Владимир Шорохов - Жертва

– Уходим! – приказал Труддиг.

– А как же остальные?

– Они уже не жильцы.

– Может мы с Сентеем подежурим? – предложил Шаграт, подошел к решетке и потряс ее.

Металлические прутья были толстыми, закаленными, такие делали еще их предки. Да и замок не навесной, а приваренный к решетке, не просто так вскрыть.

– Хорошо, ключ не дам, если вдруг кто-то из наших появится, – на этих словах он перекрестился, – дашь знать. Один час, после закроем двери.

– Хорошо.

– Один час, – повторил Труддиг и, подойдя к раненному воину, похлопал его по плечу. – Идем.

Через минуту шаги затихли.

– Я погашу свет, – предложил Сентея.

– Если ты это сделаешь, то наши не смогут найти выход.

– Ты все еще веришь, что они придут?

– Пять воинов, чтобы их одолеть, надо постараться.

– И все же они не вернулись.

– Страх порой больше убивает, чем клинок. Видел, как осенью перевернулась баржа, поток воды Сагмак был темно-рыжий, говорят, в это время твари из тины поднимаются. Они почти все погибли, а ведь кругом плавали бревна. Страх, вот что их убило.

– А ты не боишься?

– Боюсь, но это разве что-то изменит?

– Нет, – согласился с ним мутант и поставил лампаду у самых решеток.

– Я вот думаю, серые напали на гарнизон, но почему?

– Катакомбы.

– Это уже понятно, но на кухне есть выход, да и за стенами тоже есть проход, значит, дверь, что во внутреннем дворе, ведет в особое место. Куда? Вот ты там был, что видел?

– Смерть видел. Скелеты наших и предков, много, много предметов, много, очень много.

– И ты ничего не взял?

– Когда знаешь, что за тобой присматривают духи, что в любой момент могут оборвать нить жизни, начинаешь ценить свет. Я раньше тоже был старьевщиком, лазил по горам, уходил в леса, но только тут понял, что заблуждался.

– Заблуждался?

– Да. Не надо ничего трогать, и я ничего не взял, наверное поэтому остался в живых, но они меня наградили свечением, – мутант вытянул руку и посмотрел на зеленоватый оттенок кожи.

– Тихо.

– От этого можно сойти с ума. Они все погибли. Я вот что думаю, или кто-то охраняет нижние проходы, хотя когда я в прошлый раз спускался, вековая пыль была не тронута. Или нашли проход и проникли в катакомбы, но еще не нашли, что искали.

– Почему так решил?

– Если бы нашли, то покинули. Ведь как этот сказал, – он кивнул в сторону выхода, – на него напал запол, это получеловек. Раньше часто встречал их, не понимаю, зачем надо менять тело на механизмы, то ноги, то руки. Ужасные твари, у них после операции что-то с головой происходит.

– Знал одного, но он был добрый, даже милый, у него была жена и дети. Служил на самоходной телеге, те часто появляются у столицы, пускают пар и дым и сами двигаются. Чудо.

– Да, чудо. А мне все встречались злобные, может это потому, что охотники и уходили в леса Межап. Был там?

– Был много раз, но далеко не уходил. Там есть поселения, и ведь живут как-то.

– Приспособиться можно ко всему, даже там, – ткнул пальцем вверх, – в горах, где вечно лежит снег, тоже живут. Может пойдем, все равно уже никто не появится, а то двери закроют.

– Жаль ребят, знал их.

– Идем.

Они встали, молча постояли с минуту, прислушались к тишине, после забрали лампаду и поднялись на поверхность. За ними сразу же закрыли стальные двери и, опустив толстый засов, повесили замок.

– Значит никто не вернулся, – Фуганор смотрел на закрытую дверь.

– Они где-то проникли снаружи.

– Орило!

– Я здесь, – сквозь толпу воинов протиснулся секретарь.

– Ты просмотрел схемы?

– Да, но так трудно, мы у стены и то случайно обнаружили проход, шли дожди, был оползень.

– Разрешите сделаю разведку? Чуть левее, ближе к горам рудокопы, добывают медь. Правда не слышал, чтобы они натыкались на проходы, но все же если там есть запол, то как-то он туда проник.

– Хорошо.

– Идем, – поманил Шаграта секретарь. – Я все просмотрел, – они быстро поднялись на северную стену. – По схеме, что составил Сентея, часть катакомб уходит в сторону, вон туда, – Орило показал рукой в сторону скал, что опускались в долину. – Начиная с восьмого уровня, этажи как пирог смещаются все севернее и севернее. Ты возможно и прав, у рудокопов есть вход. Но смотри, что там нашли, – секретарь порылся в кармане и достал коричневатую землю.

Шагран присмотрелся, потрогал ее.

– Это же глина.

– Верно, а где она есть?

– У реки, но это километров десять от гор, далеко.

– Начальник не может больше никому доверять, обследуй горы, что севернее, может они как раз пришли не снизу, а сверху, как воздушные штольни.

Шаграт ушел, достал чертежи, что ему дал мутант, внимательно их рассмотрел и, как сказал секретарь, каждый этаж сместил севернее. Теперь он хоть немного стал понимать, что там под ногами. С ним хотел отправиться Сентея, но его светящая в темноте кожа сразу бы выдала их присутствие. Поэтому, собравшись, Шаграт отправился в разведку.

В какой-то момент следопыт Дэрин почувствовал себя хорошо и посчитал, что рана не столь опасна, она хоть и ныла, но позволяла здраво мыслить. Он сориентировался, где находился, в душе поблагодарил посыльного и его друга, которые, напав на серых, спасли ему и девочке жизнь. Осталось не так далеко, и если повезет, то к ночи достигнут лагеря, где его ждали Харск и Филдо.

– Стой, – девочка подошла к нему и посмотрела, как из-под повязки струилась кровь. – Надо перебинтовать.

– Это не поможет, у Харска есть игла и нить, нужно зашивать. Пошли, осталось не так далеко.

Спустившись с холма, прошли еще сотню метров и остановились.

– С тобой кто? – донесся вопрос из кустов.

– Вы не ушли? – Дэрин был рад узнать, что проводники не покинули лагерь, а ведь шла вторая неделя.

Вышел Филдо и, подойдя к следопыту, посмотрел на кровавый бок.

– Плохо дело.

– Сам знаю. Харск, ты говорил, что есть иголка, дай.

Появился вор, с подозрением посмотрел на девочку, достал иголку, вдернул нитку и, подсев, посмотрел на распухшую рану.

– Черная, густая, – дотронулся до нее пальцем, а после понюхал. – Плохо дело, гниль проникла глубоко. Надо…

Девочка молча взяла иголку, протерла рану и проткнула кожу. Делала не спеша, словно сшивала себе фартук, что случайно порвала. Прикрыв рану чистой тканью, что нашла в рюкзаке Харска, положила сверху свои ладони.

– Ты лекарь? – увидев, как она все четко сделала, спросил ее Филдо.

– Нет, но он меня спас, должен жить.

– К вечеру будет жар, к утру начнет бредить, а через день умрет, рана глубокая, зараза проникла. Я видел такие раны, никто не выжил, – Харск встал и пошел в сторону шалаша, что они соорудили.

– Ты откуда взялась? – поинтересовался Филдо.

– Оттуда, он спас меня, я была поймана, посадили в клетку, отправили с караваном рабов, а он, – девочка приподняла ткань, кровь почти перестала бежать, – меня освободил. Нам помог охотник панин, – Филдо посмотрел по сторонам. – Он ушел, как только переправились через реку, его тут нет, далеко. Вы должны помочь.