Аделин Грейс - Все приливы судьбы [litres]

Внизу страницы можно найти список объявлений, предлагающих услуги стилистов и консультантов по гардеробу, которые помогут видным холостякам подготовиться к моему визиту. Я бы могла закатить глаза, но, учитывая, что в газете нет ни слова про стычку с двумя местными жителями, мне остается только вздохнуть от облегчения. Это милая и короткая статья: именно такого шоу от меня и ждут. Я крепко сжимаю газетный лист, ощущая запоздалую усталость каждой клеточкой своего тела. Наконец-то я могу расслабиться.

– Это гениально, – говорю я.

– Я гениальна , – поправляет Шанти, отбрасывая за спину прядь розовых волос. – Всегда пожалуйста.

Позади нее сидит Касем. Его глаза подернуты мутно-белой дымкой, как и у любого человека, использующего магию разума.

– Эта новость уже распространилась по всем островам, – говорит он отстраненным тоном. Но по мере того, как глаза стражника вновь приобретают свой привычный голубой оттенок, в его голос возвращаются оживленные нотки. – Телепаты передают ее по всему королевству. На Морната вовсю тиражируют копии этой статьи, и они хотят большего. Они хотят получать отчет обо всех твоих остановках. Мы можем раскрутить эту историю, как нам угодно.

– Только если мы всегда будем оставаться на шаг впереди, – предупреждает Шанти. – Эти скандальные газеты слишком популярны, и люди готовы на все ради информации. Тот, кто сможет предоставить лучшие сплетни, получит самый толстый кошель с деньгами, так что наши статьи должны выходить самыми первыми.

Если бы завоевание популярности было моей главной и единственной задачей – это было бы отличной стратегией. Но в моем нынешнем положении это станет только помехой. Теперь за мной будет следить еще больше глаз, а значит, я должна еще тщательнее продумывать каждый свой шаг.

Я возвращаю пергамент Шанти, и она еще раз с восхищением рассматривает свою работу.

– Я подумаю насчет бонуса, – говорю я. – Спасибо. Я ценю твою помощь.

– Все, что угодно, ради моей королевы, – поддразнивает она.

Стоя у штурвала с компасом в руке, Бастиан бросает кислый взгляд на пергамент. Впервые увидев заголовок, пират лишь недовольно усмехнулся, и вот уже несколько минут он демонстративно смотрит на свой компас, притворяясь, что ему все равно.

– Согласно нашему расписанию, мы должны прибыть на Зудо только через три дня, – говорит он. – Нужно связаться с ними и предупредить, что мы появимся раньше.

В его голосе звучит надежда, и мое горло сдавливает чувство вины. Я бы хотела отправиться на Зудо, как и планировалось, но моя главная цель – найти Орнелла и выведать все, то он знает о легендарном артефакте.

– Мы поплывем на Курману, – говорю я с деланным равнодушием, но Бастиан подозрительно щурится, а Феррик, сидящий напротив меня, хмурит брови. – Касем, свяжись с ними и сообщи, что планы изменились.

Касем замирает.

– Но мы должны следовать маршруту.

– И к тому же Курмана на другом конце королевства, – ворчит Бастиан. – В этом нет никакого смысла. Твоя мать и Зейл отгрызут нам головы, если мы будем игнорировать их расписание.

– Мы ничего не игнорируем, – возражаю я. – Мы пытаемся быть на шаг впереди. Если репортеры будут знать, куда мы направляемся, они начнут следовать за нами по пятам, – ложь с легкостью соскальзывает с моего языка. В моем предложении есть здравое зерно, и ни у кого не находится возражений.

Феррик первым подает голос.

– Боги, во что я вляпался, – тихо произносит он.

Проигнорировав его жалобу, я заставляю себя подняться на ноги и окидываю остальных уверенным взглядом.

– Моя мать хотела, чтобы мы были осторожны. Если что-то опять пойдет не так, то об этом тут же напечатают сотни новых статей, – уже не говоря о том, что под пристальным взором репортеров мне будет сложно искать Орнелла. – Касем, передай моей матери, что мы отправляемся на Курману и что отныне мы не будем придерживаться расписания. Она все поймет, – я стараюсь говорить как можно более властно. Если кто-нибудь потребует объяснений – мне снова придется солгать, но в голову больше ничего не приходит.

Бастиан сжимает зубы, но даже он чувствует, что я не говорю всей правды – ему не дано читать мои мысли.

– Бери курс на Курману. – Оставив его у штурвала, я спускаюсь в каюту, прежде чем кто-нибудь начнет задавать вопросы.

Ватея уже забылась пьяным сном, запутавшись в веревках гамака, словно ее выловили прямо из моря. Она даже не дергается, когда я забираюсь в соседнюю койку, чувствуя, как усталость пробирает меня до костей.

Закрывая глаза, я молюсь, чтобы в этот раз меня ждал крепкий сон, а не призрак отца.

По черному ночному небу рассыпана звездная пыль, тускло мерцающая в отражении моря. Я смотрю на него с высоты такелажа, все еще уставшая после алкоголя и тревожного сна.

Как только я закрыла глаза, передо мной снова появились мертвецы, и, конечно, среди них был мой отец. Его лицо окутывал дым, и он тянул ко мне свою окровавленную руку, но павший народ Визидии вновь придавал его к земле, не позволяя своему бывшему королю двинуться с места.

Я делаю все возможное, чтобы выбросить это воспоминание из головы. Откинувшись на ванты, я тихо напеваю мотив матросской песни. Когда я впервые пыталась взобраться по мачте, мои ладони потели так сильно, что я с трудом могла ухватиться за канат. Прошлым летом, поднимаясь по такелажу с Бастианом, я впервые почувствовала себя по-настоящему живой. Я помню, как он поддерживал меня, не давая упасть, и как его теплое дыхание касалось моей кожи. Когда пролетающая мимо чайка издала приветственный крик, его глаза вспыхнули от восторга и он закричал в ответ. Соленый воздух развевал мои волосы и нежно касался лица, словно хотел сказать, что мое место здесь, в море.

Мой первый глоток свободы, прежде чем я узнала правду об отце и семье Монтара.

Прежде чем я потеряла свою магию, и отец пронзил себя мечом, чтобы защитить меня.

Тогда я еще не была королевой. Я была принцессой Аморой – девочкой, наивно полагающей, что она может защитить королевство, о котором ничего не знает, с помощью магии, рожденной из лжи.

Но все это осталось в прошлом. Когда тело отца отправили в море, эта девочка погрузилась в пучину вместе с ним. Теперь ее место заняла королева, которую я едва узнаю.

Серебристый лунный свет выглядывает из-за завесы облаков, и я закрываю глаза, сдерживая горячие слезы. Как бы я ни старалась отвлечься, как бы ни пыталась избавиться от этих мрачных мыслей, мое сознание продолжает возвращаться в одну и ту же исходную точку: когда-то я была готова на все, чтобы занять трон, но, возможно, мне стоит признать, что я не имею права быть королевой.