Майкл Стэкпол - Вол’джин. Тени Орды [litres]

Она чуть помедлила и продолжила:

– Да, амани возмущенно взвоют, а гурубаши будут стенать. Они начнут вспоминать свои прошлые заслуги. А я укажу им на их прошлые ошибки. Черное Копье – единственное племя, которое осталось верным самим себе. Вы отказались править империей не потому, что не сумели завоевать власть. Вы просто выбрали другой путь. Они же боролись и проиграли. И это вовсе не делает их усилия священными. Они хотят славы за деяния, совершенные сотни лет назад. А в недавнем прошлом не снискали ни славы, ни успеха.

Она подняла подбородок, встретилась с ним взглядом, и глаза ее обещали великое будущее.

– Вот мое предложение для тебя, Вол’джин, вождь Черного Копья. Стань для меня тем, кем был для Тралла. Войди в полную силу. Стань тем темным охотником, в котором так нуждается твой народ. Твой народ – Черное Копье и все тролли. Вместе мы покараем этот сумасбродный мир. Вернем порядок в земли, обнищавшие за времена нашего отсутствия.

Вол’джин поднял свой кубок:

– Это великая честь, и лишь дурак откажется от такого предложения.

– И лишь дурак согласится, просто поверив на слово, – проговорила Кхал’ак.

– Ты так убедительна.

– А ты так добр, – она легко рассмеялась. – Конечно, есть вещи, которые мне хочется разузнать. Например, как вышло так, что ты в компании человека и пандарена воюешь против нас?

Вол’джин на миг остановил взгляд на ее лице.

– Ты знаешь Чэня Буйного Портера. Это мой старый друг. Он нашел меня после того, как Орда разделалась со мною. Те монахи, которых так ненавидят твои союзники-могу, дали мне кров и вылечили меня. То же самое они сделали и для человека. – Он отпил еще немного вина. – Что же до того, что мы на разных сторонах… когда я увидел вторжение, мне и в голову не пришло выяснить, кто это. Я всего лишь платил пандаренам за то добро, что они мне сделали.

Кхал’ак склонила голову набок:

– Ты сказал – «когда я увидел». Значит, Шелковая Танцовщица посылала видения и тебе тоже?

Вол’джин кивнул:

– Думаю, это могла быть она.

– Да. Даже будучи нашей покровительницей, она не рада тому, что мы возобновляем связи с могу. Насколько я знаю, в прошлом некоторые из наших воинов предали ее. Они пристрастились к магии могу. Ее культ уже давно исчез, но она весьма злопамятна, – Кхал’ак уставилась в кубок с вином, будто пытаясь разглядеть что-то в его глубине. – Меня не удивляет то, что лоа готова причинить нам немного вреда сейчас, чтобы избежать большой беды в дальнейшем.

– Ты получаешь те же видения, что и я, и все же игнорируешь их?

– Я нахожу для них решения.

– И подобным решением стал я?

– Ты больше, чем решение, Вол’джин, – Кхал’ак подалась вперед, понизив голос. – Ты многое можешь предложить. И обрести за это достойную награду. Например, прямо сейчас твоя маленькая смелая банда продемонстрировала нашим отрядам, что быть зандаларом – это не значит быть неуязвимым для стрел. И более того, они напомнили могу, насколько смертоносными могут быть их бывшие рабы. То, что мы в итоге поймали их, добавило нам доверия в глазах могу. Вновь благодаря тебе.

Тролль Черного Копья откинулся назад.

– Если я докажу, что настолько полезен, не боишься ли ты, что твой господин сместит тебя и поставит меня на твое место?

– Нет. Он тебя боится. У него нет той твердости, что показал ты, отвергнув предложение короля. Он предпочтет, чтобы я контролировала тебя, – она смущенно улыбнулась. – А я не боюсь, что ты предашь меня, потому что собираюсь держать тебя под контролем, оставив в плену твоих друзей. Чэня Буйного Портера я узнаю. Человека – вряд ли, но твоя забота о нем очевидна.

– Необходимость таких угроз подрывает твое предложение о доверии между нами.

– Нет, я всего лишь хочу ограничить тебя в действиях, пока ты тщательно не обдумаешь мое предложение. Я помню твой прошлый отказ примкнуть к нам. И твой отказ следовать диктатуре Гарроша. Ты очень принципиален. Это великолепная черта. Одна из тех, что я особенно ценю, – она отставила кубок и опустилась на колени, держа руки ладонями вверх. – Если ты примкнешь к нам с полной и искренней готовностью сотрудничать, я освобожу твоих спутников.

– И не пошлешь охотников за ними следом, как за остальными?

– Если мы договоримся об их безопасности, то никто не будет их преследовать, – зандаларка подняла руку. – Но, повторюсь, тебе не обязательно принимать решение сейчас. С твоими спутниками все в порядке – конечно, их устроили не так удобно, как тебя, но с ними все будет нормально.

Кхал’ак улыбнулась и продолжила:

– А завтра ты сможешь лицезреть, что могу привносят в наш союз. Стоит тебе увидеть это, как ты тут же поймешь, почему мое предложение такое щедрое и заслуживает того, чтобы серьезно его обдумать.

Затем предметом их беседы стали более банальные вещи. Вол’джин не сомневался, что зандаларка разделит с ним постель, изъяви он подобное желание. Кхал’ак рассматривала близость как еще один инструмент для укрепления сотрудничества, но такое сработало бы лишь с тем, кто поглупее. А она вовсе не считала его дураком. Так что если бы он позволил склонить себя к подобному, то, по ее мнению, лишь для того, чтобы обмануть и показать, будто им легко манипулировать. В это она бы не поверила.

С другой стороны, воздержание дарило Вол’джину некоторую власть над ней. Несмотря на то, что она многое о нем знала, Кхал’ак абсолютно явно была им увлечена. Если бы не любопытство и интерес, она не сумела бы узнать его след на песке спустя столько лет. И теперь ей хотелось довести их отношения до некой кульминации, просто чтобы оправдать многолетнее увлечение.

Он мог использовать это – вне зависимости от того, собирался ли принимать ее предложение.

Они проговорили еще некоторое время, а потом заснули во внутреннем дворике под открытым небом.

Вол’джин проснулся, когда первые лучи рассветного солнца окрасили темный дворцовый фасад наверху. Он не чувствовал себя отдохнувшим, но и сильной усталости тоже не было. Нервная энергия компенсировала недостаток сна.

После простого завтрака, который состоял из золотого карпа на пару` и сладких рисовых лепешек, слуги вновь помогли ему и Кхал’ак привести себя в порядок. Затем они оседлали ящеров и помчались на юго-запад от дворца. Кхал’ак молчала. Она крепко держалась в седле и выглядела роскошно: ветер развевал ее волосы и плащ за спиной. В ней Вол’джин видел настоящего зандаларского воина, какими они сами себя представляли. Это стерло все сомнения в его голове о том, почему они так часто жаждали вернуть утерянное. Знать о том, как низко ты пал, и бояться, что никогда не достигнешь прежних высот, – это способно сожрать изнутри.