Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Флот сулькарцев стянулся в бухту к устью Эса, и пошла молва, будто корабли здесь на тот случай, чтобы увезти за море остатки Древней расы, если замысел Владычиц провалится.

Волей случая мой отряд оказался в нескольких милях от Эстфорда. Поздно вечером мы разожгли костер и выставили дозор. Наши лошади, уже давно расседланные, стояли на привязи. Казалось, они чем-то встревожены. Я пошел к ним посмотреть, что их беспокоит, и сам вдруг почувствовал нечто неладное.

На меня что-то давило, словно надвигалась гроза; стало трудно дышать, навалилась усталость, и мне показалось, будто все вокруг вянет и теряет силы – трава и деревья, животные и люди.

– Сбирание Сил… – пришла ко мне неизвестно откуда странная мысль, но я не сомневался, что именно это и происходит. То, что составляло живую основу Эсткарпа, сбиралось в единый сгусток…

Я пытался успокоить лошадей, но сам ощущал всем нутром это высасывание жизненных сил из всего, что было вокруг. Наступила гнетущая тишина, умолкли птицы, в недвижном воздухе не колыхалась ни травинка, надо всем навис тяжелым покрывалом зной. И в этом мертвом затишье мое сознание пронзили три слова:

– Килан… Эстфорд… торопись!..

Я вскочил на расседланную лошадь, освободив ее от привязи, и тут же пустил в галоп, направляясь в сторону Эстфорда. За спиной послышались крики, но я не обернулся.

– Кемок! – возопил я мысленно. – Что там?

– Торопись!.. – снова потребовал он, и только.

Пустошь, по которой я мчался в Эстфорд, казалась вымершей. Все вокруг было сковано неподвижностью и тишиной, и моя бешеная скачка среди этого безмолвия казалась мне кошмарным сном.

Но вот показалась башня замка. Я не увидел ни флагов по ее углам, ни часового на сторожевой площадке. Ворота были приоткрыты, но ровно настолько, чтобы проехал всадник.

Кемок ждал меня в дверях дома, как ждала нас в тот давний день Анхорта. Но он не показался мне ни умирающим, ни лишенным сил. Напротив, он был полон энергии, и я это сразу почувствовал. Нам не было нужды обмениваться словами приветствия. Мы – как бы это сказать? – словно и не разлучались, так как внутренне всегда были вместе, хотя сейчас и не все вместе, ибо в этом единстве недоставало третьей доли. Кемок ощущал то же самое.

– Не спеши… – сказал он и жестом позвал меня в дом.

Я отпустил лошадь, и она пошла в стойло, будто ее вел за уздечку конюх. Вновь мы оказались вдвоем под кровлей Эстфорда. Дом был пуст, куда-то подевалась вся утварь. Я помнил, что леди Лоиса уехала к Корису и осталась с ним в приграничной крепости. И все же оглядывался по сторонам, надеясь увидеть привычные вещи.

У дальнего конца большого стола стояла скамья. На столе лежали походные хлебцы и собранные в саду фрукты. Но мне не хотелось есть.

– Да, немало воды утекло… – сказал брат. – Но чтобы подыскать ключ к замку, требуется время.

Мне не нужно было спрашивать, чем увенчались его поиски, – я понял это по его глазам, светящимся торжеством.

– Сегодня ночью Владычицы нанесут удар по Карстену. – Кемок ходил взад-вперед, он не мог усидеть на месте.

Я же валился с ног от усталости и рухнул на скамью.

– А через три дня, – он резко повернулся ко мне, – они подвергнут Каттею обряду посвящения, и она даст клятву!

У меня перехватило дыхание. Надо было срочно что-то делать. «Либо Каттея высвободится из колдовских пут до рокового часа, либо мы навсегда потеряем ее», – подумал я.

– Ты знаешь, как ее спасти? – спросил я.

Кемок пожал плечами:

– Есть только один способ: мы похищаем ее из Обители Мудрейших и все трое бежим из страны – на восток.

Что просто на словах, непросто на деле. Похитить послушницу из Обители – все равно что заявиться в Карстен и похитить самого Пагара.

Кемок взглянул на меня и улыбнулся. Он положил на стол свою покалеченную руку. По ней шел глубокий шрам, и когда Кемок попробовал сжать пальцы в кулак, два из них так и остались несогнутыми.

– Вот чем я расплатился, чтобы попасть в Лормт. А там пришлось поработать еще вот этим… – Он постучал себя пальцами по лбу. – В Лормте я докопался-таки до нужных сведений, просмотрев старинные хроники вперемешку с мифами. Но я добрался до сути, отбросив шелуху. Мне теперь известен путь на восток. Что касается Обители Мудрейших…

– Вот-вот – что касается… – поддразнил я. – Интересно узнать, что ты думаешь о ее охране. Нас не спросят, кто мы такие, если мы без всякого на то разрешения окажемся возле Обители. Говорят, стражи там не мужского пола и оружие у них не такое, с каким мы привыкли иметь дело.

– Зря ты так уж боишься, брат, – ответил он. – Верно, охрана там особая, но и мы не мальчики… К тому же завтра стражницы не будут столь сильны, как обычно. Теперь ты понял, что произойдет этой ночью?

– Владычицы нанесут удар по врагу…

– Да, но какой именно? Слушай, они хотят воспользоваться Силой сполна, как никогда ею не пользовались. Они собираются повторить то, что свершили когда-то очень давно – на востоке.

– На востоке? Что же такое они собираются повторить?

– Они заставят двигаться сами горы. Они подчинят своей воле твердь земную. Это крайняя мера, на которую они решились, дабы только не исчезнуть с лица земли.

– И они что, в самом деле способны на такое?

Я знал, что с помощью Силы можно создавать наваждения, общаться на расстоянии, даже убивать… Но я не мог поверить, что с ее помощью можно устроить гигантскую катастрофу.

– Да, – ответил Кемок. – Но им понадобится столько энергии, что их Силы совсем истощатся на какое-то время. Меня не удивит, если некоторые колдуньи умрут после этого. Во всяком случае, все стражницы будут обессилены, и мы без труда проникнем в Обитель.

– Ты сказал, что однажды они уже сотворили такую катастрофу, – напомнил я, – на востоке.

– Да. – Он снова принялся ходить взад-вперед. – Родина Древней расы вовсе не Эсткарп. Ее люди пришли сюда с востока очень давно. Они бежали от какой-то страшной опасности и, обратясь к Силе, воздвигли за собой горы, чтобы они служили им защитой от той угрозы. Эти люди поселились здесь, и детям, которые у них рождались, они упорно внушали: незачем думать о востоке, там ничего нет, кроме гор. Так продолжалось из поколения в поколение, пока полное безразличие к этой части света не стало врожденной чертой расы… Скажи, встречал ли ты кого-нибудь, кто хоть как-то обмолвился бы о востоке?

– Не припомню такого, – признался я, поймав себя на том, что и сам избегал этой темы. – Но я вот о чем подумал… Если люди Древней расы бежали от какой-то угрозы, то…

– То смеем ли мы соваться туда – ты это хотел сказать? – перебил меня Кемок. – Но почему бы не допустить, что там теперь все изменилось? Тысяча с лишним лет отделяет нас от того времени. И люди Древней расы сейчас совсем не те, какими были когда-то. Всякое пламя рано или поздно гаснет… Я уверен, что колдуньи начнут охотиться за нами, как если бы мы были лазутчиками из Карстена или Ализона. Но никто не осмелится последовать за нами на восток.