и ринулся прочь из зала, исчез за дверью. Изумленные ашерцы застыли, глядя ему вслед.

Потом я ощутила, как кто-то склоняется надо мной, вытирает мое лицо, осторожно гладит по волосам. Это Клее наконец удалось приблизиться ко мне. Теом бросился к Сашке. Ашерцы, перестав получать прямые указания, нам не мешали, потом один и вовсе выбежал прочь, а второй встал в дверном проеме и начал прислушиваться к чему-то за пределами Тронного зала.

Немного придя в себя, я попыталась добраться до Сани, но ноги не слушались меня, а Клее и Теому не по силам было подтащить нас друг к другу. Пришлось ползти на карачках. К тому моменту Теом уже успел прикрыть оторванными от собственной рубахи лоскутами самые глубокие борозды на Сашкином лице, оставленные когтями. Глаза, по счастью, не пострадали. Дятлов заметил меня, схватил за руку и прокричал:

– Данка, я сказал ему! Все же сказал! Прости, что не сразу! Варгана Самбатион отняла мою смелость, и я позволил ему так издеваться над тобой!

– Успокойся, все уже в порядке, – шептала я, поскольку напрочь сорвала голос. – Те слова, да? Ты их сказал? Но почему он так странно себя повел?

Ни у кого не было ответа. Потом Параклея, помогавшая Теому остановить кровотечение, вдруг вскрикнула, показывая рукой на окно:

– Глядите!

Мы все дружно повернули головы. Теперь солнца уже не было видно, оно ушло вбок, за узкие створки окна, зато видна была туча, черная низкая туча, каких никогда не бывает в этом мире. Она надвигалась прямо на дворец, стремительно и неотвратимо. И одновременно с ее приближением нарастал шум в замке – второй ашерец тоже исчез, оставив дверь распахнутой настежь.

Не помню, как я оказалась у окна. Со мной была Клея, она поддерживала меня, Теом позади нас остался с Сашкой. В молчании мы наблюдали, как при свете дня несутся по небу лунные псы вперемешку с призрачными конями всадников. Впереди на сукре летел Гамелех, без маски, без оружия, но один его вид даже меня привел в трепет. Рядом с ним несся, припадая к холке призрачного коня, мрачный Ждан. По другую сторону от Властителя уже знакомый мне ратный советник, как прежде мы с Орликом, держал в руках белую тряпицу и активно ею размахивал, хотя выражение его лица мало сочеталось с примирительным знаком.

Затем мой взгляд выхватил высоченного водного варгана, он летел, оставляя за собой море радужных брызг, на сукре, в котором я сразу узнала подросшего Клавлава. Странно, сейчас мне было проще сосредоточиться на деталях, чем на чем-то общем, – и я успела заметить, как юный пес поглядывает по сторонам, честно стараясь копировать зверское выражение на мордах своих собратьев, хотя его кожистая мордаха выражала лишь любопытство и радостное ожидание.

– Давайте уйдем отсюда! – не выдержала я.

Просто не могла допустить, чтобы Властитель нашел нас здесь, в этом зале с его ужасными запахами и прочими свидетельствами наших страданий. Мы беспрепятственно выбрались из Тронного зала и побрели жалкой горсткой, отыскивая путь вниз. Оттуда неслись крики, но скорее споры, чем шум битвы. Я опиралась на хрупкое плечо Клеи, Сашку вел Теом – тот на ногах уже стоял нормально, но голова, многократно перевязанная, сильно смахивала на кочан капусты, и едва ли он мог видеть дорогу. В какой-то момент идти стало легче, и я даже не сразу сообразила, что некое существо с конечностями как у паука-косиножки и черным муравьиным лицом, подставило мне с другого боку крепкое плечо.