Хельгус Аврориус - Тёмный век. Сумерки магии

Они вышли к остальным ребятам и вместе с ними отправились к своему тайному месту – старой мельнице, которая давным-давно сгорела и теперь служила детям убежищем от мира взрослых.

– Итак, кто-кем будет наряжаться на праздник? – спросила Оливия, когда все уселись и положили импровизированный стол из обгоревших досок нехитрое угощение: яблоки, хлеб и немного сыра.

– Я буду лисичкой, – ответила Илития, доставая из своего мешка деревянную маску, искусно вырезанную из дерева её отцом.

– Какая красивая, – восхитилась Оливия, а все остальные с ней согласились.

– Я буду медведем, – сказал Марио, показывая свою маску, сделанную из шерсти его мамой.

– Скорее медвежонком, – подшутил над братом Энцо, и все рассмеялись. Марио был толстоват и немного неуклюж, отчего это сравнение было весьма подходящим.

– Сам-то ты будешь в старой маске Джузеппе, – пробубнил Марио.

– Они всё равно её не видели, – самодовольно ответил брат, демонстрируя маску лешего, купленную отцом давным-давно для своего первого сына, который уже оставил родную деревню, отправившись служить в армию.

– Ничего себе, – удивились ребята. – Так здо́рово сделана!

– Надевать маски богопротивных созданий нехорошо, – вдруг развеял дух веселья Томас. – Это может накликать беду.

– Да брось, Томас, – Лоренцо положил руку на плечо друга. – Это всего лишь детская игра. Ничего не случится.

– Ладно, что у тебя, Лоренцо? – спросили дети, когда неловкая пауза стала совсем уже нестерпимой.

– Я буду котом, – мальчик показал всем свою маску. Она была угловатой, кривой и приделана к старому основанию прошлогодней маски волка.

– Как-то не очень, – неуверенно сказал Энцо. – Сомневаюсь, что она вообще доживёт до конца праздника.

– Зато он сделал её сам, – парировала Оливия. – Никто ему не помогал, и никто ничего не покупал.

– А сама ты кем будешь? – спросила Илития.

– Я тоже буду кошечкой, – довольно улыбнулась Оливия, демонстрируя всем новенькую красивую маску, купленную отцом.

Илития фыркнула. Несмотря на то, что правил игры конечно же никогда не существовало, повторять маску другого человека было дурным тоном. Но в случае Оливии и Лоренцо – это, наоборот, означало, что они пара.

– Томас, остался только ты, – обратился к другу Лоренцо.

Мальчик чувствовал себя неуютно после слов про лешего, но деваться было некуда.

– Я буду инквизитором, – мрачно сказал он и достал старый шлем, очищенный им от ржавчины и покрашенный в чёрный.

– Самая жуткая маска, – содрогнулся Марио. Об инквизиторах ходило много жутких слухов, а кто-то даже пугал ими детей.

– Тем веселее будет, – поддержала Томаса Оливия. – Тогда расходимся и встретимся в масках у церкви, а оттуда все вместе пойдём на праздник.

На этом, дети разошлись доделывать домашние дела, которых у них было немало.

Незадолго до начала праздника, когда Лоренцо отводил коров в стойло к нему вдруг подошла Эрина.

– Лоренцо, не ходи на праздник, – еле слышно прошептала женщина.

– Сначала ты прогоняешь меня, потом не разговариваешь, а теперь говоришь не ходить на праздник, – Лоренцо ничуть не скрывал свой гнев. – Я не могу и не хочу понимать. Уходи.

– Пойми, у меня дурное предчувствие. На празднике может произойти что-то очень плохое, – голос женщины дрожал. Её лицо скрывал полумрак сгущающихся сумерек, но Лоренцо мог поклясться, что видел слёзы на лице бывшей наставницы.

– Я пойду вместе со всеми, – решительно сказал мальчик.

– Значит так тому и быть, – ответила Эрина и исчезла, словно растворившись во тьме осеннего вечера.

Староста произносил поздравительную речь, когда толпа замолкла за пару мгновений, словно кто-то заглушил все звуки. Люди смотрели только в одну точку. Староста, осознав, что дело неладно замолк и обернулся. По дороге ехало пятеро всадников. И это были явно не сборщики податей.

Закованные в чёрные латы рыцари на вороных конях медленно двигались к праздничному столу. Доехав до него, рыцари спешились, но подошли не к старосте, а к священнику.

– Отец Клавдий, соберите всех жителей у церкви, – обратился один из инквизиторов, у которого на весь шлем был выгравирован серебряный крест. Он знал, как зовут священника, а значит прибыл в деревню не случайно.

– Да, господин, – ответил священник и посмотрел на старосту. Тот кивнул в ответ и что-то прошептал жене.

Довольно скоро все четыре дюжины местных жителей стояли возле столба, водружённого инквизиторами, которые тащили к нему из церкви поленья и хворост. Дети по требованию старосты сняли маски и стояли возле родителей.

– Все ли жители деревни сейчас находятся перед нами? – спросил инквизитор отца Клавдия.

– Да, господин, – заикаясь ответил тот.

– Мы – Ревнители веры Святой инквизиции, – обратился инквизитор к толпе. – А сам я – Генрих Крамер, которому Трибуналом доверено вершить суд над еретиками и осквернёнными. Наше долгое расследование пожара в деревне Степная, которое произошло несколько лет назад, привело нас к вам. Если вы добровольно выдадите ведьму, что убила множество людей и сожгла их дома, то мы предадим её суду и покинем ваши края. Но ежели вы откажитесь подчиниться воле Господней, то его кара падёт на ваши головы.

Жители деревни молчали. Они доверяли старосте, и ждали его слова. Староста долгое время служил в королевской армии и даже немного повоевал. К солдатам всегда приставляли инквизитора, поэтому он о них кое-что знал, но с Ревнителями веры он не сталкивался, хотя наслышался о них всякого.

– Мы все верные дети Господа, среди нас нет ни ведьм, ни колдунов, – обратился он к инквизиторам. Хоть староста и подозревал Эрину в чём-то подобном, но её доброта и бескорыстная помощь, проявленные за время жизни в деревне, не позволили ему выдать женщину. Тем более она излечила его дочку.

– Ведьма! – вскричал Генрих, обвёл взглядом дрожащую от страха толпу и поднял вверх маленькую красную коробку, из которой лился белый свет. – У нас есть Слеза ангела. Ты знаешь, что это, поэтому яви себя добровольно.

– Я – та ведьма, которую вы ищете, – Эрина вышла вперёд. Она слышала о Слезе ангела. Этот артефакт был редкостью и использовался Инквизицией только для обнаружения настоящих ведьм и колдунов. Неподготовленных людей он ослеплял навечно, а имеющим способность колдовать подсвечивал кровь так, что они светились изнутри.

– Водрузите её на костёр, – скомандовал инквизитор, вынув из ножен меч, и остальные рыцари схватили женщину и привязали её к столбу. – А мы тем временем разберёмся с её сообщниками.

Генрих подошёл к старосте и посмотрел ему прямо в глаза. Мужчина не отвёл взгляда и стоял, всматриваясь в лицо, скрытое забралом.