Юхан Теорин - Битва за Салаяк

– Я с тобой, – тихо сказал Никлис. – К озеру Веттерн.

Ристин с Кари стояли на самой вершине горы Салаяк, на крыше Большой Башни.

Богиня Солнце опускалась за горы.

Крылатые хвитры решили, что вечером они полетят вслед за светилом. Это будет их первый весенний полет. И теперь они вместе дожидались попутного ветра.

Сколько Ристин себя помнила, Кари всегда была рядом. В детстве они делили на двоих одну общую постель, пока их матери несли караул в составе королевской гвардии. Вместе упражняли свои маленькие крылья в спальном покое. Вместе делали первые попытки взлететь.

Теперь их крылья стали большими и жаждут ветра. Ристин с Кари подходят к самому краю башни. Они сейчас высоко-высоко, выше самых высоких хребтов.

Ристин чувствует, что ветер усиливается.

– Готова?

Кари кивает. И хвитры, расправив крылья, бросаются с башни вниз, прямо во двор замка.

Но почти тут же ветер подхватывает их и замедляет падение. Хвитры взмывают вверх и проносятся над колодцем, что во дворе замка, и дальше – над крепостной стеной.

Ристин и Кари летят рядышком.

Крылатые хвитры поднимаются по крутой спирали, все выше и выше, все дальше от гор. Ристин ликует, переполняемая чистым восторгом. Она улыбается Богине Солнце и горе Салаяк и приветствует их своей песней.

В ушах Ристин свистит ветер, воздушные потоки тянут ее тело вниз, но она продолжает лететь. Она снова сильная и крепкая. Сытая от съеденной пищи, переполняемая энергией. Сегодня они с Кари летят величественные, как горные орлы, проворные, как ястребы, стремительные, как сам весенний ветер.

Чтобы поддержать друг друга, крылатые хвитры поют, перекрывая шум ветра.

Но на середине своего подъема к Солнцу Ристин замечает внизу, в горной долине, нечто странное. Там движутся какие-то существа. Они передвигаются на двух ногах, в руках у них оружие, а на головах – шлемы.

Укрываясь за низкорослыми березами отряд людей пробирается вдоль горного потока, бегущего через долину. Ристин ныряет вниз и слышит, как существа, заметив ее, кричат:

– Хвитра! Там хвитра!

Ристин издает предупреждающую трель для Кари. – Меченосцы!

Лазутчики с юга. Отряд из пяти человек. Четверо вооружены мечами, у пятого в руках лук.

Бледно-белый фей тоже с ними – сидит на плече одного из лазутчиков.

– Там фей! – кричит она Кари.

Мелкие, отвратительные феи. Они тоже когда-то давно вышли из Ярмаланда. Кусачие твари. Ристин ненавидит их.

Отряд движется меж скал и берез, по направлению к замку на горе Салаяк. Когда хвитры подлетают ближе, лазутчики кричат и бросаются под защиту каменных валунов, разбросанных среди деревьев.

Один лучник остается на месте и натягивает тетиву.

Ристин с Кари быстрые, как ласточки, бросаются в стороны. Стрела пронзает пустоту между ними, но лучник тут же посылает вторую.

Все, с Ристин довольно. Она оставляет Кари парить в небе, а сама складывает крылья и камнем падает вниз. Прямо на людей.

Фей взмывает воздух. Люди что-то кричат друг другу и взмахивают мечами. Лучник снова натягивает тетиву и прицеливается.

Но Ристин опережает его. Она открывает рот и жуткий, пронзительный боевой клич обрушивается на людей.

Стрелок выпускает из рук свой лук. Лазутчики роняют мечи и копья, закрывают руками уши и вжимаются в землю.

Они побеждены, но еще живы. Ристин еще недостаточно окрепла, чтобы своим криком убивать людей.

Только фей, маленький и проворный, словно горная лисица, поворачивается и устремляется обратно вниз, в долину.

Ристин проносится над головами меченосцев и снова взмывает в небо, обратно к Кари.

Она знает, что люди запомнят эту встречу.

Запомнят ту крылатую тварь, что обрушилась на них, и ее режущий уши крик.

Кари с Ристин возвращаются домой. Обратно на гору Салаяк.

На башне стоит Кайте. Ее взгляд суров и грозен.

Еще пара взмахов крыльями, и хвитры мягко приземляются перед ней на каменную площадку башни.

– Вы летали слишком далеко.

– Мы встретили меченосцев, – отвечает Кари. – И спели им.

– Теперь они знают, что мы пробудились, – строго поет Кайте.

Ристин кивает.

– И что теперь мы не пропустим их, – добавляет она.

– Я хочу отправиться с вами!

– Нельзя, Йоран!

И Самуэль строго покачал головой.

Стоял конец мая. Долина Скорбей весело зеленела и пела под ласковыми лучами солнца – и как-то с трудом верилось, что накануне умер дядя Стейн.

Утром матушка Вострая с Йораном отвезли его тело в церковь, соврав там, что он споткнулся о веревку и упал грудью на нож. Священник со звонарем их внимательно выслушали, но очень тщательно осмотрели рану и потом долго о чем-то шептались.

И теперь Йоран понял, что Самуэлю нужно бежать.

– Но я хочу с тобой!

К тому моменту, когда явится священник и начнет задавать вопросы о причинах смерти дяди, Самуэль должен быть уже далеко. И чем дальше, тем лучше. Поэтому теперь он вместе с Никлисом быстро собирался в дорогу.

Мать им помогала. Йоран все не отставал и продолжал упрашивать, но Самуэль лишь качал головой в ответ.

– Ты еще слишком мал.

– Да ты что! Летом мне исполнится четырнадцать! – возмущался Йоран и гордо выпрямлялся. – Я уже ростом с Никлиса!

– Но куда более тощий, – замечал Никлис.

Самуэль взвесил в руках свою котомку и посмотрел на брата.

– Ты действительно хочешь нам помочь?

– Да!

– Тогда залезь на Голову Короля и крикни нам, если кого-нибудь увидишь.

– А кого я должен увидеть?

– Священника, – ответил Самуэль. – Или палачей с холма Висельников.

Больше он не стал ничего говорить. Только взял младшего брата за руку и вложил ему что-то в ладонь. Когда Йоран разжал пальцы, то увидел монеты.

– Здесь двенадцать эре, – объяснил ему Самуэль. – На деньги Торкиля матушка сможет нанять батрака. И купить новую лошадь.

– Что значит новую лошадь?

– Роскиль уже пожил свое, – бросил Никлис через плечо. – Его нужно забить.

– Как забить? Нашего коня?!

Сколько Йоран себя помнил, старина Роскиль всегда жил у них на хуторе. И теперь он с ужасом взирал на своих братьев, негодуя, как только они могли предложить такое! Но Никлис с Самуэлем, не обращая на него внимания, продолжали молча собираться в дорогу. В их заплечных мешках лежали одежда, провизия и еще множество других вещей, которые всегда пригодятся в дороге: коробочка с трутом и кресалом, гребни, ножи и деревянные тарелки. Две пары кожаных башмаков и накидки из грубой шерсти. Но вот деревянные мечи братья с собой в дорогу брать не стали. Какой от них прок?

Когда Самуэль вышел, чтобы прихватить с собой в дорогу мотков веревки и солонины из погреба, Йоран спросил Никлиса: