Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Элим быстрым шагом двинулась вперед. Они шли между деревьями, что росли возле реки. Ветки, которые едва задевали плечи Элим, били Барва по лицу, листья застревали в бороде. Природная утонченность не мешала эльфийке ступать по неровной местности так же уверенно, как и по площадке для танцев. Дочери Барва то и дело твердили, что ему нужно больше бегать. Не куда-то, не от какого-то монстра, а просто описывать круги. Упражнение для сердца, говорили они. Что это за сестры, которые во всем соглашаются друг с другом? Братья и сестры Барва дрались, как барсуки.

Впереди Элим нарвала листьев мятного корня и натерла ими шею и руки с такой силой, что листья превратились в пахучую смесь. Мгновение спустя Барв уже не чувствовал запаха ее духов. Она остановилась, взяла горсть земли и сосновых иголок и растерла все это по своей красной накидке, пока та не стала на тон темнее. Эльфийка разорвала платье на поясе, открыв колготки. «Умно, – подумал Барв. – Достаточно роскошно для Большого Турнира, но позволяет быстро сбежать». Закончив, Элим замедлила шаг, дожидаясь гнома. Когда тот подошел, она вытащила амулет – темно-красный, темнее, чем ее покрытая грязью одежда. Барв посчитал это дурным знаком. По его опыту, красные амулеты сулили неудачу.

– Что именно делает эта штука? – поинтересовалась Элим.

Барв пожал плечами. Ему сказали, что амулет древний и мощный. Все, что нужно знать.

– Сам понесешь. – Элим сунула его Барву. – Не хочу, чтобы мне в задницу прилетела молния.

Барв и сам этого не хотел, но все же взял его. Рука была вся в царапинах и порезах после отчаянного прыжка через окно в Старкхэвене. Если бы амулет стрелял электричеством, он бы давно сработал.

Элим взяла Барва за плечо и заставила пригнуться. Впереди, у берега, кто-то тяжело шагал по зелени, не заботясь о том, что его могут услышать. Через листву проникал едва слышный низкий голос.

– Панцштотт, – вздохнула Элим. – Как пить дать, болтает сам с собой.

– Похож на медведя. Должно быть, он знает, что за нами гонятся.

– По сравнению с ним ты не кажешься таким уж тугодумом. Пускай его заберет стража. Он не расскажет ничего такого, из-за чего я стала бы переживать. Ты ведь почти ничего не говорил ему о себе, верно?

Барв покачал головой:

– Но он может знать, что случилось на Большом Турнире. Почему все пошло коту под хвост. Когда ты видела его в последний раз?

– Он бежал в ту же сторону, что и мы, только другой дорогой. Я видела, как он пронесся мимо какого-то памятника. Плиты обложены цветами, посередине огонь. Этот идиот чуть не перевернул все вверх тормашками.

Барв вспомнил памятник. Он проходил мимо, направляясь на Турнир.

– Цветы в память о Жаке Галле, шевалье, который выиграл прошлый шикарный Турнир.

– Слышала, он умер, – сказала Элим.

– Слышал, его убили, – возразил Барв.

Со стороны реки снова донеслись звуки возни и ругательства. Скоро Панцштотт привлечет внимание своих преследователей или кого-нибудь пострашнее – речного обитателя. Историй о таких тварях ходит полно.

– Как вы встретились? – поинтересовалась Элим.

– Пришел в Тантерваль по рекомендации. Выглядел достойно.

Элим посмотрела на него испепеляющим взглядом.

– Его ты нанял за мускулы, меня взял для всего остального. Зачем же нам нужен ты?

– Я специалист по побегам. И тактическим отступлениям, – ответил Барв, старательно изучая мыски сапог.

Элин вытаращилась на него:

– Да ты задницу лошади от головы не отличишь, какой там побег!

– Да уж. Сегодня явно не лучший день в моей карьере.

Они резко повернули головы, услышав лай. Собаки взяли след. Значит, уже скоро воры отправятся в тюремные камеры Старкхэвена, а в скучных коллекциях богатых дураков затеряется очередной артефакт.

– Река скроет запах, – сказал Барв.

Элим посмотрела на воду:

– Есть масса причин остерегаться Минантера.

– И столько же причин войти в него.

Барв знал, что идея не из лучших. Первое правило побега: никуда не заходи, если не знаешь, как выйти. Два Повелителя Фортуны вошли в воду. Минантер переливался возле их сапог. Жесткое дно усеивали камни, черенки растений и густой ил. Река была мутной – весеннее половодье – так что Барв и Элим ничего не видели дальше фута. Вода дошла им до колен, заглушив ругательства Панцштотта впереди и лай собак сзади. Барв скрипел зубами – настолько она была ледяной. Он купался и в местах похолоднее, но оставаться в реке слишком долго не стоило. Слишком ужасный день, чтобы еще и суставы отморозить. Элим ахнула, зайдя в воду по грудь, и вдруг замерла. Ее красная накидка надулась и всплыла рядом с ней.

– Там что-то шевельнулось!

Пока они боролись с речным потоком, Барв смотрел назад на берег, где ожидал увидеть разведчика из Старкхэвена.

– Барв, – прошипела Элим, – у нас тут проблемы посерьезнее.

– Всего лишь ветки, – ответил он, пытаясь разглядеть на берегу Панцштотта. – Нечего бояться.

Стылая бурая вода ударила Барву в лицо, и из реки вынырнуло что-то черное и склизкое. Он высоко поднял руки; обтянутые кожей щупальца обхватили его и похлопали по спине, будто лучшего друга. Гном услышал шипение, его лицо вдруг покрылось горячими каплями. Чудище явно отличалось силой: локти Барва стукнулись друг об друга, колени сжались, и он вылетел из воды, молотя ногами в воздухе.

– Ты снова ошибся! – прокричала Элим.

Чудовище открыло широкий круглый рот, похожий на мешок гнилого мяса, опоясанный клыками. «Хлыстозуб», – подумал Барв. Жаль, что он уже растратил остатки удачи в Старкхэвене. Гигантское чудище рывком подняло гнома в воздух, взмахнув толстым членистым хвостом. Барва понесло в сторону и перевернуло вверх тормашками. Хлыстозуб зашипел ему в лицо и потащил по поверхности реки; Барв вертелся и брыкался, пытаясь не задохнуться. Волосы налипли на лицо и рот. Чудище плюнуло гному в глаза, и он смутно различил острые как иглы клыки.

Барв закрыл глаза. Франческа. Мелиндара. Сандрин. Беллаклэр. Дальше им придется жить без него.

Щупальца вдруг ослабли, и он плюхнулся в ил. Затем чудовище отпустило одну ногу. Он с шумом вздохнул и сквозь речную пену разглядел Панцштотта, который вонзал двуручник в хвост хлыстозуба, с каждым разом пуская фонтан крови. Бронированный пояс великана блестел на солнце. Хлыстозуб зашипел и бросился на Барва, но при этом выпустил его ногу, и тот упал в воду, где тело чудовища хлестало его словно бич. Клыки хрустели под сапогами, пока он пробирался через ил, отчаянно желая выйти на берег. Что-то схватило его за руку, заставив отшатнуться.

Элим вытерла ему глаза рукавом:

– Всего лишь рыбешка.

Барв повернулся и увидел, как разрубленные щупальца хлыстозуба тонут в воде вокруг Панцштотта. Свернутый в петли хвост обмяк и поплыл по реке. Барв выдохнул и стал доставать из бороды комки густой слизи. Дочки в четыре голоса твердили, что ему пора заканчивать с такой жизнью, иначе несдобровать. Они часто соглашались друг с другом.