Виктория Никитин - Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании [litres самиздат]

– О чём ты хотел поговорить? – я присела на лавку напротив Никиты. Он так и не оделся.

– Чаю? Он творит чудеса – улыбнулся некромант и налил мне чай в маленькую белую чашку с розовыми цветочками из настоящего самовара.

– Благодарю. – я приняла любезно предоставленное угощение – Варвара хоть и не ведьма, сил в ней ни капли, но знаниями обладает хорошими.

– Ты поговорила с ней?

– Да. Вытрясла максимум, всё что она смогла вспомнить. Марфа на самом деле существовала, и колдун также. Как я и подозревала, вся история, рассказанная Игнатом – чистая правда.

– Значит некромант и ведьма погибли в том лесу, и последствия этого мы наблюдали сегодня.

– Нет. Как оказалось, Марфа не погибла. У этой истории есть продолжение. Она вышла из леса лишь через два дня, постаревшая лет на десять. Буквально на второй день она собрала вещи, покинула деревню и больше тут не появлялась. Но Варвара до сих пор поддерживает с ней контакт. При необходимости я смогу выпросить у неё адрес ведьмы. Мне любопытно и страшно в тоже время, что же произошло семьдесят лет назад. Ведьма, сражающаяся с некромантом? Ты хоть понимаешь, какой силой нужно обладать? Вы практически неуязвимы.

– Так же, как и вы – парировал он. – Нас можно измотать, вычерпать силы и даже лишить магии. Вас же… Молот ведьм – это единственное, что смогли придумать за сотни лет, да и тот не действует долго. Вас практически невозможно уничтожить.

– Но на нас можно натравить тварей из подреальности, которыми управляtте именно вы? некроманты.

– Ты тоже некромант и это вы / мы сейчас не уместно. Но ты права, существа из подреальности угроза для многих, если конечно не боишься ведьминого предсмертного проклятия, которое липнет даже к некромантам.

Никита был прав, ведьмы были условно неуязвимыми существами. Мы не столько обладаем силой, сколько все опасаются знаменитого «предсмертного проклятия ведьмы», которое невозможно разрушить.

– Ладно – вздохнула я, подцепила кусочек сладкого пирога с яблоками? посыпанного сахарной пудрой и забралась на лавку с ногами. – Что-то нечисто во всей этой истории. Нутром чую, что прошлое имеет какое-то отношение к нашему делу.

– Имеет – вздохнул Никита.

– Что ты видел? – с момента, как он и я пришли в себя, я впервые спросила о видении из Хранителя, до этого вокруг было слишком много народу и нам впервые удалось остаться наедине.

– Ритуал. Я видел часть ритуала и уже отправил аналитикам описание. Но… Мы ошиблись. Только что Марк прислал мне новую информацию. Я попросил проверить все происшествия на болоте за последние пол года, два месяца тому назад лесники нашли три странных трупа. Их тела были изуродованы, словно их пожевал какой-то зверь. Порезы похожи на когти Тёмных Охотников, но не это самое важное, все три тела были высушены и напоминали мумий, словно их выпили досуха.

– Упыри?

– Нет. На Тёмных Охотниках, которых я обезвредил сегодня, была печать подчинения.

– Не может быть! – воскликнула я.

Это было неслыханно, Тёмные Охотники относились к высшим существам, неподвластные подчиняющей магии некромантов.

– Может. Как бы невероятно это не звучало, но может и есть. Кто-то достаточно сильный сумел их подчинить, они сторожили болото. Сторожили лича. Ты права, во всём права – Никита резко встал, обогнул стол и нервно зашагал по маленькой комнатке, три шага от стены к стене и обратно – я видел не только сам ритуал, но и то, что было за долю секунды до этого. Проблеск, мираж на уровне ощущений, но… Радуга среди ночи. Ты понимаешь, что это значит? – в два шага он приблизился ко мне, нависая, требовательно смотря в глаза – радуга, Вася, проход в подреальность, не обычное бестелесное путешествие, а… Он вспорол пространство, буквально открыл портал.

– Но для этого нужно колоссальное количество энергии и … Кто он, чёрт возьми?

Оттолкнувшись от стола Никита снова зашагал по комнате.

– Я ничего не понимаю. Я видел ритуал, он качает энергию из людей и пространства, а Хранители… Ха, я думал, они ему нужны для удержания энергии, но это оказался всего лишь проводник, трубочка, через которую он качает энергию и оставляет его на местах преступления как хлам, чем они и являются в конечном итоге. Он…

– Ты видел его?

– Нет, чувствовал двоих: ведьмак и некромант, это… Это сложно объяснить, словно их было не двое, а… Чёрт.

– Не гоняйся за объяснениями, просто скажи, что чувствовал

– Полтора ведьмака и половину некроманта, но даже это описание не точное… это, ну словно есть что-то целое, материальное и две половинки чего-то не полноценного, чего-то очень зыбкого. И на нём какой-то привкус чужеродного, чего-то не отсюда.

– Ты думаешь…? – я шёпотом задала вопрос, на который боялась получить ответ.

– Нет. Второй человек, это точно. Ну или то, что можно назвать человеком. Я хорошо знаю подреальность, это не один из её обитателей.

– Но…

– Я не могу найти ни одного логического объяснения, но я полностью уверен в своих ощущениях.

Никита сел на лавку у моих ног, положил локти на колени, опустив голову. Чувствовалась его тревога и искреннее сочувствие ко всем. Очень редкий дар в наше время. Он искренне переживал не только за успешное завершение дела, но и за тех людей, которые ещё могут погибнуть, если мы не найдём убийцу.

Снова ведомая внутренним порывом, я подсела ближе к нему, положила руку на его руку и склонила голову ему на плечо. Я не взывала к силе, не пыталась напитать его и хоть как-то повлиять на настроение, я просто была рядом, по-человечески искренне поддерживая. Ничего магического, обычные человеческие отношения, простая близость, простое прикосновение, чистая тишина, в которой молчат даже души.

Я не знаю, сколько времени мы сидели так в молчании. Без слов и лишних мыслей.

– Спасибо – прошептал Никита, впервые пошевелившись.

Он накрыл мою руку своей, крепко сжал пальцы. Мы повернули голову, одновременно встречаясь глазами. Всего несколько ударов сердца, показавшиеся вечностью. Просто взгляд, глаза в глаза, в самую глубину его души.

– Ты очень красивая – шёпот и лёгкое поглаживание щеки тыльной стороной ладони.

На этот раз не было сбивающего с ног урагана, не было всепоглощающей страсти, требующей подчинения. Была нежность, сладкое томление, тягучая патока, когда каждая секунда растягивается на года. Безумно медленно и сладко. Поцелуй, просящий и дарующий, мы пили друг друга, открываясь навстречу, мы отдавали и тонули в омуте ощущений. Его руки нежно касались спины, ненавязчиво прижимая меня ближе к себе, вторая гладила волосы, посылая по телу снопы мурашек. Он целовал губы, глаза, шею, нежно исследуя, с каждым новым касанием заходя всё дальше и дальше, прося, но не настаивая. Томление росло, превращаясь в лёгкий костёр, ещё слишком слабый, но уже достаточно горячий, чтобы обжигать.