Энджи Сэйдж - Эликсир жизни [litres]

Эй-Эй оказался живучим, несмотря на постоянные покушения на его жизнь со стороны многочисленных дворцовых слуг. Говорят, Этельдредда любила Эй-Эя даже больше, чем собственных дочерей. Правду говорят.

Хотя Наглого Бочонка Свиного Жира в детстве так не называли, его собственное имя было не лучше – Алоизий Зонтик! Тирезий Дюпон. Его второе имя было ошибкой регистратора на крестинах. Дело в том, что в тот момент отец новорожденного Алоизия сердито рявкнул на жену и приказал ей убрать зонтик с его ноги.

Маленький Алоизий Зонтик! был единственным ребенком в семье, и ему всегда доставалось все самое лучшее. Когда ему исполнилось десять лет, его мать, которой надоело слушать наставления сына о том, как правильно штопать носки, устроила его во Дворец на должность младшего глашатая четвертого секретаря смотрителя королевской дверной пружины. После этого Алоизия Зонтика! уже ничто не могло остановить… Он карабкался по запутанной служебной лестнице, пока сам не стал смотрителем королевской дверной пружины в нежном возрасте четырнадцати лет.

В двадцать лет Алоизий Зонтик! стал временным заместителем камергера королевы Этельдредды, после того как сам камергер слег с тяжелым пищевым отравлением. К слову сказать, травился он часто с тех пор, как Алоизий Зонтик! сидел рядом с ним на еженедельном ужине для слуг. Камергер полностью оправился, а Алоизию Зонтику! предложили занять пост насовсем. С тех пор Алоизия Зонтика! прозвали Наглым, но полное прозвище к нему пришло спустя три года, потому что он увлекся чревоугодием.

После того как Алоизий Зонтик! ударив королеву Этельдредду, в ужасе сбежал из Дворца, он отправился на ночной лодке в Порт и уплыл на первом же корабле. Остаток жизни он провел в маленьком городке в очень жаркой Далекой стране. Днем он проверял водосточные трубы, а вечером аккуратно гладил свои потрепанные дворцовые ленточки.

В древние времена было много настоящих зеркал времени, но за несколько веков они оказались утеряны, уничтожены или, как зеркало Марцеллия, просто разрушились под неодолимой властью времени. Когда Марцеллий Пай стал многообещающим юным алхимиком, не осталось уже ни одного такого зеркала.

Марцеллий читал все, что только попадалось ему, о зеркалах времени. Он узнал очень много. Например, что нужна связанная пара зеркал – и то, что случится с одним из них, произойдет и с другим. Еще он узнал, что когда проходишь в одно зеркало, то оказываешься там, где времени нет вообще, а чтобы попасть в другое время, нужно пройти через второе зеркало из пары. Но Марцеллий нигде не мог найти секретную формулу времени.

Он стал просто одержим идеей найти эту формулу, и спустя три года удача улыбнулась ему. Однажды дождливым зимним днем, когда Марцеллий должен был навещать свою мать, он наткнулся на стопку ветхих книг в дальнем углу «Манускрипториума». Марцеллий запомнил формулу и тут же сжег ее, потому что не хотел, чтобы кто-то еще узнал эту тайну. Вскоре он пожалел об этом, поскольку первые два зеркала работали неправильно. Они просто проводили его через твердую стену. Само по себе это было, конечно, удивительно, но Марцеллий хотел большего. Его целью было свободно перемещаться во времени.

Марцеллий решил, что эти зеркала все равно сгодятся. Он запер их, так что управлять ими можно было только его ключом, и заковал в золотые рамы. Одно зеркало он отдал матери в знак примирения после частых ссор. Этельдредде подарок не понравился, и она поставила зеркало в гардеробной королевы, а потом забыла о нем. Именно в это зеркало и провалился Септимус. Марцеллий отдал второе зеркало главному писцу Архива. Тот был тщеславным человеком и пришел в восторг от собственного зеркала. Зеркала в те времена были очень дорогим удовольствием. Он так и не понял, что Марцеллий использовал это зеркало, чтобы тайно попадать в Алхимическую лабораторию. Через это зеркало Дженна, Уллр и Септимус вернулись в свое время.

После двух разочарований Марцеллий заперся в своей комнате и загипнотизировал сам себя, пока не вспомнил каждую деталь формулы Истинного зеркала времени. По крайней мере, ему так казалось. Испытав придуманный способ, Марцеллий слил два зеркала вместе, и они заработали. Истинное зеркало времени получилось огромным и невероятно хрупким. И опасным. Установив его в Главной лаборатории алхимии и врачевания, Марцеллий отправил через него нескольких писцов, и никто не вернулся. Когда в зеркале исчез его лучший друг, Марцеллий не рискнул лезть туда сам и запер двери.

Теперь Марцеллий становился увереннее. Он начал экспериментировать. Он хотел получить легкое зеркало, которое можно носить с собой. Так можно было бы собирать секреты у черных алхимиков в Стране Долгих Ночей. По прошествии благоприятного количества дней, а именно ста шестидесяти девяти (тринадцать помножить на тринадцать), Марцеллий успешно создал пару зеркал. Оставив одно зеркало в Замке, он тайно отправил другое через Путь Королевы своей жене Броде Пай и наказал отвезти зеркало в Порт. Марцеллий поехал в Порт и проследил, чтобы зеркало погрузили на корабль. Но в первую же ночь на борту, пока Марцеллий спал, бессовестный капитан, погрязший в долгах, вынес зеркало с корабля и продал Драго Миллзу как роскошное модное зеркало. Не подозревая, что его надули, Марцеллий доплыл до Страны Долгих Ночей и не обнаружил обмана, пока из трюма не вынесли все товары. Марцеллий в ярости возвратился в Порт, намереваясь забрать свое имущество, но узнал, что зеркало конфисковали на склад номер девять. Как ни пытался Марцеллий, ему не удалось вернуть зеркало. Именно через это зеркало Дженна, Нико, Снорри и Уллр попали в прошлое. И его разбил Огнеплюй.

Другое зеркало из пары, которое Марцеллий хранил в Главной лаборатории алхимии и врачевания, чтобы переноситься в любую эпоху Страны Долгих Ночей, оказалось бесполезным. Марцеллий с отвращением убрал зеркало в шкаф. Годы спустя шкаф попал во Дворец, и младшие повара и кухарки стали вешать туда плащи. Именно из того зеркала вышли Дженна, Нико, Снорри и Уллр.

После этого Марцеллий перестал делать зеркала. Он решил, что лучше создавать золото, поскольку оно всегда пригодится.

Хьюго не забывал о Септимусе и о том времени, когда Септимус терпеливо учил его врачеванию. После того как сэр Хирворд отвел мальчика домой к обеспокоенной матери, Хьюго понял, что его семья все-таки любит его, и это вселило в него уверенность. Когда Марцеллий Пай застал Хьюго за чтением книги по алхимии и врачеванию, вместо того чтобы сторожить дверь, то он не рассердился, а взял мальчика к себе в ученики. Хьюго стал очень хорошим лекарем, хотя ему так и не удалось избавить Эсмеральду от головной боли.