Ирина Сыромятникова - Проводы империи [litres]

– А зачем это делать? – сказал прямо в уши уверенный голос, и Ли Хан замер на мгновение, прежде чем понял, что голос – его. – Зачем тебе ждать этих глупцов? Самая опасная часть пути пройдена, теперь добраться до Кунг-Харна ты сможешь сам.

Белый сделал вид, что заинтересовался содержимым посудной лавки, и украдкой вытер со лба резко выступивший пот.

Сюрприз был неприятным. Ли Хан проработал эмпатом не один десяток лет и хорошо знал, что белый, слышащий голоса, – готовый клиент дурдома. Сам он немедленно прописал бы такому пациенту блокиратор и успокоительные. Неужели – все?

Древний маг посмотрел на стекло витрины, и отразившийся в нем старик печально улыбнулся в ответ.

Но он не чувствовал в себе упадка сил, обычно сопровождающего увядание! И характерных признаков психоза вроде не наблюдалось. Ли Хан еще раз глянул на свое отражение и обнаружил там незнакомца с колючим взглядом и жестокой складкой на лбу.

У-у, как все запущено! Прежде он поостерегся бы связываться с таким буйным типом.

«Ты ведь принял обет Поиска Истины, обещал ни во что не вмешиваться, – снисходительно поучало белого его альтер-эго. – Вот и ступай себе. Предоставь тронутых порчей их судьбе!»

Так, собраться, дышать ровно. Что он сам советовал пациентам в таких случаях? Разобраться в своих чувствах, определить причину дискомфорта, сформулировать суть расхождения между галлюцинацией и реальностью. В общем, рационализировать, как всегда. Итак…

«Я не хочу уходить».

«С каких это пор ты начал подчиняться рефлексам?»

«Не все порывы души объясняются влиянием Источника».

«Вот мы и разобрались, кто тут больной! Чтобы не заблудиться в своих мозгах, следует руководствоваться логикой, а не чувствами».

Утверждение, несомненно, истинное, однако неполное. Логика опирается на предпосылки, а ошибиться в них проще всего. Мотивы, фундаментальное движение воли – всегда вне логики. Разобраться в них без помощи независимого свидетеля нелегко, но придется. Итак, слово глюкам!

«Глюк – это твое нынешнее благородство. Вспомни себя! Ты всегда ставил цель и двигался к ней неуклонно и без колебаний. Ты приехал в Са-Орио, чтобы найти последнюю ячейку таллейского братства. Тебе нужно в Кунг-Харн! Иди!!!»

Вперед, без колебаний – головой в стену. Недавно ему было наглядно продемонстрировано, что никакого могущества не хватит, чтобы достичь некоторых целей. Да и правильно ли он определяет эту самую цель? Если бы сомнения не появились, не потребовалось бы и обетов.

«Найти братство надо, но почему прямо сейчас? Нет никакой спешки, ничья жизнь от этого не зависит».

«Откуда ты знаешь?»

«Теперь – ниоткуда, – признал Ли Хан. – Зато я знаю конкретных людей, чья жизнь гарантированно под угрозой! Нелепо игнорировать непосредственно наблюдаемое ради гипотетически возможного».

Но убежденности не появилось.

«Возможно, из-за этой задержки погибнет гораздо больше людей!»

«Возможно, завтра небо упадет на землю!»

Некоторое время воображаемые противники сердито молчали.

«Ну хорошо, с логикой все ясно. Сосредоточимся на чувствах – бежать, спасать. Когда разбойники вырезали беженцев из Миронге, ты ведь не полез никого спасать – под телегой отсиделся. Что изменилось?»

«Степень риска и ожидаемый результат. Я же не собираюсь врываться к вербовщикам с посохом наперевес! Тогда спасти кого-то было не в моей власти, а теперь – шанс есть. Потянуть время, подтянуть силы…»

«И все эти манипуляции – ради чего?»

Ли Хан почти успокоился. Как водится, в рассуждениях сумасшедшего обнаруживалась масса недостатков, демонстрирующих ущербность его позиции. Вопрос, кто нормален, больше не стоял.

«Во-первых, это я затащил мальчика в город, да и вглубь Са-Орио тоже, а значит – уже нарушил принцип невмешательства и несу за это некоторую ответственность. Во-вторых, скажем прямо: в текущей ситуации черные представляют большую ценность, чем я. В третьих, если некроманта убьют (а его убьют!), ситуация выйдет из-под контроля: боевики озвереют, будет множество жертв и куратор ничего не сможет с этим сделать. Не очень удачный момент, чтобы начинать созерцать, верно?»

«Просто уходи. Объяснения найдутся позже».

Вот еще! Белый не удержался и показал отражению кукиш. Какие бы тайники его души ни персонифицировал данный феномен, центральной частью личности он не является и решение принимать не ему. Убегать сейчас глупо и нерационально: от помощи колдунам он ничего не потеряет, а лишившись союзников – ничего не приобретет. Это не говоря о моральной стороне вопроса: белому приходилось выступать в разных ипостасях, но мелким жуликом он никогда не был и трусости за собой не замечал.

«Тьфу на тебя, чокнутый! Когда объяснений нет, остается только сделать выбор и нести за него ответственность. Я выбираю – остаться человеком!»

Альтер-эго многообещающе усмехнулось и растаяло.

Попав в имперский город (большой, не пострадавший от беспорядков), я понял, почему Шороха так развозит от новых кулинарных шедевров: ингредиенты те же, но один маленький нюанс – и вкус совершенно другой. В Са-Орио в качестве редкой специеи выступало Уложение. Результат надо было видеть.

Само пресловутое Уложение я не читал и читать не собирался (мне же по нему не жить), но кое-какие его положения со слов Ли Хана усвоил. Например, про планировку поселений. Если то, что я видел, – общепринятый имперский стандарт, задуман он для того, чтобы обеспечить комфорт наибольшему числу горожан. Каждый клочок города хотя бы на несколько часов в день оказывался в тени, и только южные стены домов приносились в жертву беспощадному солнцу (в них даже окон не делали). А ведь Арх-харам – относительно северный для империи город! Надо полагать, для дальнего юга соблюдение архитектурных правил – вопрос жизни и смерти.

Попадались и мелочи, например, отсутствие каминных труб (хотя по ночам тут не всегда жарко) или те же ливневые стоки (впрочем, недавно они неплохо послужили). Отделка зданий выглядела однообразно убого, но люди есть люди, и никакой закон не может помешать им выпендриваться: во всех домах ставни оказались разных цветов, а первые этажи (которые непременно занимал магазин) украшали маркизы из узорчатой ткани, отчего аскетичное каменное пространство немедленно превращалось в карнавал.

И всюду – стекло, оно было главной арх-харамской фишкой. Хрустальные колокольчики – на дверях, разноцветные висюльки – на окнах, подставки и вазочки, даже вывески старались делать из стекла. В самой задрипанной овощной лавке имелась зеркальная витрина таких размеров, какие в Редстоне ставили только в модных ателье. При всем этом на прилавках лежали товары, в основном кустарного производства. А вот перевозкой грузов и пассажиров занимались автомобили – малолитражки с двигателями на спирту – от крохотных, на два пассажира, таратаек до небольших крытых фургонов. Так что количество моторного транспорта на душу населения тут оказывалось даже выше, чем в ингернийской столице.