Элис Грин - Зло знает мое имя

Оставив девушку наедине с собой, я отправилась на кухню.

За вином. Да покрепче.

Глава 19. Талый снег

– Почему Моран прячет такие запасы Эля на кухне? – порядком подвыпив, спросила я у бутылки с древней этикеткой. Интересно, она старше меня?

Времени было около двенадцати часов, как раз в то время, когда ночная и дневная смена поваров менялась, что дало мне шанс пробраться на кухню, в погреб, и найти там парочку бутылок.

– Не то, что бы я увлекалась выпивкой, – усердно доказывала я все той же бутылке, – только на пирах с семьей. Даже на свадьбе своей не пила. Но знаешь, когда на тебя сваливают тележку правды, без твоей поддержки, дорогая, не обойтись.

Холодное стекло коснулось моих губ, а горечь обожгла горло.

С непривычки, я закашлялась, и бутылка выпала из моих рук, разносясь звуком осколков на всю гостиную.

Как кровь, красное пятно подползало к носкам моих туфель.

Вот же проклятье!

Чья-то тень мелькнула у арки, которая вела к месту, где я вела милые дискуссии с моим теперь уже мертвым другом. Осколок горлышка кто-то бережно поднял и покрутил в пальцах.

– Что я вижу, – голос мягко растекся по комнате, или это просто трюки опьяненного разума, – Северяне конечно знают толк в алкоголе, но не с таких юных лет, и не в таких количествах, дорогая.

Фигура в медвежьей шкуре приближалась ко мне, как неотвратимая снежная буря. Как и все, связанное со снегом, я не боялась его.

– Южане тоже пьют, между прочим, – последние два слова у меня прозвучали как «междпрчим». Кто придумал такие сложные сочетания?

– Я не сомневаюсь, – улыбка на потрескавшихся от холода губах тут же мелькнула на лице короля, – Думаю, это стоит обсудить завтра, когда ты отдохнешь, и объяснишь, почему я нахожу тебя вместе с бутылками моего эля в главной гостиной замка.

Не успела я запротестовать, как пол под ногами исчез, а под коленями и лопатками меня нежно держали руки Морана.

Судя по направлению, он нес меня в спальню. В свою спальню.

Или нашу?

– Решил воспользоваться ситуацией и сделать наследника? – мне показалось, что я отлично пошутила, и сама же прыснула ему в плечо.

Моран не оценил. Жаль.

– Я мертвых воинов не насилую. А про наследников мы с тобой уже говорили. Пока есть Делия – тебе не о чем волноваться.

О да, точно, есть же сестричка. Это в корне меняет дело!

– А может, ты просто не хочешь от меня детей? Или меня как женщину не хочешь?

Зато, когда я не шутила, он решил засмеяться.

Знакомая дверь распахнулась, и мне в лицо повеяло теплом из нагретой камином спальни.

– Я не хочу только того, чтобы ты ночами обносила мои запасы спиртного.

Он плавно положил меня на свою кровать, и запах свежих простыней опьянил меня еще сильнее. Я растянулась на них, как кошка.

– Уходишь от ответа, Моран. Я хочу знать! Почему мы с тобой не спим как муж и жена!

Наверное, со стороны я комично кричала, лежа на кровати и размахивая руками, отчего мужчина, даже переодеваясь в ночную одежду, не мог успокоиться, умирая от смеха.

– Потому что ты еще молода, Эльза. Не понимаешь многих вещей. От того, что мы будем спать как муж и жена, ничего не измениться. Разве что, я причиню тебе очередную боль.

Эти слова внезапно ранили меня. В груди бурлило, кипело, как в жерле вулкана. Я всегда ощущала это. Задавалась этим вопросом у себя в голове, боясь спросить у Морана. Но сейчас-то храбрости хоть ложкой ешь!

– Ты причиняешь мне больше боли, когда молчишь. Когда не хочешь говорить со мной.

Он обернулся. Без улыбки и тени радости. Шрам под левым глазом стал заметен, будто большая морщина.

– Я сделал тебя своей женой, но ты не должна думать, что я буду взваливать на тебя все, что терзает мою душу каждый день. Ты – мое сокровище, которое я не хочу портить грязными мыслями и кровавыми руками. Быть сильной для самозащиты, и нести за своими плечами мое бремя – разные вещи.

Вот как. Ты просто не доверяешь мне. Не хочешь пачкать и марать в грязи. Так вот знай, Моран, я сама уже по локти в крови, а в моей голове из нежного и прекрасного осталась разве что любовь к тебе. Любовь, которую ты не хочешь принять.

Телом я потянулась к нему, привставая на кровати.

– Я хочу нести это бремя Моран. И если это твори руки, то я согласна принимать из них все, чтобы ты не дал. Вот именно, ты сделал меня своей женой и связал узами на всю жизнь. Я хочу понять тебя, и принять эту боль от тебя. Потому что ты дорог мне тоже. Потому что мое сердце выбрало тебя. Воспротивившись разуму и совести. Ты – мой король.

Трезвость вернулась так же внезапно, как и исчезла.

Внимательно слушая меня, Моран замер около кровати, смотря на меня сверху вниз стеклянными глазами, словно пытаясь переварить мои слова. Черты лица не смягчились. Он принял решение.

– Хочешь почувствовать боль? Примешь меня тем, кем я являюсь? Кровожадным чудовищем? Захватчиком? Убийцей? – шевелились только губы. Лицо, словно мрамор – было холодным и неподвижным.

Беззащитная. Именно такой я была перед ним. Как всегда. Он словно меч, способный разрубить тебя пополам в любую минуту. Меч, способный защитить от всего, что посмеет только на тебя посмотреть.

– Хочу.

Как только шепот сорвался с моих губ, он навис прямо надо мной, как палач.

– Тогда я не буду щадить тебя, чтобы ты усвоила кое-какой урок: есть тьма, в которую лучше не соваться. Ложись на спину.

Сглотнув ком в горле, я осторожно легла, прямо перед ним.

Ни на толику не смягчившись, он стянул с себя ночную рубашку, оголяя торс, изрезанный шрамами и ссадинами разных форм и размеров.

Мне хотелось коснуться их.

Но угадав движение моей руки, он тут же перехватил ее, и завел обе ладони мне за голову, крепко сжимая их одно рукой. Мне стало больно.

Я промолчала.

На коленях – а посреди мое тело, он склонился надо мной, сжимая мои запястья, а второй рукой упираясь напротив моей головы в кровать.

– Ты этого хочешь? – будто давая мне последний шанс, прошептал он мне на ухо.

– Да, – стараясь скрыть слезы в голосе, выдохнула я.

В мгновение ока, он приподнялся, и его рука оказалась под моей сорочкой. Я вздрогнула от холода на животе. Его руках поднялась выше, к груди по которой от небрежно провел, от чего я медленно выдохнула. Внизу живот стянулся плотный узел.

Он еще сильнее стиснул мои руки, и вжимая меня в кровать, поцеловал. Точнее впился в меня губами, сначала с силой разжимая их, а потом кусая, за нижнюю и верхнюю губу. Один укус оказался слишком сильным, и я невольно дернулась, что он, конечно же почувствовал.

Но от этого не смягчился.

Всего на пару мгновений, он отпустил мои онемевшие руки, чтобы стянуть с меня сорочку и бросить ее на пол.

Затем и нижнее белье.

Я лежала совсем обнаженная. Странное чувство, смесь страха и стыда, заставили гореть мои щеки. А он смотрел. Смотрел на каждый сантиметр моего тела. Ни один изгиб, ни одна родинка не могла укрыться от этих серых, беспощадных глаз.