Алан Чароит - Эльфийский подменыш

Девушка пожала плечами.

– Да вроде бы не похожа она на подменыша… Но говорят, такие уши бывают у тех, кто рождён от союза эльфа и человека.

Элмерик захлопал глазами. Он, конечно, слышал множество историй о детях-полукровках, но никогда не думал, что сможет повстречаться с одной из них.

– Ого!.. То есть я хотел сказать, надо бы сообщить об этом наставникам, наверное.

Они спустились ниже по склону, где дорога становилась скользкой, и бард предложил Брендалин взять его под руку, на что та с радостью согласилась.

– А ты думаешь, мастер Патрик не знает? Да он же постоянно защищает её!

– Тогда, может, я поговорю с мастером Дэрреком? – предложил Элмерик. – Мы с ним вроде неплохо ладим.

Не то чтобы это предложение было лучше прежнего, но ничего более умного он не придумал.

– Не знаю… – Брендалин, подобрав юбки, осторожно переступила через лужу. – Может, Келликейт тут вообще ни при чём. А что, если никакого подменыша вообще нет?

Она всё-таки поскользнулась, и бард поддержал её за талию. От Брендалин пахло цветами, а ещё – летом. Голова вмиг закружилась от этих почти объятий, а в горле пересохло.

– Если нет, то зачем им было нас запугивать? – Опомнившись, Элмерик снова предложил ей руку, но глупое сердце, бившееся слишком часто, было уже не унять.

Даже прохладный осенний воздух казался ему сейчас слишком жарким. И бард не мог не думать, что могло бы произойти, если бы они простояли так хоть ещё одним мгновением дольше.

– С другой стороны, она может общаться со своим эльфийским родителем. И рассказывать ему или ей о Соколах, может, даже не желая нам зла. – Брендалин, казалось, совсем не замечала его метаний, погружённая в свои мысли. – Нет, ты прав. Надо всё-таки рассказать мастеру Дэрреку.

Она поёжилась, и Элмерик поспешил поделиться с ней своей курткой:

– Вот, возьми, а то замёрзнешь совсем.

Брендалин одарила его благодарным взором из-под ресниц, и бард опять залюбовался её красотой. Когда затянувшееся молчание снова стало почти неприличным, он заставил себя опустить взгляд и пробормотал что-то о прекрасной осенней погоде.

– Так быстро летит время… – Девушка поправила на плечах куртку, которая была ей ощутимо велика. – Кто бы мог подумать: уже половина обучения позади! Ты как, придумал уже какие-нибудь гейсы?

Он покачал головой:

– Увы, по-прежнему ничего.

– Я вот тоже нет. – Брендалин вздохнула.

– Не переживай. – Элмерик улыбнулся как можно беззаботнее. – Уверен: наши мастера в своё время тоже ломали голову, пытаясь придумать зарок получше, а потом просто нашли свой, особенный, подходящий им одним. И у нас с тобой будет так же.

Они уже спустились с холма и теперь брели по дороге, которая вела к деревне. По обе стороны от тракта возвышались деревья, закрывавшие небо. Это был самый край Чёрного леса – не такой страшный, как глубокая чаща, но всё равно неприветливый. Элмерику порой казалось, что из травы на обочине дороги кто-то наблюдает за ними, но теперь он не боялся этих взглядов. Лесные духи были любопытны, однако нападать на юных чародеев больше не осмеливались, чувствуя, что могут получить отпор.

Сосны на краю леса почти не росли, и Элмерик подумал, что рано или поздно им с Брендалин придётся свернуть с дороги, если, конечно, они хотят набрать шишек для растопки камина. И вот тогда-то можно будет улучить момент и всё-таки сказать то, что давно собирался. Словно прочитав его мысли, девушка указала рукой на тропку, едва заметную в высокой траве.

– Идём туда, я знаю сосновую поляну тут неподалёку. – Она крепче сжала его руку, переступая через ветки, лежавшие на пути.

Теперь им пришлось идти друг за другом – тропинка оказалась слишком узкой для двоих. Элмерик шёл позади, и девушка то и дело оглядывалась, будто проверяя, не отстал ли он. Одной рукой Брендалин придерживала подол платья, а второй раздвигала высокие травы, влажные от недавно прошедшего дождя.

– Знаешь, мне бывает страшно думать об Испытаниях, – призналась она. – Иногда я очень смелая, но порой всё такая же трусиха, как в детстве. А вдруг не смогу? Не справлюсь? Что тогда?

– У тебя непременно получится! – Бард отмахнулся от пролетевшей мимо паутинки. – Даже не сомневайся. Смотри, ты уже лучше всех нас варишь зелья.

– Ну, это не очень сложно. – Обернувшись, девушка смущённо улыбнулась. – Я же уже делала это раньше. Зато обереги лучше выходят у Розмари… Знаешь, я даже ей немного завидую.

– Ты? – Элмерик так удивился, что чуть не выронил корзинку. – Нашла кому завидовать, скажешь тоже!

– Зря ты её недооцениваешь… Она кажется простушкой, но на самом деле совсем не глупая.

– Вы что, теперь подруги?

Почва под ногами стала совсем влажной, когда тропинка под ногами вдруг сменилась настилом из веток. Видимо, кто-то из деревенских жителей позаботился. Те, хоть и боялись обитателей леса, но за ягодами и грибами ходили исправно, лишь брали с собой побольше оберегов. Идти сразу стало намного легче, и Брендалин ускорила шаг.

– Нет, конечно, – бросила она через плечо. – И вряд ли когда-нибудь станем. Но я перед ней извинилась за ту историю в лесу. Объяснила, что не хотела бросать её, просто испугалась. А Розмари всё поняла – сказала, что зла на меня не держит.

– Я очень рад. – Элмерик ничуть не покривил душой, ему было действительно приятно, что девушки помирились. – Хорошо, когда все ладят.

Он вздохнул, а Брендалин вдруг остановилась, развернулась и, привстав на цыпочки, сняла с волос барда маленький кленовый листок.

– Надо же, он почти такого же цвета, как твои волосы, – улыбнулась она. – Такой яркий…

Внезапный порыв ветра свёл на нет все её усилия, обсыпав обоих листьями с ног до головы. Они рассмеялись, отряхивая друг друга от нежданных даров осени, и Элмерик вдруг понял: вот же самый подходящий момент! Другого не будет.

– А ты пойдёшь завтра на праздник вместе со мной? – громко выпалил он.

Брендалин задумалась, и эта заминка показалась барду целой вечностью. Он был готов к отказу, даже почти успел с ним смириться. Но девушка, улыбнувшись, кивнула.

На следующий день сразу после завтрака мастер Патрик велел запрячь в подводу пару лошадей. Сам он на ярмарку не собирался, считая подобное времяпровождение более подходящим для молодёжи (хотя Элмерику показалось, что мельник немного лукавит), зато выдал Мартину кошель с монетами и строгий наказ, чего следует купить и в каком количестве, каким торговцам стоит верить, а с какими лучше не иметь дела. Мартин явно был не в восторге от поручения, но спорить не стал – всё-таки он был старшим из учеников, неудивительно, что мастер Патрик обратился именно к нему.

В деревню Соколята поехали все вместе: Орсон и Мартин – на козлах, остальные – прямо в телеге. Элмерик, конечно же, поспешил занять место рядом с Брендалин и теперь сиял от счастья, поводов для которого было хоть отбавляй: погода на Мабон выдалась сухой, солнечной и почти безветренной, ясное небо не предвещало дождя, а в трактире к вечеру обещали выкатить бочку яблочного сидра, который бард, признаться, любил намного больше, чем эль. Ещё он мечтал отведать знаменитый черничный пирог, который всегда пекли в Чернолесье по праздникам. На службе у Соколов Элмерик совсем не тратил жалованье – на мельнице всего хватало, а ученикам исправно платили по два медяка в неделю. Поэтому он благоразумно откладывал деньги в холщовый мешочек и теперь чувствовал себя богачом, способным купить всё, что понравится: ведь цены на деревенской ярмарке были отнюдь не столичными. Он собирался порадовать Брендалин леденцом на палочке (девушка как-то обмолвилась, что любит сладкое) и подумывал купить баночку липового мёда, чтобы лакомиться им, когда наступят зимние холода. Но более всего Элмерик предвкушал ночные гулянья после ярмарочного дня: в этот раз бард надеялся вдоволь потанцевать с Брендалин – ведь играть-то будут местные музыканты. Он даже флейту с собой не взял, чтобы не было искушения к ним присоединиться.