Терри Пратчетт - Господин Зима [litres]

– Они тают даже от прикосновения, – сказала Петулия. – Думаешь, это твой Зимовей устроил?

– Никакой он не мой! И я не знаю, откуда ещё они могли взяться!

– И ты считаешь, он, эмм, говорил с тобой?

Петулия сорвала ещё один бутон. Стоило ей шевельнуться, с полей её шляпы соскальзывали десятки крохотных ледяных кристаллов.

– Нет! Это я говорила! В смысле, мой голос! И он звучал совсем не так, как… как он… как его… В общем, не так, как я себе представляю его голос! Он говорил слегка с издёвкой, – знаешь, как Аннаграмма, когда на неё находит. Но голос был мой!

– А как ты себе представляла голос Зимовея? – спросила Петулия.

Резкий порыв ветра пронёсся по поляне, сосны дрогнули и загудели:

– Тиффани… будь моей…

Чуть погодя Петулия робко кашлянула и спросила:

– Эмм… Мне показалось, или это прозвучало как…

– Показалось не только тебе, – прошептала Тиффани.

Она стояла совершенно неподвижно, боясь шелохнуться.

– А-а, – отозвалась Петулия голоском звонким и ломким, как ледяная роза. – Тогда, наверное, нам лучше вернуться в дом, да? Эмм, и растопить везде камины, и заварить чай, да? А потом возьмёмся за работу, потому что уже скоро здесь будет куча народу, слышишь?

Через минуту они уже хлопотали в доме: закрыли все двери на засовы и зажгли все свечи – фитильки с шипением вспыхнули, и стало светло.

Они не говорили ни о розах, ни о ветре. Что толку? Да и работы было полно. Работа всегда выручает. Вместо того чтобы кудахтать, как перепуганная курица, делай своё дело и тем временем думай, а потом можно будет и поговорить. Они даже умудрились оттереть с оконных стёкол ещё немного копоти.

Всё утро жители окрестных деревень стучались в дверь, чтобы отдать то, что накануне заказала госпожа Вероломна. На полянке стало многолюдно, солнце полностью взошло, хотя и осталось бледным, как яйцо, сваренное без скорлупы. Мир сделался… нормальным. Тиффани даже задумалась: а правда ли всё это было? Правда ли в саду цвели ледяные розы? Уже ни одной не осталось: бутоны растаяли даже в холодных лучах рассвета. Правда ли ветер заговорил с ней? Тут Тиффани встретилась взглядом с Петулией. Да, всё правда, но сейчас надо думать о том, как накормить гостей на поминках.

Ветчинные рулетики с тремя сортами горчицы были уже почти готовы, но, хоть их и невозможно испортить, если подать семидесяти-восьмидесяти голодным ведьмам одни только рулетики, можно не просто Испортить, но совершенно Угробить Вечеринку. Поэтому к дому везли караваи хлеба, куски жареного мяса и банки с солёными и маринованными огурцами, такими большими, что они смахивали на утонувших китов. Ведьмы, как правило, обожают соленья и маринады, но самое любимое их блюдо – это то, за которое не нужно платить. Да, если хотите угодить ведьме, поставьте на стол побольше дармового угощения, причём так много, чтобы гостья могла набить им карманы и полакомиться ещё и дома.

Как оказалось, госпоже Вероломне тоже не пришлось платить за угощение. Люди отказывались брать деньги. А ещё они отказывались уходить сразу и болтались у задней двери, пока не улучали минутку перемолвиться с Тиффани парой слов. Когда она, оторвавшись ненадолго от нарезки и раскладки, выходила к ним, разговор всякий раз складывался примерно одинаково:

– Так она что, правда скоро умрёт?

– Да. Завтра утром, примерно в полседьмого.

– Но она же очень старая!

– Да. Наверное, в этом-то всё и дело.

– Но как же мы будем без неё?

– Не знаю. А как вы обходились до её появления?

– Она была всегда! Она всё знала. Кто теперь будет говорить нам, что делать?

А потом они спрашивали:

– Это ведь не ты займёшь её место, нет? – И бросали на Тиффани взгляды, в которых ясно читалось: «Только не ты. Ты даже чёрное не носишь».

В конце концов Тиффани всё это надоело хуже горькой редьки, и она резко спросила у хозяйки, которая привезла шесть жареных кур:

– А как же то, что про неё рассказывают? Что она может ногтем большого пальца вспороть брюхо нехорошему человеку?

– Ну да, так говорят, но ни с кем из наших знакомых ни разу такого не случалось, – ответила женщина тоном оскорблённой добродетели.

– А демон в подвале?

– Да, я слышала о нём… Правда, сама никогда не видела. – Женщина с подозрением посмотрела на Тиффани. – У неё ведь и правда в подвале демон?

Она расстроилась бы, узнав, что его там нет, подумала Тиффани. Ей в самом деле нужно, чтобы в подвале этого дома жило чудовище!

Однако, насколько Тиффани знала, этим утром там можно было найти лишь орду спящих после попойки Фиглей. Даже если бросить Фиглей посреди пустыни, не пройдёт и четверти часа, как они отыщут какое-нибудь жуткое пойло и напьются.

– Поверьте, госпожа, не стоит будить то, что скрывается в этом подвале, – натянуто улыбнулась Тиффани.

Хозяйку это, похоже, успокоило, но потом она встревожилась снова:

– А пауки? Это правда, что она ест пауков?

– Я знаю только, что в доме полно паутины, но ни одного паука днём с огнём не сыщешь! – сказала Тиффани.

– О, вот и хорошо. – Женщина выглядела очень довольной, словно её посвятили в страшную тайну. – Кто бы что ни говорил, госпожа Вероломна всегда была настоящей ведьмой! У неё и черепа есть! Она небось заставляет тебя их полировать, да? Ха! Она может просто посмотреть на человека, и у него глаза выпадут!

– Хотя она ни разу так не делала, – вмешался мясник, который привёз огромный поднос с сосисками. – По крайней мере, ни с кем из нашей округи.

– Это верно, – неохотно согласилась хозяйка. – Госпожа Вероломна к нам очень добра.

– Да уж, госпожа Вероломна ведьма что надо, словно из древних времён, – продолжал мясник. – Словом может приложить так, что взрослые мужчины штаны намочат. А этот её ткацкий станок! Знаете, зачем он ей? Пока человек говорит, она вплетает в ткань его имя, и если он говорит неправду, нить обрывается и лжец умирает на месте.

– Да, такое нередко случается, – подтвердила Тиффани, а сама подумала: «Потрясающе! Боффо живёт собственной жизнью!»

– Да, сейчас таких ведьм уже и не сыщешь, – вступил в разговор фермер, доставивший четыре дюжины яиц. – Нынешние только и умеют, что фокусы показывать да плясать без ничего.

Тут все вопросительно посмотрели на Тиффани.

– Зима на дворе, – холодно сказала она. – И у меня ещё куча работы. Ведьмы скоро начнут собираться. Спасибо большое, всего вам доброго.

Она пересказала этот разговор Петулии, пока они ставили яйца вариться. Петулия не особенно удивилась.

– Эмм, они гордятся ею, – сказала она. – Я слышала на свиной ярмарке в Ланкре, как они хвастались, какая у них страшная ведьма.

– Хвастались?!

– И ещё как. «Думаете, ваша матушка Ветровоск страшная? Ха! У нашей ведьмы в доме черепа! И демон! И она будет жить вечно, потому что вместо сердца у неё часы и она их постоянно заводит! И она ест пауков, вот! Как вам такие отравленные яблочки, а?»