Кирилл Луковкин - Протокол «Иерихон»

— Я тоже…

— Иначе присылать помощь будет некому.

— Моя резервация была обречена с самого начала, — пожал плечами Тонкий.

— Ну и дела, — протянул Рик. — Садхир оказался куратором! Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного.

В памяти Рика всплыло грубоватое лицо Оливии. Ее последние слова.

— Что значит «куратор»? — спросил Тонкий.

— Наблюдатель из общего командного пункта. Наши башни вроде как пальцы на руке, а центр что-то вроде ладони. В каждой башне есть человек из центра, специально приставленный, чтобы наблюдать за происходящим изнутри и докладывать. Так поддерживался порядок. До настоящего времени.

— Почему до настоящего? — допытывался мальчишка. — Больше порядка не будет?

— Ох, дружище, боюсь, сказать на это мне нечего, — Рик задумчиво уставился в черноту за стеклом. — Мы словно игрушки в чьих-то руках, меняем позы, ходим туда-сюда по чужой прихоти, а для чего, неизвестно.

— По-моему, это не так, — слова Тонкого заставили Рика отвлечься от созерцания космоса. — Ты же сам сказал, что активировал протокол. А мог бы этого не делать. Значит, был выбор. Обычно у игрушек нет выбора, ими управляют, не спрашивая.

Рик вспомнил приступ безумия Василевса и Поля, пульт управления, картинки с экранов наблюдения. Последние слова старика. А ведь малец прав. Рик мог бы ничего не делать, и все оставалось бы по-прежнему. Да, но старик был так убедителен, так искренен и его намек на пребывание в Термополисе…

— Я не мог поступить иначе, — сказал Рик.

— Не мог или не хотел? Это разные вещи.

Рику словно отвесили оплеуху.

— Не хотел, — выдавил он. — Я хотел что-то изменить. Если сидеть и смотреть во Тьму, она не станет от этого светлее.

— Красиво сказано, — улыбнулся Тонкий. — Мне нравится.

— Да что ты знаешь? — вспыхнул Рик. — Тебя там не было! Ты не видел все это безумие!

— Видел другое, — мягко возразил Тонкий. — И оно не лучше твоего. Рассказать про то, как мой отец выдавил себе глаза?

Новая оплеуха. Рик почувствовал, как к ушам приливает кровь.

— Извини, — буркнул он.

— Я сказал про выбор не для того, чтобы уязвить тебя, — терпеливо проговорил Тонкий. — Я всего лишь хотел напомнить тебе, что в любое время мы можем делать выбор. Каждый может сделать выбор. Мы — не предметы, и не животные, понимаешь?

— Да, но мы даже не знаем, что происходит!

— Это неважно. Главное, мы способны узнать, — Тонкий сжал руку Рика. — А знание рождает действие.

Рик с минуту разглядывал Тонкого.

— Для мальчишки ты слишком умен. Девчонка-стоун была права. Вы и впрямь иные.

— Рад, что ты признал это, — Тонкий отвернулся к окну с видом зрителя, пришедшего на интересное представление.

Рик еще немного понаблюдал за ним и тоже стал разглядывать космос. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил, что одна из звезд блестит ярче других. Его взгляд зацепился за нее и больше не отпускал. Мир сузился до одной блестящей точки. Вскоре стало ясно: объект приближается. Изменение происходило так медленно, что могло свести с ума, но Рику было не занимать терпения — этим искусством он овладел в совершенстве. Да. Чего-чего, а ждать он умел.

— Ты тоже заметил? — спросил Тонкий.

Мигнул радар. На дисплее появилась голубая точка.

— Расстояние девяносто километров, — прочел показатели Рик. — Объект приближается.

Они следили за движением загадочного объекта. Тот медленно плыл из одного угла лобового стекла в другое и неуклонно рос, превращаясь из бесформенной кляксы в тело продолговатой формы. Рик попеременно смотрел то на объект, то на показатели радара. Расстояние между ними сокращалось. Пятьдесят километров. Тридцать.

— Похоже, эта штука и есть наша цель, — решил Рик.

Тонкий хрюкнул. Объект оказался конусом, имевшим точно такие же пропорции и форму, что Башня Мира. На мгновение Рика кольнула неприятная мысль: что, если корабль сделал крюк, и коварная электроника вернула их назад? Нет, лучше об этом не думать. Конус был развернут к ним вершиной. Солнечный свет бил в спину, делая освещаемые поверхности конуса нестерпимо яркими, даже сквозь фильтры экранов. Челнок снова дрогнул. Включились маневровые двигатели. Их повело вбок.

— Кажется, заходим на стыковку, — сказал Рик срывающимся голосом.

Тонкий хранил молчание. Рику нестерпимо захотелось пихнуть его локтем.

Конус стал виден в «профиль», со всеми его иглами и наростами, с голубоватым пламенем огня, мерцавшим в основании и цветком раскрытого пятого эона на конце. Рик сверился с приборами.

— Он движется к Башне Мира. Что бы это значило?

Тонкий пожал плечами. Шаттл приблизился настолько, что стало видно вращение гигантских колец-эонов, а масштабы корабля-города сравнялись с самой планетой — он заслонял где-то треть от нее. Маневровые двигатели придали новый импульс, и корабль приступил к синхронизации с вращением эонов вокруг оси. Вселенная закружилась в плавном хороводе из планеты и Солнца. Челнок приблизился к стыку между первым и вторым эонами, скользя дальше, к основанию раскрытого первого. Мимо пронесся край отогнутой стены, и Рик с Тонким увидели перед собой шлюз.

Началось проникновение в шлюз. Маневровые двигатели работали, обеспечивая нужную круговую скорость в дополнение к основному двигателю, медленно подталкивающему шаттл к утробе шлюза. Наконец их поглотила тьма. Автоматические фиксаторы зажали шаттл по бокам. Засвистел нагнетаемый воздух. Зажглись внутренние огни.

Рик откинулся в кресле, тяжело дыша, словно сам руководил всей операцией. Руки дрожали.

— Ну, вот и все.

Они немного посидели, привыкая к силе тяжести, и выбрались из кресел. Рик думал, что шаттл придется заводить в ангар, но система сработала иначе. Что ж, пусть так. Они сошли по трапу и встали возле подъемника, пытаясь привыкнуть к новой обстановке.

— Это твой дом? — поинтересовался Тонкий.

— Разорви меня Пространство, если не так. — Рик поставил ногу на поверхность подъемника. — Мы должны найти моих друзей.

— Рик… — позвал Тонкий.

— Потом, потом! — Рик был так поглощен предстоящей встречей, что остальное утратило значение.

Он уже подтянулся вверх, когда сзади раздался третий голос:

— Не так быстро!

Рик медленно повернулся. Этот голос он узнал сразу.

Кроме Тонкого посреди шлюза стояли еще трое. Двое мужчин, облаченные в облегающие черные костюмы, в масках с прорезями для глаз. Третьей оказалась Сирират.

Начальник гвардии сжимала горло мальчишки, словно цыпленка, одной рукой, а другой приставила к его боку кинжал — тот самый, с гравировкой в виде дракона. Лицо оранжевой женщины искривила усмешка.

— Стой, где стоишь, и не вздумай дергаться! Отберите у него оружие.