Терри Пратчетт - Пастушья корона [litres]

– Нет, конечно! – рассмеялась Тиффани. – Это всё равно что гоблинов пасти. Нет, с гоблинами было бы даже легче! А у нас устроено так: я не указываю остальным, что делать, а они не мешают мне работать в поте лица – всё как я люблю.

– Ну, прямо как у меня с Игорями, – заметил Престон. – Но есть и хорошая новость: доктор Газон стареет, поэтому он повысил меня до хирурга. Обычно только Игори становятся хирургами, так что это немало значит.

Тиффани поцеловала его:

– Отличная новость! Я так горжусь тобой! Жаль только, что доктор Газон так редко отпускает тебя с работы, чтобы ты мог навестить меня. Письма – это всё-таки не совсем то. – Она запнулась. – Хотя мне ужасно нравится, как ты пишешь.

– И я люблю читать твои письма, – сказал Престон. – Я и сам хотел бы чаще бывать дома. Но мне правда ужасно нравится моя работа, Тиффани. И я нужен здесь. Каждый день. У меня дар к этому делу, и было бы преступлением его не использовать.

– Да, я знаю, – вздохнула Тиффани. – Со мной точно та же история. Когда многое умеешь, оказываешься в плену у собственных умений.

Она вдруг поняла, что каждый из них успел научиться видеть людей насквозь. Только Престон видел каждую косточку в человеке, знал эти косточки по именам, а с некоторыми даже водил дружбу, а Тиффани могла заглянуть в чужую голову и узнать, что там творится.

– Но я не могу заниматься чем-то другим, – с лёгкой грустью добавила она.

– Да. Я тоже, – отозвался Престон.

А потом время разговоров вышло, и Тиффани с Престоном остались одни, радуясь случаю хоть немного побыть вместе. Они молчали, и их взгляды говорили куда больше, чем могли бы передать слова.

Это была магия. Другая магия.

Госпожа Пруст отправилась с Тиффани и Джеффри забирать метлу из ремонта: метла матушки Ветровоск была настоящей легендой, и старой городской ведьме хотелось посмотреть, удалось ли гномам привести её в порядок.

– Ну, вот она, можете забирать, – сказал Дейв, поздоровавшись. – Метла-то сама по себе хорошая. Похоже, матушка Ветровоск совсем о ней не заботилась, сколько бы мы эту метлу ни чинили.

– Она её только ругала на все лады, – хмуро добавил Шракер.

Было ясно, что для него метла – всё равно что живое существо.

Помело сверкало. Оно лоснилось. Оно выглядело почти что живым, и прутья его больше не торчали во все стороны, а аккуратно прилегали друг к другу. Однако это была всё та же старая метла матушки Ветровоск – если не считать новых прутьев и ручки [46] То есть фактически новая метла. Но не новее, чем прославленный топор гномьих Горных королей, которому уже девятьсот лет. . Тиффани и Джеффри восхищённо разглядывали метлу, а гномы с улыбкой смотрели на них.

– Лучшей метлы вы не сыщете. Она ж новенькая – в смысле, как новенькая, – сказал Шракер. – Только вы уж берегите её и не забывайте смазывать. Для госпожи Болен – только лучшее! – И он горделиво выпрямился, благо теперь снова мог вытянуться во весь свой гномий рост, составлявший аж четыре фута.

Госпожа Пруст погладила ручку и сказала:

– Превосходная метла. Глядите-ка, тут даже подстаканник есть! Можешь пить что-нибудь прямо в дороге!

Шракер как-то странно посмотрел на неё и сказал:

– У нас есть ещё один небольшой подарок от фирмы. Специально для гостей, которые не доставляют проблем. – Тут он выразительно покосился на Тиффани. – Только сегодня.

И гном с гордостью вручил Джеффри пару белых меховых кубиков, связанных шнурком. На каждой грани красовалось от одной до шести точек.

– Можешь подвесить их к ручке, – пояснил Шракер. – Молодые люди обычно вешают их в своих экипажах. Ещё сейчас модно здоровенные клетки с птицами в каретах возить. Называется «музыкальный центнер».

Джеффри передёрнуло. Его сердце обливалось кровью при одной мысли о птицах, заточённых в клетки. Но метла, метла… Он не мог дождаться первого полёта на ней.

– Давай, парень, – сказал Дейв, заметив его нетерпение. – Ты ведь хочешь полетать, почувствовать, как она тебе подходит? Мы, гномы, называем это «тест дров». Отойди только из-под арок – и вперёд.

Тиффани хотела возразить, но осеклась, увидев, как просиял юноша.

– Хорошо, Джеффри, – сказала она. – Ты летал со мной и видел, как летают другие. Теперь попробуй сам. Не спеши, набирай высоту постепенно…

Но её уже никто не слушал. Джеффри оседлал метлу, отбежал за соседнюю арку, оттолкнулся от земли – и устремился ввысь с головокружительной быстротой. С не меньшей быстротой перед внутренним взором Тиффани промелькнули картины одна другой ужасней. Что-то громыхнуло в отдалении, потом в небесах появилась тёмная точка, она росла, росла и превратилась в Джеффри – довольного до невозможности, с ухмылкой от уха до уха.

Тиффани едва сдержалась, чтоб не завизжать:

– Вы только посмотрите, госпожа Пруст! Он уже освоился. А я целую вечность летать училась.

– Ничего удивительного, – хмыкнула старая ведьма. – Техника – она того, не стоит на месте.

А Шракер присвистнул, увидев, как Джеффри заложил мёртвую петлю у самой земли и спрыгнул с метлы, оставив её парить над мостовой:

– Ну ничего себе! Да он прирождённый летун! Так даже гоблины не могут.

– Как тебе это удаётся? – спросила Тиффани с неподдельным восхищением.

– Не знаю, – сказал Джеффри. – Наверное, у меня природный дар.

А Тиффани подумала: когда Джеффри спокоен, он излучает безмятежность. Должно быть, это означает, что он видит и понимает больше, чем другие. А значит, он открыт всему новому. Да, это, безусловно, дар.

Помахав на прощанье гномам и госпоже Пруст, Тиффани и Джеффри оседлали мётлы и отправились в обратный путь в горы. Джеффри, мгновенно освоившись с метлой, сразу умчался вперёд, и Тиффани нагнала его только над окраинами Анк-Морпорка: он развлекался, взлетая ввысь и пикируя вниз на полной скорости.

– Ты знаешь, что на тебе штаны горят? – со смехом спросила Тиффани.

Джеффри кинулся тушить тлеющую одежду, и его метла нелепо заплясала в воздухе.

– Только не говорите об этом нянюшке, хорошо? – попросил он. – А то она меня до смерти засмеёт.

Но когда они прилетели в Ланкр, Тиффани, прежде чем вернуться в холмы, конечно же, рассказала всё нянюшке Ягг. И старая ведьма и впрямь расхохоталась.

– Как всё-таки странно, – заметила Тиффани. – Он будто всегда умел летать.

– Ха! – сказала нянюшка. – У каждого мужика в доме есть метла, но мало кто из них умеет ею пользоваться!

Сверкала молния, грохотал гром. Лил дождь, и вода была повсюду, ручьями стекала по склонам холмов.