Кирилл Луковкин - Тайна Атлантиса

Он вдруг закашлялся, взял стакан, который тут же наполнился водой, и быстро осушил его.

— В Архиве Термополиса об этом информации не было, — воспользовался паузой Рик. — Здесь, в Атлантисе, мне тоже не удалось получить полный доступ к данным.

— Все верно, — старик накрыл ладонью горловину стакан, надавил, и тот растекся, слившись с поверхностью столешницы. — Это служебная информация, она предназначена только для хранителей проекта. Все это придумано в целях безопасности. Безопасность — превыше всего.

Поль с Василевсом при этих словах переглянулись, затем посмотрели на Рика. Да, странное совпадение, седобородый наверху, изъяснялся в схожей манере.

— Получается, башни могут превращаться в корабли и в города? — уточнил Рик.

— Да.

— Но как такое возможно? — изумился Василевс.

— Поверьте, человеческий разум способен творить чудеса. Инженеры-химики Максуда создали универсальный строительный материал, который использовали в архитектуре башен конструкторы Спанидиса. По сути, осталось только построить сами сооружения, и все.

— Но как тогда башня превращается в город, — нахмурился Василевс. — Я же видел своими глазами эту башню и город вокруг.

— Прежде всего, нужна технология. Всем управляет автоматика и действующие программы, которые при случае трансформируют башню. Смотрите. — Он вывел на обозрение меню. — В компьютер вводится нужный код, выбирается программа. Могут быть введены дополнительные опции, например, можно расширить количество жилых модулей или уменьшить их, сделать резервуары синтезаторов пищи объемнее или добавить вместо этого парковую зону и зону гидропоники. Все, что угодно. Затем машина приступает к формированию блоков в башне — стандартные чертежи уже заложены в ее памяти. Все задумывалось как мобильный, пригодный для автономного существования мир, технологическая вселенная. Поймите, многое из того, что следовало сделать, сделано не было. Последнюю цитадель так и не достроили. А одна, которую видел Рик, была уничтожена. Проект, — он сокрушенно покачал головой, — так и не завершен.

— Выходит, их осталось всего четыре?

Старик кивнул.

— А кто такие хранители проекта? Вы — один из них?

— Совершенно верно. Мои обязанности — следить за текущим состоянием башен и поддерживать связь с хранителями на местах.

— И кто же был хранителем Термополиса? Он по-прежнему на месте или улетел с кораблем?

— Ты его не знаешь. Когда-то этот человек нарушил инструкции и захотел все исправить, и поднялся в Термополис, вошел в совет одного из кланов и был убит в ходе междоусобной войны.

— Жаль, — с грустью вздохнул Рик и опустил взгляд. Но в следующий миг вскинул голову и оживленно спросил: — Тогда объясните, что произошло с Атлантисом?

— Программа «Гея» была запущена в Атлантисе после первой волны безумия. Эта цитадель заключает в себе культуру и народы так называемого европейского мира. Трансформация Атлантиса прошла быстро и без проблем — начинка башни была перенесена на плоскость. Были образованы кольца и сегменты — в точности с чертежами. За периметром машины-дроны возвели агломерации — городки-заповедники, имитирующие поселения древнего мира. Возникший ландшафт — это матрица, и его можно наращивать слой за слоем, строить кольцо за кольцом столько, сколько потребуется для нужд населения. Можно протягивать каналы и дороги и закладывать новые агломерации, соединять их между собой, менять, дополнять. Баланс потребления и расхода энергии просчитан досконально. Атлантис просуществовал долго. Он динамично развивался. А затем…

— Новая вспышка безумия, — произнес Рик. — Один человек из внешних поселений рассказывал об этом.

— Да. Впервые за многие годы возник новый очаг болезни.

— Почему?

— Неизвестно. В любой совершенной системе, созданной человеком, всегда есть одна несовершенная деталь, — печально кивнул старик. — Сам человек.

— Вы знали об этом! — вдруг разозлился Рик. — И вы могли бы…

— Нет. Мы не имеем права вмешиваться в дела полисов. Все должно идти так, как идет.

— И поэтому вы молча наблюдали за тем, как угасает ваш мир. — Рик сокрушенно покачал головой. — Как гибнут люди. И в этом проявляется ваша миссия? Просто сидеть и наблюдать?

Старик помолчал, потом тяжело вздохнул и сказал:

— Когда Мозговой шторм снова проявил себя, мы были готовы. Мы знали, что человек уязвим, и никто не имеет иммунитета от болезни. На случай новой эпидемии Спанидис оставил зашифрованное послание, которое надлежало вскрыть и действовать по инструкции. Там говорилось о том, что же такое Мозговой шторм на самом деле.

— Откуда он узнал истину?

— Неизвестно. Это остается тайной.

— Что такое Мозговой шторм, Хранитель?

Старик неожиданно громко рассмеялся неприятным скрипучим голосом.

— Неужели вы до сих пор не поняли? Безумие — это обратная сторона разума.

— Сейчас ты перестанешь над нами смеяться! — Василевс вскинул бласт.

Старик изменился в лице, поднял руки и попросил:

— Успокойтесь. Я все объясню. Сработал защитный механизм. Поскольку мы являемся частью природы, она включила предохранитель. То есть выключила в нас разум. Мы так упорно и методично истребляли биосферу, что по закону сохранения системы, она лишила нас этого главного орудия. Вот и все. Популяция была сокращена до безопасного минимума.

— Значит, процесс возобновился? — спросил Рик.

— Нет.

— Почему?

— Скажите, что такое память?

Василевс помрачнел — его явно раздражал этот разговор, в котором он мало что понимал. Поль пожал плечами. Рик решил не умничать и послушать старика.

— Итак, память — это свойство сохранять информацию, — продолжил Ниван. — Со временем накопленная информация наслаивается и происходит ее утрата. Мы думаем, что утратили забытое, но это не так. Информация остается в нашей голове, мы просто теряем к ней путь. Все, что мы запомнили за всю жизнь, остается вот здесь, — он коснулся пальцем виска, — в голове. Новая волна Мозгового шторма призвана не лишить нас разума, а пробудить его и вывести на новый уровень. Мозговой шторм усилил мнемонические способности заболевших, и они вспомнили все, что знали. И то, что знали до них, их предки. Мозговой шторм пробудил в людях коллективную память.

— Вот почему я иногда чуть ли не терял сознание и будто слышал голоса, — понял Рик.

— Да, приступы неизбежны. Мы с вами сейчас вспоминаем все, что исчезающее человечество сумело создать за свою историю. Больные — не безумны. Они — пробужденные. А вот мы еще находимся в спячке, но на пути к пробуждению.

— Но… — Рик посмотрел на Поля, затем на Василевса. — Но как же приступы агрессии и боль?

— Это порог. Кто-то в силах его переступить, кому-то не суждено. Сейчас многие балансируют на краю. — На лице старика возникла хитрая усмешка.