Грей - Павшие Земли

Затем по его голове и телу пробежали волны, кожа вздулась, лопнула, обнажив острые наросты. После он так и остался недвижим, а на его спине затрепетали крылья. Они росли с невероятной скоростью, и вот он уже воспарил над Кьонт и ее детенышами.

“Очень скоро ты вспомнишь все. И научишь этой силе наших детей!”

Он спикировал вниз к чреву и жадно впился в него, отрывая кусок за куском и отправляя мясо в пасть, перебирая всеми своими членами.

“Тебе нужны силы, поэтому ешь!”

Есть то, что совсем недавно являлось твоим же телом? Но Кьонт слишком голодна, а еще устала от всего этого, ей вновь хотелось спать. Уснуть и больше не просыпаться. Но голод уже начал двигать ее тело в сторону туши. Собственный запах казался таким сладким и манящим. А мысли о том, чтобы пожрать Немосуса или кого-то из детенышей, Кьонт загнала в самый отдаленный закоулок сознания, туда, где ее собственный голос никто не слышал. Он что-то ей кричал:

“Помогите! Помогите…”

Но ей так хотелось есть! Королева кренис уже не слушала тот слабый отголосок себя прежней. Слюна наполнила ее рот, обильно стекая на камни жемчужными ожерельями. Кьонт жадно припала к брюху рядом с Немосусом и начала есть – с хрустом, чавканьем и скрежетом. Она ела, пока не набила желудок, покуда не утолила вековой голод.

***

Пища, если так можно именовать часть своего тела, быстро кончилась. Кьонт боялась снова уснуть и больше не проснуться, поэтому не спала совсем, наблюдала за жизнью гнезда днем и ночью. Просто замирала и оставалась таковой. Если меньше двигаться, то голод не такой страшный…

Вслед за ней и Немосусом пробудились старшие. Когда-то они зарылись глубоко в землю, покрыли свои тела оболочками, в которых сохранили питательные соки, это дало им возможность выжить. Теперь, услыхав мысли своих прародителей, те пробудились.

Они не походили на своих родителей, ведь никогда не являлись джархи. Эти создания уже родились такими – измененными.

И всем им нужна еда. Еще больше. Иначе они все погибнут. Следует отыскать что-то. Пора покинуть это место. Они должны найти себе новый дом. Все они разрыли камни с землей и вышли на поверхность.

Луна и звезды все так же сияли на небосводе, но вот твердь переменилась. Больше нет тут зеленых, полных живности лесов, как нет и городов с их обитателями. Ничего. Одни голые камни и холод. Все это простиралось до самого Севера.

Значит такова их судьба – пробудиться, затем пожирать друг друга, сгинуть насовсем в этом белом и пустом мире? В землях, павших задолго до рождения ее детей…

Тогда Кьонт обратила свой взор и нюх на Юг. Там что-то есть, немного, но все-таки. Запахи жизни. Голод становился сильнее. Его ощущали все они. И, движимый им, из последних своих сил рой устремился туда.

Высьдом

Пустота без какой-либо формы, без начала и окончания, окутавшая Грегора Гротта на многие часы, наконец начала отступать.

Это случилось не из-за предвестия, частоты пользования обладанием, а тем более не являлось последствиями конксурии. Это что-то иное, такого он раньше не наблюдал, не ощущал и знать не знавал. Сколько это продлилось? Сложно сказать, но точно уж весь остаток этой безумной ночи. Вестимо, это его предел. И такова плата за силу.

У всего есть цена. Этот девиз крепко и цепко стал его кредо, но работал он не только в его интересах, но и против самого Гротта. Тут ничего не поделать. Такова суть.

Он не мог пошевелиться. Тело не слушалось своего хозяина более. Все, что оно могло – это лежать тут и думать. Но от одних дум легче не становилось, а помочь они никому не могли, даже ему самому. Мысли перемешивались, их кто-то приправил злостью, досадой и горечью, отчего становилось лишь тошно, а все казалось еще более неразрешимым.

Случилось все это из-за скверны, которая накрыла их. Можно воздать хвалу самому себе и случайным обстоятельствам – они оказались далеко от ее истока, а Гротт сумел справиться с волной эскуры. Мог ли он рассчитывать на такой исход, останься они за внешним кольцом стен? Скорее всего, нет.

Какая бестолочь грохнула эскуридов? Незнание и непонимание, паника и страх заставляют делать необдуманные поступки. А откуда они вообще взялись, эскуриды?

“Они сделали это сами. Убили себя, дав тьме вырваться, чтобы унести жизней гораздо больше…” – Ответ пришел на ум сам собой. – Принесли себя в жертву, прекрасно осознавая последствия? Да, так оно и есть”.

Но кто способен на подобное убеждение обладателей? Кто их заставил следовать за собой и платить столь высокую цену – отдать свою жизнь за чужие идеалы и стремления?

Все его труды пошли прахом. Как они не старались извести это обладание, оно процветало, росло и множилось, а вот теперь явило свои отравленные плоды…

А почему он сам оказался здесь, в этой части Высьдома? Потому что искал Варлага. Так может и его надо благодарить за сие спасение? Нет, это случайность! Обойдется.

Мальчишка сбежал. И, пожалуй, это правильный выбор. Выбор, которого он лишен. Но что заставляло его самого остаться в пучине битвы, которая заведомо сулила поражение? Привычка, деньги, долг? Гротт не знал. Может он хотел завершения всего этого… Таков его побег?

Что с ними сталось, с Варлагом? А с другими? Он вспомнил искрящийся взор парня, лодку и его товарищей, коих тот потащил за собой. Только вот куда? Он планировал это с самого начала?

Гротт попытался припомнить все бойкие и пылкие реплики сопляка. Все они полны доблести, благочестия и напыщенности, но ни слова о чем-то таком. Нет, вряд ли, мозгов бы ему не хватило все это спланировать.

Гротту вспомнилась их первая с принцем встреча, когда тот заартачился точно распоследний осел и спорил, отказываясь хотя бы начать учиться, дабы исполнить свой долг. Брыкался, это да, но ни тогда, ни после он не пугал своим побегом.

Юнцы любят так заострять внимание на своих порывах; бравада и драма так и льются через край, призывая старшее поколение жалеть и внимать их эгоизму. И вот к чему приводят подобные капризы – к огромным заботам и бедам… к смерти, не геройской, как в одах, а позорной и скучной, незаметной и глупой.

С ними удирал еще кто-то, помимо Фидес, калидитки и его приятеля. Тот самый изворотливый паренек из шидитов, которого троица подозревала в шпионаже. Ему так и не удалось копнуть под него поглубже.

Лица юнцов покрутились перед его мысленным взором.

Где они сейчас? Кто вообще победил? Мы или они ? Дальше что?

Может ему самому остались какие-то мгновения, пока проклятые эскуриды не доберутся до него? Или редрины, или дикари… Или невесть кто еще. Вот же дерьмо! Целая волокуша дерьма, которая утянет тебя на самое дно. Как такое вообще произошло?! Пережить все это, чтобы какой-то дикарь воткнул в тебя сталь, пока ты в бессилии и немощи валяешься у его ног?