Элис Грин - Зло знает мое имя

– Поверю вам на слово, король, – брезгливо отозвалась я, скучая по безжизненным равнинам моего уже родного Айона.

На горизонте, прямо за особняком, словно бумажный, красовались белые горы, в которые мне уже хотелось убежать, бросив руку моего «кавалера».

Но стальные затворы затрещали, а значит, дверь открылась.

Я оказалась в просторном холле, из которого тут же повеяло холодом. Сквозняки тут не при чем. Все существом я ощущала, что попала в ловушку. Увязла в липкой жиже. Осталось понять, когда она захлопнется.

Рядом образовалась служанка, склонившаяся перед Реном.

– Устрой нашу гостью в лучшую комнату, – тут же приказал рыжеволосый правитель, сам усаживаясь в небольшое кресло, стоящее напротив картины каких-то знакомых людей. Погодите-ка… Это же Элла, Ведьма. И… ее муж? Так Рен знает ее. То есть…

Искра мелькнувшая в моем подсознании тут же потухла, когда я вспомнила о самом главном.

– Нет! Я не хочу в покои, отведи меня к Лести. И выпусти ее.

– О-о-о, – протянул король, закидывая ногу на ноги, – я отведу тебя к ней, несомненно. Но раз ты не хочешь отдыхать, то присаживайся рядом. Дождемся гостя, который ждал тебя очень долго.

Сердце ойкнуло. Страх парализовал, однако я поборола его, села в соседнее кресло, рассматривая свою знакомую. Огромное количество вопросов крутилось в голове, смотря на нее. И я хотела спросить самого Рена, знает ли он свою истинную историю.

Только мой рот открылся для вопроса, как перед нами явилась она.

Сама Ведьма.

Точнее, Элла.

Это я поняла сразу.

Она, с идеально уложенными волосами, в платье из черного атласа, облегающем ее тело, будто кожа змею, от груди до самых пят. Она улыбалась. И эта улыбка мне совершенно не вселяла спокойствия.

– Вот и ты, мама, – вдруг встал Рен, и моим первым рефлексом было защитить ее, броситься между ними, но произошло то, что заставило меня сидеть, как изваяние.

Он распахнула для него руки, и сын с благоговением принял объятие. Элла прижала его к себе, и я увидела на ее лице, что раньше не видела никогда. Любовь. Материнская любовь. Значит одно чувство у нее все-таки не смогли отнять. И ради него она и разыграла просто идеальную сцену лжи.

Мой рот открылся слишком широко, и Элла усмехнулась, глядя на меня.

– Вот и все, моя красавица, – пропела она сладко, и я чуть с этим не согласилась.

– Значит, – дар речи ненавязчиво вернулся, – за всем этим все время стояла ты?

Нет, я не была удивлена. Мое сердце остекленело и не билось вообще. Мною завладел первобытный ужас. И чувство, что меня использовали во всех возможных направлениях.

– Ну, – плавно опустила на стул королева Запада, – не за всем. Мой сын очень сообразительный мальчик. Мне просто нужно было завладеть сердцем Морана. Поиграться с ним, и разбить. Но тут появилась ты, начиная портить мой план. Однако все оказалось куда интереснее. Ты привнесла азарт в нашу игру. Мы все-таки уничтожим его. А его любимую жену, мать будущего ребенка, убьем прямо на этом полу. Не сейчас правда. Стоит чуть подождать.

– Подожди…– ладони леденели, – мать будущего… Почему ты не убила Морана, когда была возможность, все было так просто, а… похищать меня, отправлять на Медвежьи острова… Ах! Меч! Тебе нужен был меч, верно?

– Догадлива… Вилл бы гордилась. Именно, было бы слишком просто. Родители Морана, а точнее их наемники, убили моего мужа, а сына, – рукой он чуть коснулась плеча Рена, внимательно слушавшего, и точно наслаждающегося процессом, – оставили на грани жизни и смерти. Ему было три месяца, Эльза. А в его маленькое сердечко воткнули нож. Но промахнулись. И я вовсе не из мести заключила договор с ведьмами. Я хотела спасти Рена. И я это сделала. И теперь, спустя столько лет, Моран заплатит за все, что он сделал.

– Моран?! – воскликнула я, – А как же я! Вы убили мою сестру, не дали даже попрощаться с матерью! При чем тут я?

– Ты? Ты дочь Вилл, и та, кем должен быть мой сын.

– Они же вырастили тебя… Мама считала тебя сестрой.

Ведьма нахмурились, и от злости сжала руки в кулаки, рискуя проткнуть обивку дивана.

– Никогда. Никогда я не была их семьей. Когда надо было отдавать Вилл замуж, на растерзание Западу – отдали меня. Но Толь не знал, что я полюблю мужа. Как и он меня. И тогда я отомстила за все. В ту ночь не стало почти всех. И тебя бы не стало. Но Вилл… малышка Вилл… так и осталась молодым, несчастным призраком. А ее дочурку я встретила внезапно, на постели у своего любовника, когда он слегла с температурой. Твоя сила начала пробуждаться в тот миг, – Ведьма грациозно покинула свое место и медленно направилась в другой конец комнаты, будто не в силах больше сидеть на месте, – Я все продумала. До мелочей. От любви Морана до меча, которого могла дать тебе только Сайбер. Многие просили его…я, например, твоя мама. Но только ты – потомок всех четырех богов, можешь взять его в руки. Однако, тебе он больше не понадобиться. Теперь он надежно спрятан, до тех пор, пока его не найдет следующий… избранный. А нам, – всем корпусом она обернулась к сыну, – осталось только выиграть войну у ослабшего Севера. Пока Моран горюет о погибшей королеве, его маленького Айона не станет.

– Кое в чем вы ошиблись, – глядя в глаза «тете», выдохнула я, – Моран знал, что я буду в ловушке. Знал, что я, возможно не вернусь. Так что, если вы меня убьете – ничего не изменится.

В их глазах мелькнуло что-то сродное. Думали, я буду умолять о пощаде? Просить, чтобы меня отпустили? Нет уж. Если хотят – пусть хоть сжигают на центральной площади.

– Можете делать со мной, что душе угодно. Но отпустите Лести. Она ни в чем не виновата.

Воздух в комнате достиг предельного напряжения.

Моя неподвижность и спокойствие выбивали их из колеи.

– Силестина твоя собачка. Она и пойдет вслед за тобой, – объявил Рен, тоже поднимаясь и направляясь к матери. – Что будем с ними делать?

Было бесполезно просить чего-то. Тем более и Эллы. Ей принесли много боли. Мне тоже. Вряд ли я в праве молить о пощаде и равенстве прав.

– Я подумаю об это завтра. Запри ее в самой дальней комнате. Мы все взвесим и решим. Нужна она живой – или нет.

Об одном я все-таки осмелилась спросить:

– Можно мне хотя бы пять минут провести с Лести?

Королева дернула плечом.

– Три.

******

– Эльза!?

Худое существо в лохмотьях, со свалявшимися волосами и такими впадинами в щеках и ключицах, что мне самой стало больно, кинулось ко мне, и повисло на решетке тюремной клетки в подземелье особняка.

Столько раз ты спасала меня, подруга, но сейчас я даже себе помочь не могу.

– Прости, Лести, – улыбнулась я, протягивая руку, касаясь ее головы, – потерпи еще чуть-чуть.

Я что-нибудь придумаю. Или нас убьют.

От напряжения зубы Лести скрипнули, но она покорно кивнула и поцеловала мою руку, ненадолго прижав к щеке.