Легитимный Легат - Во имя твое, Восния

Я всегда ожидал, что после этого в комнату нагрянут ее братья, а может, и обещанный отец. Сморщат воснийские носы. И забьют меня насмерть, пока я буду блаженно улыбаться в потолок, вспоминая шлейф левкоя.

– Кстати. Чтобы носа твоего больше не видела возле моего банка.

Величественное здание с табличкой «Арифлия и Коул» было в той же степени ее, как моими были поместья Буджуна Тахари. Но я лишь лениво вытер бок простыней.

– Я слышу эту угрозу в тридцать шестой раз, миледи…

– Ты что, считаешь? – она чуть обернулась и изобразила возмущение.

В Воснии мне пришлось считать не меньше, чем иному гувернеру.

– Только если вам так больше нравится, – парировал я.

Она выпрямилась, уперла руки в талию. Под тонкой белой тканью все еще топорщились крохотные соски.

– И думать не смей, что мне это нравится. – Как обычно приподнятый подбородок и гордый взгляд замужней женщины. – Я отдыхаю, ты меня обслуживаешь. Ясно?

Расческа в ее руке смотрелась ничем не хуже булавы.

– Тогда, пожалуй, мне и правда не стоит попадаться вам на глаза, – я перевернулся на живот и накрылся покрывалом. Ничем не выдал свое веселье.

– Пустые угрозы. Ты все равно вернешься.

– Разве что за своими деньгами, – промычал я в подушку.

– Ах, деньга-ами. – Протянула она. – Что, если в один из дней твое скромное состояние не найдут в стенах банка?

Я положил голову набок, чтобы видеть половину Сьюзан.

– Неужто я слышу угрозу, миледи?

Она фыркнула, вытянула спутавшиеся волосы из зубцов и скинула их на пол.

– Ты, конечно болван, Лэйн. Но болван смышленый.

Мы говорили об этом не первый раз. И я уводил разговор в одно и то же русло:

– Выходит, я должен появляться, если вам будет угодно. И исчезать, едва надоем?

Я задержал дыхание, чтобы расслышать ее ответ. Сьюз не торопилась.

– Верно. Мне нужно послушание, не более того, – рассказывая, Сьюзан проводила расческой по непослушным кудрям.

Черт, кажется, я испачкал ей волосы.

– Могу поспорить, в Криге найдется немало мужчин, готовых обслужить вас.

Сьюзан нахмурилась, грозно посмотрела в сторону плотной гардины, скрывавшей нас от целой Воснии. Она росла в лучах отцовской любви, при этом оставалась недовольна каждый час. Любой ученый муж Содружества назвал бы ее уникальной. Феноменом. Дивным чудом природы – наперекор и вопреки.

Главное – не слушать тот поток острот, который шел в комплекте с прекрасным лицом. Я почти освоил этот трюк.

– Им не хватает искреннего послушания. От всего сердца. Как у тебя, – обернулась она.

Я вздрогнул. Сьюз что-то сказала напоследок, прежде чем закрыть дверь. А я лежал и кутался в одеяло. Смотрел в потолок.

Думал, что стать подобием Рута – худшее, что могло приключиться. Я пил в два раза меньше, а то и в три. Почти не поминал Мать двойного солнца и совершенно не утомлял своей болтовней.

Я и не заметил, как стал чем-то гораздо хуже.

***

Полдень, ристалище Крига

– Два к одному! – кричал смотритель боя. Я чуть не оглох, сидя возле помоста. Вот тебе и «лучшие кресла» в ложе.

Справа то и дело подпрыгивала от нетерпения какая-то грузная воснийка. Рут бы оценил.

– Лупани его, кобелина, ну же! Мерин! Вот мерин проклятый! – то и дело исторгала она со страстью.

Этот шум был меньшей из моих проблем.

По кругу ристалища носилась точная копия Варда. Если бы этот валун когда-нибудь носил доспех, разумеется. Смотритель боя добавлял жару:

– А я напомню, что Беляк – частый гость турниров Воснии. Не только в Криге…

Даже через вопли смотрителя я разбирал низкое рычание, стоило только противнику Беляка увернуться или отбить выпад. Такими легкими можно раздувать огонь в кузнях.

Я собрал пальцы в замок и согнулся в спине. Подмечал каждое движение, искал ошибки, слабые места.

Беляк гонял противника. Тому, похоже, ничего и не оставалось, кроме как бесконечно отступать. Все медленнее и медленнее. Совершенно случайно они разменялись в начале боя – один к одному. С тех пор Амил не мог держать щита. Он прижимал раненую руку к груди. И отступал, отступал.

Как бы мне ни хотелось желать Амилу победы, сама Мать двойного солнца не смогла бы ему помочь. Беляк за первую минуту боя получил все преимущества.

И, к моему сожалению, за Беляка не платили: я видел, что оба бились без поддавков. Умом мой будущий соперник не блистал. Техника боя – типичный воснийский набор. Схвати большой дрын, весь взмокни, промахнись девять раз из десяти. Десятым – зашиби насмерть.

Только Беляк, похоже, совершенно не взмок.

Я содрал кусочек кожи с кулака.

«В какой бы луже ты ни плескался, всегда найдется рыба крупней», – говорил Саманья и показал один из немногих шрамов.

«Что делать тогда?» – спрашивал я, задрав нос.

Сейчас, глядя на Беляка и его удары, я и без Саманьи знал ответ. Сложность заключалась в том, что сбежать мне не позволил бы другой громила.

Все недостатки, что водились у крупных бойцов материка, обошли эту гору мышц стороной. Гвардеец из Эритании – высокий и ловкий копейщик – пропустил удар. Что-то хрустнуло. Я поморщился.

– Три к одному! Победа Долов!

Кричали не только трибуны. Противник Беляка так и не поднялся, извиваясь на песке. Под его пальцами, на бежевых штанах с подвязками, расплывалось темное пятно.

Я вздохнул.

Нет никаких надежд, что Беляк продует толстозадому ставленнику Восходов. Какой бы дорогой ни была кираса с тремя солнцами.

Я проводил победителя взглядом и думал:"Мы сойдемся. В этом сомнений нет".

Выбравшись под дневной свет Крига я спрятал руки за спину. Смотрел на редкие пятна облаков в небе. И долго думал, стоит ли корона переломанных ног.

Вард имел привычку портить и без того паршивый момент:

– Я принес вам хорошие вести, молодой господин.

Я хотел огрызнуться, заметить, что всю мою молодость сожрала Восния. Хороших новостей Вард не приносил никогда. Но я кивнул, по привычке ссутулившись.

– Симон сказал свое слово, – Вард выдержал паузу и потрепал меня по плечу. Я старался устоять на ногах. – Корона турнира уйдет Излому.

Сначала мне показалось, что я ослышался. Я присмотрелся к Варду в сомнениях. Тот довольно закивал.

– Одолеть Беляка?..

Будто бы этой беды мне мало, валун уточнил:

– Конечно, есть ряд условий, но…

Радости я не выказал и до того, а тут и вовсе поник. Вард замолк и впервые нахмурился.

– Неужели вам понравилось проигрывать, молодой господин?

***

Поздний вечер, у причала

Старая часть пристани и сливянка. Я напился самого дешевого пойла. Можно. Завтра не будет боя. Нужно. Выпивка глушит боль и дрянные слова Варда в голове.

Видит солнце, я мечтал их забыть.

– Два удара пропустить, слышишь? – я обратился к жирной вороне, что чистила перья у канатной ограды. – Затем один в плечо, три… промаха на грани и, – я поморщился, вспоминая, – быстро уронить на спину. Не просто так, подсечкой! Этого медведя, что весит больше меня! Отыграться…