Антон Сенин - Ева. Грани миров

– Вряд ли вы имели право наблюдать за мной без предупреждения, даже в своем кабинете.

– Верно, мистер Вэйс, верно, – ухмыльнулся Раст, – Думаю, мы еще увидимся.

Непоколебимое спокойствие Раста и глубокий, прожигающий взгляд заставили тело трястись и заволокли все вокруг пеленой. Пытаясь вернуться в зону комфорта, и самообладания, Ник сидел неподвижно. Потом он приподнялся, сделал пару шагов, часто задышал и без сознания обрушился на пол. Тело молодого человека лежало в неестественной позе на мягком ковровом покрытии серого, угрюмого кабинета в лучах солнца, проникавших сквозь большое окно.

– Рози, дорогая, ты опять притащила сына на совет! – вскочив с места, воскликнул низкий пузатый мужчина. Ловким движением он подтянул штаны, одернул засаленную жилетку, обратившись взглядом к окружающим. Члены совета сидели молча, потупив взгляд.

– Георг, ты же знаешь, мне не с кем его оставить, – тихо ответила не высокая, средних лет женщина, пробираясь к своему месту. Одета она была просто. Старый, местами штопаный халат, выцветшая, клетчатая накидка на плечах и платок, из-под которого выглядывала густая копна пшеничных волос. Угасшие зеленые глаза, нерешительно смотрели в пол.

– Рози, ему двенадцать. Пусть валит к другим детям, ему здесь не место, – не унимался Георг.

Рози проигнорировала выпад председателя, схватила сына за руку и, протискиваясь сквозь людей, потянула в дальний угол. Худой, сутулый ребенок с серым лицом имел болезненный вид, отчего его сторонились и взрослые, и дети. Овальное лицо не выражало эмоций, а впалые карие глаза с огромными серыми кругами, пугали. Макс был нелюдим, он не здоровался с прохожими, не заводил пространные разговоры в лавке, не дружил со сверстниками. Новым увлечением Бранта стала резьба по дереву. Завидев подходящую ветку или кору дерева, отслоившуюся от ствола, Макс останавливался, снимал с пояса маленький складной нож и принимался за работу. В это время его не отвлекали ни погода, поливавшая дождем и обдувавшая ветром, ни крики, и ругань, проходивших мимо людей. Закончив работу, Макс бросал поделку, вешал нож на пояс и исчезал.

Добравшись до места, Роза обняла сына и присела на стул. Макс встал рядом.

В душном, темном зале собралось два десятка человек. Свет редко проникал в это помещение, еще реже оно проветривалось, отчего пропиталось кислым ароматом пота и спертым запахом многолетней пыли. Совет Нейма составляли пятеро, еще пять человек входили в совет обязательных наблюдателей, остальные являлись наблюдателями добровольными. Совет собирался два раза в неделю, все больше, чтобы поорать друг на друга и, не придя к общему мнению, разойтись.

Первым слово предоставили высокому, худому усачу с огромным подбородком. Член совета по имени Зак, вскочил с места и монотонно затараторил, – Запросов и предложений много, мы разбили их на группы. Вот тут, – на краю стола лежала увесистая папка, – Неурожай, время работы, болезни и остальные. Пишут и жалуются все: взрослые, а теперь и дети, – Зак сетовал на решение, допустившее к обсуждению важных вопросов, жителей Нейма, достигших шестнадцати лет, – Если так продолжим, то никто не будет работать. Будут целыми днями кляузы строчить.

Зал одобрительно загудел. Оценив поддержку Зак продолжил, – Например, Гера Т. просит вынести на рассмотрение вопрос о сокращении рабочих часов для беременных. Я все понимаю, но Грета Т. беременна четвертым. Сейчас пик рождаемости, кто работать-то будет? Гард С. хочет увеличить норму земельного надела, а Макс Б. и вовсе предлагает разогнать совет, – широко раскрыв рот, из которого выглядывали сгнившие, кривые зубы, усач захохотал. Публика подхватила смех, и лишь Рози опустила глаза.

– Макс Брант! – разорвал смех высокий голос из толпы.

– Что Макс Брант? – выплевывая густые слюни, выдавил Зак.

– Меня зовут не Макс Б. Мое имя Макс Брант, так написано на листе, с которого вы читаете, – собравшиеся притихли. Смех Зака медленно угасал, а взгляд становился вопросительным.

– И что? Что ты хочешь этим сказать?

Юноша посмотрел исподлобья, колодцы глаз вспыхнули огнем, а лицо сделалось строгим, – Житель Нейма Макс Брант предлагает разогнать это бесполезное собрание. Два месяца вы обсуждаете одно и то же, вы не эффективны. Куда разумнее выполнить просьбы Греты Т. и Гарда С., и отправить всех вас работать на увеличенный земельный надел.

– Жителю Нейма Максу Б., – подключился Георг, – Нет положенных шестнадцати лет. Рано еще вносить предложения!

– Правила, которые не исполняются, не стоят ничего! Каждый из вас – бледная копия друг друга. У вас, мистер Зак, достаточный надел, а жене не надо работать по пятнадцать часов, будь она трижды беременна. Вы, мистер Георг, одновременно любите жену и детей, и осуждаете аморальное поведение, а в это время заглядываете в гости к мисс Рози, – Макс никогда не называл мать по имени. В зале воцарилась гробовая тишина, – Ваши правила сложны, и не однозначны. Необязательность исполнения, в совокупности с отвратимостью ответственности рано или поздно приведут к хаосу. Общество держится не на ваших правилах, а на коллективном договоре, который однажды превратится в пыль, – Роза смущенно подняла глаза на сына. Металл в голосе Макса усиливался, – Правила должны стать основой, а принимать их должна не кучка недоумков, – зал загудел, Макс сделал шаг вперед, – Соблюдать правила должен каждый, и нести ответственность каждый. Тогда и Макс Б. признается, что он юн и подождет пару лет.

– Рози, что он себе позволяет? – послышались выкрики из толпы. Мама вновь подняла нерешительный взгляд на сына, но промолчала.

– Вопросы голода, преступности, болезней. Высокое собрание, призванное обществом решать проблемы, за десять минут трижды оскорбило это самое общество. И что сделало общество в ответ? Посмеялось. Посмеялось над собой, – на лице юноши появилось презрение, – У каждого в этой папке, – Макс протянут костлявую руку, – Просьба, стон и крик о помощи. Помощи, которой они не дождутся, по тому, что за людей решают другие люди.

– Хорошо, умник, и что же ты предлагаешь? – ехидно прошипел Георг.

– Макс Брант предлагает распустить совет, и отныне все решения принимать общим голосованием. Правила нужно упростить и кодифицировать, а их нарушение должно жестоко караться.

– Рози, угомони его, прошу тебя! – огромный подбородок Зака нелепо запрыгал. Члены совета одобрительно закивали, следом закивали и обязательные наблюдатели. Остальные собравшиеся стояли молча. Одни смущенно потупили глаза в пол, другие с непониманием смотрели в сторону совета.

– Молодой Брант дело говорит, – внезапно разлетелось в тишине. Стоящий рядом высокий юноша подхватил, – Все правильно!