Александр Зиборов - Сокровище Потерянного Мира

Мне пришла спасительная мысль, я повернулся к женщина, которая стояла в стороне, опустив автомат, видя, что медведь совсем не выказывает агрессии. Спросил:

– Вы говорили, что у вас схожие способности с мужем. Это ведь так?

– Ну, у меня они поменьше…

– А у меня их вовсе нет! Поговорите с Топтыгой, только больше ни словами, а мысленно, шлите образы. Попросите его.

– А что у него попросить?

– Повторяйте, что мы и вы – друзья его друга. Пошлите образ своего мужа. Попросите привести нас к нему, он же дорогу знает, воспитывался в его доме. Пусть Топтыга отведёт нас к нему. Ваш муж ему спасибо скажет. Погладит по шее. Это он очень любит.

Мама Мира поняла меня. Бесстрашно подошла, положила руку на голову медведя и, глядя ему в глаза, принялась повторять вполголоса:

– Мы – друзья твои и Коленьки! Друзья! Веди нас к нему! Веди к Коленьке, Христом богом тебя молю! Веди! Ну, пожалуйста, милый Топтыга!..

Медведь повернулся и уверенно затрусил прямо на запад. Мы переглянулись и последовали за ним.

Неожиданно вышли на поляну, на которой я увидел сонное дерево, сразу же узнал людоеда, который чуть не погубил меня. Показал на него женщине:

– Это оно поймало меня и высосало немало крови, пока не пришёл сюда ваш муж. Без него мне были бы кранты. Помните, я рассказывал вам про это?

Топтыга встал так, чтобы преградить нам путь к дереву.

Женщина восхитилась:

– Какой он умница! Понимает, что нам не следует приближаться к нему. Мы поняли тебя, веди нас дальше. Веди, милый!

– Теперь уже недалеко, – заверил я Маму Мира. – Тогда мы шли минут тридцать, да и то потому, что остановились отдыхать.

Немногим позже я указал на знакомый мне ствол поваленного платана.

– Вот здесь мы тогда сидели с Николаем. У меня сил почти не было после большой потери крови. Отдохнул и мы пошли дальше.

– А как вы сейчас чувствуете? Силы есть? Ведь вы же угодили к кровососу позавчера, восстановились?

– Да, вполне, – я смутился от мысли, что если начать рассказывать про «огненный цветок» и чудесное исцеление, то это займёт много времени. Тогда нужно будет поведать про встречу с несчастным Дмитрием, про его безнадёжное состояние, подарок. А мы уже почти пришли. Ладно, отложу объяснения на потом. Показал рукой вперёд: – А вот уже и дом Николая! Вон за теми деревьями!

Мы вышли из леса, и перед нами оказался сад, очень похожий на тот, в котором находился дом Мамы Мира.

– Вход чуть в стороне. Вон от того пня. Но я не запомнил дорогу. Как и у вас, хотя у вас я проходил в разы больше, а тут только туда и обратно. По следам Николая.

– И «визгуны» у него, небось, стоят?

Я улыбнулся:

– Точно как у вас. По краям. Это вместо звонка. Звоните, пусть хозяин выходит.

Женщина поспешила к «визгуну», который тут же принялся противно визжать. Аж в ушах заложило и я отошёл на несколько шагов назад.

Топтыга повернул обратно к лесу. Видимо, его чуткий слух не переносил подобных звуков.

Я догнал и его проводил немного, по пути помассировав холку медведя в благодарность за помощь.

Вернулся. Женщина не отходила от «визгуна», заставляя его непрерывно визжать. Когда он устал и несколько снизил тональность, перешла к другому, заставив сигнализировать хозяину о гостях. Но тот всё не показывался.

Несмотря на всё желание увидеть мужа, Мама Мира не решилась идти к дому, ибо знала насколько это опасно, ведь у неё дома имелась схожая полоса с «препятствиями». Нужно было совершенно точно знать местонахождение каждой ловушки.

Непрерывный визг утомил меня и я потянул женщину от «визгуна», чтобы он умолк.

– Пусть отдохнёт. Наверное, Николая нет дома. Нужно подождать. Он вернётся.

– Где он может быть?

– Он говорил, что постоянно выходит из дома. Например, для моциона и просто прогулок. Наверное, и сейчас ушёл куда-то. По каким-то своим делам.

– Ты говорил, что он… ну, ходит плохо.

– Раньше ходил плохо, а теперь уже почти нормально. Чуть медленнее меня…

Сверху раздался крик ворона. Я поднял голову, а затем и руку, приветственно махая птице, пояснив Маме Мира:

– Это ворон Уголёк! Воспитанник Николая. Я рассказывал вам о нём.

– Это действительно он, а не другой ворон?

– Он самый. Уголёк самый большой и сильный в стае, недавно стал вожаком. Николай мне об этом рассказал. Наверное, он с той же стороны идёт.

Увидел вдали человеческий силуэт со стволом дерева на одном плече. Рядом с ним держались два кото-пса.

– Это он, – сказал я Маме Мира. – С ним Крепыш и Резвый, которых он спас от раптора и воспитал!

Но по мере приближения я стал сомневаться: этот человек совсем не походил на того, с которым мы расстались вчера. Он словно стал выше ростом, стройнее, лицо гладко выбрито. Тщетно я приглядывался к его левой щеке, прежде обезображенной, но даже шрама от былой раны не заметил. Возможно, мешало расстояние между нами. Но факт остался фактом: он побрился, а до того скрывал струпья бородой.

Теперь я ясно видел его сходство с той фотографией в доме Мамы Мира, которая особенно нравилась Олеси. Это был Николай.

Я заметил, что он не только нёс дерево на правом плече, но и «огненный цветок» в левой руке. Николая окружал пусть и слабо заметный на солнце, но всё же ореол света. Оружия с ним не было. Как, почему?!.

Вспомнил его слова о том, что ему хотелось проверить взаимодействие «огненного цветка» с разными феноменами Потерянного Мира. Вероятно, он этим и занимался. Возможно, что-то уже узнал. В моей голове родился вопрос: «Ну и каковы результаты? Что именно он выяснил?..» Наверное, весьма положительные свойства, если он оставил свой автомат дома.

Увидев его, Мама Мира вскрикнула и побежала к Николаю. Он легко сбросил ствол дерева наземь и поспешил ей навстречу.

Только они сблизились, как женщина смачно с размаха влепила оплеуху мужу пятернёй по щеке, выкрикнув:

– Негодяй, как ты посмел так сделать?!

А затем кинулась обнимать его, прижав к своей могучей груди:

– Коленька, миленький! Как ты мог оставить меня? Я же мучилась без тебя столько лет!..

Он только шептал со слезами на глазах:

– Прости меня, Любонька, прости…

Николай при этом не выпускал «огненный цветок» из руки. Вокруг супругов образовалась сфера его свечения, но они ничего не замечали, слившись в объятиях.

Мне стало ясно, что я тут лишний. Пусть разбираются без меня. Повернулся и поспешно ушёл. Да и мне не хотелось отвечать за нарушенную клятву, боялся посмотреть в глаза Николая. Позже приду сюда… или к Маме Мира, ведь он, наверное, вернётся домой, и тогда объяснюсь с ним… Предвидя нечто подобное, в дороге я говорил женщине, что хотел сдержать клятву, данную Николаю, и ничего о нём не говорить, но весть об исчезновении Олеси заставила меня забыть о ней и я проговорился. Надеялся, что Мама Мира оправдает меня в глазах своего супруга, а я при случае повинюсь перед ним, но… это потом, потом, не сейчас…