Виктория Никитин - Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании [litres самиздат]

– Почему полиция и маленький городок на окраине? Решила всего добиться сама?

– В Мексике я познакомилась с Сантьяго Костасом, он был полицейским. В те три месяца, что я провела в маленьком городке, мне посчастливилось поучаствовать в нескольких расследованиях, и уже тогда я поняла, что мне это нравится. Строить карьеру не входит в мои планы, но докапываться до истины и наводить порядок мне нравилось всегда. А маленький городок? Ну… каюсь, я просто сбежала. От отца, бывшего мужа, бывшей тусовки, стереотипов и прошлых друзей. От вот таких девочек и мальчиков как твоя Амалия, плюс в моей жизни появились Федя и Боря. И нет, не о какой-либо гордости речь не идёт. Когда я вернулась, то внаглую использовала деньги отца для приобретения квартиры, и связи Красновых, чтобы устроиться на работу. У меня, конечно, известная фамилия и уникальные способности, но кто возьмёт девочку без соответствующего образования в следственные органы. Так что пришлось учиться и работать одновременно. Как я получала разрешение на оружие и сдавала экзамен по стрельбе, это вообще отдельная история.

– Не, не, не … никакого оружия в моём присутствии, упаси Боже. – Никита замахал руками.

– Эй, я неплохо стреляю.

– Слова «неплохо» и «стрельба», априори не совместимы в одном действии.

– Не суди, да судим не будешь. – я гордо подняла голову, с вызовом посмотрев на Никиту.

Мы молчали оба, смотря друг другу в глаза, и впервые в жизни мне было уютно с кем-то посторонним после того, как открыла душу, рассказав о себе. Обычно я мало кому рассказывала о своём прошлом, оно было в прошлом и пусть там и остаётся, но то спокойствие и принятие, которое я ощущала от него в данный момент, радовало, и я была благодарна за его открытый взгляд после моего откровения.

– И всё же ты невероятная ведьмочка-некромант – покачал головой Черновский, смотря с нескрываемым восхищением.

Я была уставшей, злой и взвинченной. Нервы, словно тугие канаты напоминали искрящиеся провода. В этот момент я была готова убить Черновского с его тупостью, Емельянова с его назойливостью и умением возникать в самый неподходящий момент, да и вообще весь мир, из-за подлянки, которую мне устроили эти двое.

За последующие два дня мы посетили ещё два места преступления: полуразрушенное здание на окраине и подвал ночлежки, больше походящей на притон. Ещё два Хранителя сейчас находились на базальтовом столе у Илоны в лаборатории, ещё две пустышки, наполненные непонятными ингредиентами и не дающие никаких ответов.

Шестое место преступления, которое мы проверяли, по энергетики мало чем отличалось от предыдущих. Старинное здание в самом центре города считалось историческим памятником архитектуры. Вот уже полгода, как здание закрыли на ремонт и медленно перестраивали под жилое помещение для какого-то олигарха. Но мне мало верилось в счастливое проживание среди этих стен. Мрачное, пустынное, вычурно аляповатое с гипсовыми барельефами, мраморными колоннами в греческом стиле, потолки украшенные лепниной и тяжёлые рамы с облупившейся позолотой на излишне больших окнах. Сейчас всю эту намеренную роскошь прикрывали строительная плёнка, леса и груда строительного инвентаря.

– Интересно, чём он руководствовался, выбирая места для убийств?

Вокруг царила не только внешняя разруха и бардак, вызванный неаккуратными рабочими, но и атмосфера здания вибрировала от тяжёлой энергии. За века тут было совершено не одно убийство, прожиты десятки трагедий и сотни страданий, и всё это впиталось в стены, накапливаясь сквозь время. В старинных зданиях всегда витает отпечаток прожитых тут жизней, но энергия имеет свойство рассеиваться в пространстве. Вечный круговорот непостоянства мироздания. Но тут, казалось, время застыло в вычурной лепнине, кладке камней и поперечных балках, скрытых за богатой отделкой, будто само время остановилось и десятилетия, словно круги в дереве, накладывались друг на друга и лишь усиливали давление на ауру.

– Тьма? – предположил Никита.

– Издеваешься? Свет и Тьма – иллюзия. Но место мрачное.

– И полное смерти. Ты этого не чувствуешь?

– Мои некромантические сенсоры «стёрты», в большей степени я чувствую, как ведьма, общий фон. Сейчас я определённо могу сказать, что это место проклято. Но ты прав, тяжесть смерти тут также присутствует.

– Проклято? Я не ощущаю проклятия, лишь смерть, страдания и боль.

– Это всё отголоски проклятия. – уверила я некроманта.

Никита скептически посмотрел на меня, не желая погружаться в извечный спор между некромантами и ведьмами: что первично, яйцо или курица, то есть мучительная смерть или же проклятие. Я также не стала развивать тему, сейчас мне хотелось быстрее выполнить свою работу и убраться отсюда. Мне было некомфортно, все мои рецепторы насторожились, ожидая худшего, даже на заводе было не так скверно, там просто преобладал страх, а тут… более никак, как скверно – это состояние нельзя было назвать.

Мы прошли весь первый этаж и спустились в подвальное помещение. Сквозь расположенные под потолком окна пробивался дневной свет, но его оказалось ничтожно мало, и крутая лестница утопала в полумраке. Дряхлые, старые ступени скрипели под ногами, воздух сгустился, становясь тяжёлым и затхлым. Никита включил фонарик, освещая узкий проход. Пыльный подвал встретил нас темнотой, спёртый воздух пах плесенью и едким запахом красок и извести, я поёжилась, ощущение тяжести тут стало ещё сильнее.

– Мерзость – внутри всё бунтовало против нахождения тут, инстинкты обострились, а сила бурлила, пытаясь вырваться наружу в банальной реакции самозащиты.

– Всего лишь старинный дом с историей – прокомментировал Никита, щёлкнув выключателем.

На потолке разом загорелись несколько лампочек, именуемых Лампочки Ильича, осветив помещение.

– Что это? – я с выпученными глазами смотрела на длинный уходящий в темноту туннель. Почерневшие от времени и сырости камни, закруглённый потолок и несколько тяжёлых металлических дверей, я насчитала пять, а сколько их было там за гранью освещения, даже представить боялась.

– Когда-то это был обычный подвал для хранения снеди, потом его соединили с сетью бесконечных подземных туннелей города.

– А в этих комнатах что? – я подошла к одной из дверей, осторожно подёргав за ручку.

На удивление, дверь с лёгкостью поддалась, открывая тёмное помещение, заваленное всяким строительным хламом.

– Как видишь, сейчас ничего интересного. А что тут было во время войны, понятия не имею, может в хрониках и есть эта информация, но я не интересовался. Пойдём, нам туда. – Никита жестом указал на пятачок за границей освещения.