Адам Пшехшта - Губернатор [litres]

Шум воды постепенно нарастал по мере приближения к водопаду, из озера вынырнула Анна и протянула к нему руку. Самарин хотел подойти к девушке, но какая-то невиданная сила остановила его на полпути. Неожиданно он почувствовал боль в плече. Рука Самарина инстинктивно искала оружие, однако, когда она прикоснулась к холодной стали, кто-то мертвой хваткой схватил его за запястье.

– Да проснись ты уже!

Самарин разлепил веки и огляделся. Старая масляная лампа с разрисованным плафоном давала немного света, были видны только силуэты в военных мундирах и очертания мебели. Через минуту из полумрака вынырнуло лицо Матушкина.

– Что опять? – буркнул Самарин. – Я только заснул!

– Ты спишь уже пять часов, – язвительным тоном ответил Матушкин. – Ну да ладно. Парень снова имел одно из этих своих видений.

Лишь эта информация эффективно прогнала сонное отупение. Двадцатилетний юнкер Анвельт, самый молодой солдат в подразделении «Омега», единственный мог заглянуть разумом в будущее. Он не мог контролировать свой дар, и большинство «проблесков», как он их называл, не имели большого значения, но иногда случались и другие видения. Одно из них, например, позволило предупредить штаб о немецкой контратаке. С того времени все стали принимать предупреждения Анвельта всерьез.

– Что он увидел?

– Наших солдат, «скошенных, как трава в поле», – процитировал Матушкин. – Чертов поэт.

– Сопляк слегка патетичный, но без привычки преувеличивать.

– К сожалению, да. Что будем делать?

– К Якимову даже идти нечего, – заявил Самарин.

Матушкин придвинул к себе колченогий стул и тяжело сел на него возле кровати друга.

– Кости болят, – буркнул он, массируя поясницу. – А ведь я моложе тебя.

– Ненамного, – оценил Самарин. – Ничего странного, мы гоняемся за немцами уже второй месяц, нет времени даже выспаться, – добавил он серьезным тоном.

– К Якимову? – вернулся к теме Матушкин. – Конечно, нет смысла. Он произнесет очередную патриотическую речь. Ставка? – поколебавшись, спросил он.

– Посмотрим. Пока позови ко мне парня.

Матушкин резким движением открыл двери и позвал юнкера. Раздался топот подкованных сапог, и щуплый парень в очках отдал честь. Несмотря на позднее время, он имел при себе карабин и патронташ. Похоже, только что вернулся из патруля.

– Ну что там? – спросил Самарин. – И перестань дергаться, садись.

Анвельт послушно опустился на край кровати.

– Я видел сцену нападения на Варшаву, – сказал он, закусив губу. – Мы несли огромные потери.

– Тут как раз ничего необычного, поляки приготовились к обороне города. Разведка донесла, что гунны оставили им полные склады оружия.

– Эти люди погибли не под обстрелом, это была магия…

– Уверен?

– Абсолютно.

– Но это невозможно. Нет такого слова силы, которое действовало бы больше чем на парочку, самое большее на десяток людей!

– Я видел сотни убитых. Может, и тысячи, – настойчиво произнес юнкер.

Самарин отослал его энергичным жестом, потом добавил свет лампы.

– Что ты об этом думаешь? – спросил он.

– Даже не знаю. – Матушкин пожал плечами. – Возможно, поляки что-то придумали?

– Варшава никогда не была центром алхимии или магии! Откуда у них такие адепты?

– А Олаф?

– Он обычно не вмешивается в политику.

– Обычно нет, это правда. Но если ты думаешь, что он будет просто смотреть, как мы обстреливаем Варшаву, то у тебя явно что-то с головой. К тому же у него это наследственное.

– В смысле?

– Ты же знаешь, что его отец принимал участие в Восстании тысяча восемьсот шестьдесят третьего?

Самарин молча кивнул.

– Его мать была шведкой из Блекинга. Согласись, бунтовщики и викинги среди предков – это взрывоопасная смесь.

– Что-то в этом есть, – неохотно согласился Самарин. – А откуда информация о матери?

– Попросил материалы из архива. Так, ради любопытства. На господина Рудницкого там толстая папка.

– Ну ладно, что ты предлагаешь?

– Эти видения юнкера только один из вариантов? Значит, то, что он увидел, или сбудется, или нет?

– Без понятия. До сих пор его видения сбывались точно. Немецкое нападение состоялось, но мы были к нему готовы. Но Анвельт не видел тогда нашего поражения, а только наступление немецкой армии. Сейчас совсем другое. Ну и еще Крючков, помнишь?

– Ну да, Крючков… – пробормотал Матушкин.

Один из самых невероятных «проблесков» касался некоего сержанта Крючкова. Анвельт предсказал ему, что тот столкнется с автомобилем и женится на той же неделе. И к тому же его избранница будет богатой и красивой женщиной. Сержант, не слишком симпатичный мужчина, только посмеялся над молодым человеком. Только когда он вернулся из отпуска, то был уже женат на дочери известного в Петербурге купца Филимонова. Они познакомились, когда на тротуар выскочил автомобиль с пьяным водителем. Крючков успел оттолкнуть с дороги машины идущую рядом женщину, хотя сам оказался ранен. А та, как в сказке, наградила его за мужество…

– Ты считаешь, что потерь не получится избежать?

– Нужно с этим считаться, – хмуро ответил Самарин. – Возможно, получится их минимизировать. Ну и прежде всего мы должны сберечь подразделение. Первое, что придет этому идиоту в голову, – это отправить нас в окопы.

Матушкин вздохнул: генерал от инфантерии Якимов, новоиспеченный лейтенант, принимал участие в последней войне с Турцией и изо всех сил пытался произвести впечатление бывалого офицера, но ни для кого не было секретом, что его участие в этой кампании ограничилось сидением в штабе. На поле битвы он проявлял ужасное невежество, а его военная тактика сводилась к лобовой атаке, а если это не срабатывало, он обращался к подразделению «Омега».

– В таком случае ты должен связаться со Ставкой или с Брусиловым, – сказал он. – Только они могут удержать Якимова.

– Прямо сейчас и займусь этим, – пообещал Самарин. – Отправлю шифровку Брусилову.

Офицер наклонился и вытащил из-под кровати сапоги с высокими голенищами, потянулся за чистыми носками. Немного поколебавшись, все же надел пояс и проверил оружие. Хотя Новоминск и находился в трех верстах от линии фронта, лучше было перестраховаться – немецкие диверсанты уже несколько раз нападали на объекты в тылу, а недавно попытались взорвать железнодорожное полотно недалеко от Соколова.

Самарин со вздохом посмотрел на паркет, расчерченный тяжелыми военными сапогами, – штаб разместился во дворце Дерналовичей, – и сел в удобное, хотя и не соответствующее остальным кресло. Пастельная обивка свидетельствовала, что притащили его сюда из дамского будуара. Кресла предназначались исключительно для старших офицеров, молодые довольствовались скромными стульями. Судя по толпе в зале, Якимов пригласил большинство офицеров из командиров батальонов, что само по себе было плохим прогнозом: вероятно, генерал решил атаковать, не уделяя внимания и времени таким мелочам, как разведка сил противника. А они, как выходило из предварительных заключений, были немаловажными.