Мария Семенова - Зимняя жертва [litres]

– А теперь я скажу, – перебил Ширам.

Старейшины ошеломленно смолкли под его пылающим от гнева взглядом.

– Хватит говорить со мной, как с мальчишкой! Времена, когда вы могли мне указывать, миновали пятнадцать лет назад. Или вы забыли, как сами увенчали меня в Старом Накхаране, как отдали мне полную власть? Я ведь могу просто приказать вам прийти к моему брачному ложу…

– А мы глаза закроем! – величественно ответил Астхи.

Остальные четверо вновь закивали, соглашаясь.

Ширам скрипнул зубами. Он с детства был вспыльчив, однако полагал, что давно победил в себе этот порок, так мешающий воину и правителю. Но эти старцы, нежданно объединившиеся против него, пробудили такой гнев, что руки сами потянулись к оружию. Мог ли он ждать удара в спину от былых наставников и учителей?.. Ширам переводил взгляд с одного морщинистого лица на другое и не видел ни единого дружелюбного взгляда. Старейшины смотрели на него кто неодобрительно, кто сердито, кто-то прятал глаза… И это его собственный род Афайя! Чего тогда ждать от чужих?!

– После заката я созываю совет Двенадцати Змей в главном зале, – процедил он. – Я желаю, чтобы вы тоже там были. А теперь ступайте!

Он сделал им знак выйти, едва сдержавшись, чтобы не наговорить лишнего.

Главный зал твердыни Афайя был скудно протоплен, зато ярко освещен. Огромный двенадцатиглавый Первородный Змей, вырезанный из черного камня, распахивал зубастые пасти, следя с возвышения за делами своих смертных детей. В глазах из полированного горного хрусталя отражалось пламя факелов, пляшущее от дуновения блуждающих под сводами зала зимних сквозняков.

В дальней от двери части зала, на возвышении под сенью Змея, стоял высокий престол, где восседал Ширам. На голове саарсана блестел венец из сцепленных между собой змеиных пастей, которым его короновали в Старом Накхаране, на груди среди загнутых серебряных лучей Змеиного Солнца тускло светился огромный опал. За спиной Ширама стояла почетная стража из бывших Жезлоносцев Полуночи, с серебристыми жезлами-топориками в руках. Это тоже был новый, занесенный из Аратты обычай, уже вызвавший свою долю недовольства со стороны стариков. Саары и прибывшие с ними знатные накхи из двенадцати родов, главы семейств Афайя и все, кому дозволялось говорить на совете, по старшинству расположились по обе стороны от саарсана на длинных скамьях. Все они разоделись с той же мрачной роскошью, что и Ширам. Свита и телохранители князей стояли у них за спиной вдоль стен.

Совет уже начался; все подобающие жертвы Отцу-Змею, змеям-прародительницам и предкам-хранителям были совершены, приветственные и хвалебные речи уже отзвучали. Наступала пора переходить к делу, ради которого Ширам созвал сааров в крепость Афайя. Однако разговор сразу же пошел вкривь. Могучий седеющий Нимай, саар рода Пама, первым взял слово и теперь все никак не мог или не желал прекратить речь. Она началась вроде бы как с похвалы победоносному саарсану, но чем дальше, тем меньше напоминала славословия.

– …Ненасытная Аратта, что устремляется к пределам мира, не зная никакой меры в жадности, встретила наконец достойный отпор – и за то хвала нашему саарсану! Он остановил многовековой разбой, который арьи лицемерно называли управлением. Он вернул жизнь в развалины, оставленные захватчиками на месте великих городов нашей древности! Ширам, сын Афайя, прекратил позорный обычай забирать наших лучших молодых воинов в столицу, чтобы делать из них презренных цепных псов солнечного государя…

За спиной Ширама послышался тихий шипящий вздох, будто кто-то пытался выдохнуть сквозь стиснутые зубы. Саарсан поморщился, внимательно оглядывая сумрачный чертог. Зал был полон. На зов Ширама прибыли десять сааров из двенадцати, и это было очень хорошим знаком. Внезапная выходка старейшин выбила Ширама из равновесия, и теперь он был рад видеть, что его союзники по-прежнему верны клятвам.

«От рода Зериг, разумеется, никто не приехал, – усмехнувшись, отметил он. – И почему меня это не удивляет? А вот то, что никого нет от рода Хурз, – непонятно и подозрительно…»

Род Хурз был одним из самых древних и почитаемых в Накхаране, но всегда держался особняком. А в последние годы там и вовсе творилось что-то странное. Прежний саар Раван, хоть и не выступал открыто против рода Афайя, тем не менее одну за другой оборвал с ним все связи. Данхар, наследник Равана, и вовсе уехал в Бьярму, безмерно удивив этим поступком весь Накхаран. «По слухам, Данхар искал смерти моего отца, – промелькнуло в мыслях Ширама. Он кое-что слышал о давней неприятной истории с одной из жен его отца, но не вникал в подробности. – Надо бы разузнать получше… Но не сейчас…»

Внимание Ширама привлек юноша лет восемнадцати. Тот сидел рядом с сааром рода Пама и поглядывал на верховного правителя довольно дерзко. Это был один из сыновей Нимая. Его звали Харза – этим родовым именем Афайя паренька наградила мать, родная тетка Ширама и старшая жена Нимая. Харза, несмотря на юные годы, уже приобрел славу лихого бойца – даже, пожалуй, чересчур лихого. Уже несколько раз он встревал в такие смертоносные стычки, что спасала его явно лишь воля богов, и тем приобрел ореол избранности, выделявший его из прочих. Однако мудростью или красноречием сын Нимая не славился никогда. Так зачем же отец привел его на совет?

– Да, Ширам, и ты был одним из жезлоносцев Аратты, мы все это знаем. – Зычный голос Нимая разносился по всему залу, эхом возвращаясь из-под сводов. – Но мы забыли об этом! И пусть ты, прожив полжизни в столице, против воли набрался там противных накхскому духу обычаев… Пусть даже притащил с собой из столицы советника – жреца Исвархи, нанеся тем самым жестокую обиду Отцу-Змею и Матери Найе… Мы всё забыли, когда ты принял змеиный венец из наших рук и объявил себя государем вольного Накхарана! Старики радовались, видя твои победы, а молодые мечтали разделить с тобой славу… – Нимай пробежал быстрым взглядом по лицам слушающих и воздел руки. – Да вот где теперь тот Ширам? Я не вижу его! Где доблестный воитель, громивший войска арьев на севере и орды волчьих людей на западе? Только пес, вкусив свободы, не ценит ее и вновь лезет под хозяйскую руку…

– Довольно, Нимай, твоя речь слишком красочна и начинает терять суть, – недовольно прервал его Ширам. – Еще немного – и я мог бы подумать, что ты сравнил с псом меня… Давай ближе к делу. О чем ты сейчас говоришь?

– О твоем новом договоре с Араттой, конечно, – ничуть не смущаясь, ответил Нимай. – Нам стало известно, что ты ждешь посольство из столицы для заключения мира. Ты объявил об окончании войны, отправил часть воинов по домам – не уведомив старейшин, не посоветовавшись с двенадцатью саарами…