Андрей Никонов - Шаг в сторону [litres]

Сквозь прикрытые веки отблески огня то вспыхивали, то утихали, Шуш погремел посудой, в звуках этих слышалась гордость за такого мудрого меня, потом дверь хлопнула, шаги поскрипели по снегу, удаляясь от домика.

Ну и мне пора.

На следующее утро встал как огурчик – бодрый, отдохнувший. Как раз слуга Драгошича принёс приглашение на понедельник, Тятьев должен был прибыть часам к одиннадцати утра, и Милослав просил меня подойти чуть раньше, чтобы поговорить перед встречей со столичным колдуном. Шуш, узнав, какие знакомства мне предстоят, задумался, похоже, как задержаться у меня на службе и после зимы.

Мы с ним походили по лавкам, я подобрал несколько необходимых дома вещей, которые давно хотел прикупить – пару кастрюлек, плитку-то я уже мог заряжать, вот и взял для неё, чтобы без дела не стояла. Новую скатерть на стол, старую игроки в покер загадили так, что мама не горюй. Ну и там по мелочи – молоток, отвёртку, гвозди, скобянку всякую – дом хоть и хозяева содержали, но иногда мелкий ремонт можно самим делать, не все же ждать, пока сподобятся лендлорды свои косяки поправить. Бечёвку – а то сушить белье, и нет её.

И свечи купили, хоть лучше магического освещения нет ничего, но вдруг мне романтизма захочется, вот у Драгошича племянница очень даже ничего, красавица, в понедельник увидимся, может, встречаться начнём, а там любовь, романтизм, прогулки при луне и ужины при свечах. И это дало повод для очередных шуток над Шушем, у которого, несмотря на все старания, даже до второй базы, похоже, не дошло.

На рынке встретили Лину, хозяйку гостиницы, и мелкую Шушину любовь, они тоже за покупками отправились. День Юпитера, как же – считается, что торговцы не такие внимательные, как в день Меркурия, и более великодушные, можно у них купить что-то выгодно. По мне, так эти сволочи никогда своего не упустят, в любой день постараются обмануть и обсчитать.

Ну и приодеться решил, раз уже в свет выхожу, прикупил себе скромный такой, с серебряной вышивкой, чёрный камзол и такие же бархатные штаны, удобные низкие сапожки на меху и гетры. На камзоле приказал пушку вышить и над ней четыре пятиконечные звезды – я же капитан, как-никак, хотя тут никто этого и не знает, но на рисунке, который быстро накидал портной, выглядело неплохо, а уж серебром по чёрному – будет наверняка очень стильно. Лина, выбиравшая тут же платье, рисунок одобрила, спросила только, почему именно пушка. На что я ответил, мол – тут звезды, колдовской знак, над обычным оружием, это значит, что колдовство выше обычной силы.

Кеси ещё хихикнула, стрельнула в меня глазками, отчего Шуш засопел недовольно, и тоже так поинтересовалась, невзначай, почему ствол у пушки такой длинный. На что я ответил, что рано ей ещё это знать, получив заинтересованный взгляд уже от её матери.

К обеду вернулись домой, Шуш на вечер отпросился, видимо, ободрённый встречей, будет прорываться по полю вперёд, артиллерию в бой вводить, так что ещё успели за город съездить, посшибать шишки заклинаниями.

– Все, устал, – через час пожаловался я Шушу, выпуская из ладони жалкий маленький огонёк, почти тут же погасший. – Выложился полностью. Пора домой, почивать. А тебе отдыхать некогда, да, шалун, – я подмигнул снова покрасневшему парню, забираясь в нанятый возок, все удовольствие двадцать рысей за день, тем более что водитель у меня свой, на это тратиться не нужно. Смолов, торговец местным автопромом, даже залог с меня перестал требовать, а повозки у него всегда были в наличии, запас на продажу держал.

Пока ехали домой, я старательно пытался не думать о том, что где-то там, на другой Земле, папа и мама через силу верят, что с их сыном все хорошо. Тоска накатила чёрная, но слезами делу не поможешь. Все в моих руках, только надо вырваться из этого болота. И боярин столичный мне в этом поможет.

Дома, раскрасневшийся с мороза, я плюхнулся в привычное кресло, потребовал у Шуша, чтобы тот разжёг дрова, мол, барин устамши с дороги. Прибрался – служанка уже второй день не приходила, что-то случилось у неё.

– Пойду я, барин?

Посмотрел на часы – уже семь, как быстро время летит.

– Давай, иди, потискай крошку. Можешь на ночь задержаться, я тут, если что, сам управлюсь.

– Спасибо, барин. К полуночи вернусь.

– Да чего уж там, дело молодое.

Пока пересматривал какой-то прямо перед прыжком в мир-ноль записанный сериал, меня чуть не сморило. Подумалось ещё, что новый сезон мне не увидеть, и это хорошо, сериал уже на третьем выдохся и дальше шёл просто по инерции. Вот ведь какие мысли в голову приходят от безделья.

Ровно в полночь дверь хлопнула, и тяжёлые шаги обозначили пунктуального слугу. Шуш заглянул в комнату, снимая валенки, я сидел все там же, развернув кресло от камина – дрова все ещё припекали, и теперь тепло шло на спину, а не на ноги, рядом стояла пустая бутылка – вторая за день, и книжка валялась, какой-то пустой, без особого смысла роман, тут своих не сочиняли, все авторы были имперские.

– Как развлёкся, девочка согласилась?

В отблесках камина и то было заметно, что Шуш покраснел.

– Эка вы, барин, пить стали, – парень неодобрительно покачал головой, в полумраке было видно, как он пытается снять тулуп. – Раньше не были таким.

– Это потому что девки меня уже третий день не любят, – пожаловался я. – Ну и чтобы мысли умные в голову шли.

Поднял стакан, покрутил, на дне оставалось несколько капель.

– Тут знаешь, что я подумал?

– Что, барин?

– Вот этот тать, с рыжим волосом. Он ведь мелкий, юркий, чем-то Кеси твою напоминает. Уж не она ли эта воровка? – и я рассмеялся, потом закашлялся, уронил бутылку и книгу и пошарил по полу, пытаясь поднять.

– Экий вы неловкий, барин, – хриплым голосом произнёс Шуш, переступив порог. Лицо его было серьёзным и напряжённым, даже какая-то борьба отражалась на нем. Бобра с ослом?

– Зато умный. Знаешь, не буду я до завтра ждать, надо сейчас к Есею съездить. Он, поди, не спит ещё, возьмём дьяка да проверим твою ненаглядную. Да ладно, шучу, шучу. – Я попытался встать, покачнулся и упал обратно в кресло. – Завтра поедем. С утра. Ты чего это?

Парень достал из-за спины топор и мрачно на меня смотрел.

– Правильно, иди дров наруби. А то я камин растопил, там остатки были. Яблоневых наделай, они горят мягче.

Шуш сделал ещё шаг ко мне.

– Дрова в другой стороне, Шуш.

Ещё шаг. Так он до меня дойдёт скоро. Размахнулся, бросил бутылку, парень легко отбил её топором, под звук разбивающегося стекла дрова в камине вспыхнули ярче.

Шуш дёрнулся и застыл на месте, недоуменно глядя на пол. Сзади послышалось шуршание, кто-то завизжал.

– Сороковка, – пожал плечами я. – Для строительства не годятся, а для ремонта – самое то.