Антон Волошин - Миротворцы

– Что? – спросила Мишель.

– Постой, американский сарказм стимулировал русскую смекалку. Шутки шутками, а «флажный семафор» навел меня на мысль. Что если использовать простой осветительный прожектор для подачи сигналов кодом Морзе. В безвоздушной среде и полной темноте свет прожектора будет отлично виден с высоты двести километров. Лазер – это хорошо, но ведь мы не хотим прожечь в станции дыру, нам всего лишь нужно подать сигнал.

– Скажу тебе по секрету, что в университете меня учили стрелять из лазера по спутникам, а подавать им сигналы прожектором – нет. Попадание лазером я могу гарантировать, а прожектор – это пальцем в небо. Впрочем, согласна, не заметить его будет трудно. Если на то пошло, через оптику, которая есть на станции, лунное поселение можно рассмотреть в деталях. Так что если толковый водитель следами грузовика напишет на ровной освещенной площадке в пределах поселения слово «come», и если на станции остались люди, способные читать, то они это прочтут.

Владимир улыбнулся.

– Не завтрак, а мозговой штурм, мне это нравится, – он поставил пустую чашку на стол, – вариант с лазером утвержден и тебе все равно придется над ним работать, а я предложу Денисенко прожектор и грузовик. В нашем случае, чем больше попыток, тем больше шансов.

Пожелав друг другу удачи, они принялись за дело.

Тем временем Юджин осторожно вел электрический грузовик, направляясь на север к месту добычи водяного льда. Сидевшая рядом Екатерина молчала, вглядываясь во тьму лунной ночи. Что она чувствовала сейчас? Юджин время от времени поглядывал на нее краем глаза, но заговорить не решался, не желая нарушать эту удивительную, такую новую и неоднозначную тишину. С одной стороны все было знакомо, он ездил этим маршрутом десятки раз, днем и ночью, один и с попутчиками. Но это было раньше, когда все было ясно: планы на день, неделю, месяц, дата окончания его миссии, потом отпуск на Гавайях, аспирантура, приобретение собственного дома, свадьба дети, большая лохматая собака, стрижка лужайки, семейные торжества и все остальные очевидные вещи, о которых, быть может, он еще и не думал. Теперь все это растворилось в кромешной пустой темноте, не рассеивавшей света фар. Был только гул моторов, ощущавшийся не ушами, а поясницей, ночная подсветка приборов в кабине, красивая девушка, с которой у них была общая тайна, да серая пыльная дорога, теряющаяся среди безжизненного инопланетного ландшафта. Наверное, что-то подобное чувствовали покорители Запада в своих фургонах, прокладывая путь сквозь бесконечную враждебную прерию. Полное отсутствие детерминизма и переживаний о том, что что-то может пойти не так. Больше нет никакого «так». Это новая, совсем неожиданная степень свободы: не эйфория и надежда на будущее, а торжество настоящего и твердый равнодушный взгляд в черную бездну.

Старатели на ледяном прииске продолжали работу, несмотря на потерю связи. Посчитав перебои со связью временными, они решили возвращаться после заполнения грузовиков: не гонять же их за пятьдесят километров полупустыми! Оборудование ледяного прииска состояло из двух роботизированных добывающих комбайнов; солнечной электростанции с блоком аккумуляторных батарей, позволяющей, снизив интенсивность работы, продолжать добычу льда лунной ночью; и двух грузовиков, доставляющих лед в поселение. Прибывая на месторождение, водители грузовиков контролировали работу и проводили техническое обслуживание добывающих комбайнов. В обычных условиях роботы постоянно контролировались и, при необходимости получали команды, как из поселения, так и с Земли, а потеряв связь, были способны какое-то время работать автономно.

Будущее техников-водителей еще не погрязло в неопределенности. Неожиданное прибытие начальства, да еще с медицинским сопровождением, вызвало у них легкое недоумение. Под руководством Юджина, парни перегрузили добытый лед из комбайнов в грузовики, перевели роботов в ждущий режим с автоматическим поддержанием необходимой внутренней температуры и, выстроив машины в колонну, тронулись в обратный путь. К счастью, ни дополнительный кислород, ни запасные скафандры, ни медицинская помощь не потребовались.

Когда поселение уже виднелось на горизонте, ожила УКВ-радиостанция.

«Сталин, Сталин, Юйту вызывает Сталина, Юйту вызывает Сталина! Прием».

Рассмеявшись, Юджин ответил:

– Володя, когда занимаешься спиритизмом, не обязательно включать радиостанцию. Там другие линии связи.

– Рад, что ты в хорошем настроении, – по голосу Владимира было ясно, что заяц по-прежнему нефритовый, – а я, между прочим, по работе. Как там наши добытчики?

– Все в порядке. Возвращаемся в полном составе, – с улыбкой ответил Южин, – а что это ты в диспетчеры переквалифицировался?

– Просто мы с Мишель выступили с инициативами и, по старой русской традиции, тут же получили задачу их реализовывать.

Екатерина с пониманием покачала головой.

– Так вот, – продолжал Владимир, – официальное распоряжение руководства. Второй грузовик отправь к ангару в объезд, а вам нужно проехать по траектории, изображенной на картинке, принимайте файл. Справитесь?

Юджин открыл полученное изображение на дисплее.

– Come, – прочел он, – узнаю почерк Мишель. Изящная идея, каллиграфическая можно сказать. Выполняем!

Владимир вывел на свой монитор изображение с внешней камеры и наблюдал, как маленькая колонна разделилась. Одна из машин разрезала фарами тьму за пределами поселения, а вторая въехала на освещенную территорию и завертелась, выписывая стометровыми буквами краткое послание на орбиту. А говорят, в цифровую эпоху рукописные буквы утрачивают актуальность. Вряд ли колесным грузовиком на лунной поверхности можно что-то напечатать…

Тем временем мощный светодиодный прожектор, устремленный практически в зенит, уже мерцал короткими и длинными вспышками: « _ . _ . _ _ _ _ _ . ». Тот же короткий призыв «come», повторяющийся в международном коде Морзе. Мишель помогла Владимиру сориентировать прожектор по линии, пересекающей орбиту станции, сам же он быстро написал программу, выдающую на него питание в соответствии с введенной буквенной комбинацией. Лазер тоже был приведен в действие. Местные японские эстеты сравнивали поселение с цветком, привлекающим летящую мимо пчелу. Вот только отношения цветов и пчел складывались миллионы лет, а Луна предприняла попытку привлечь свой спутник только сегодня. Будет ли эта попытка успешной? Кто знает…

Хронометры неумолимо кромсали темную лунную фазу на земные сутки, а принимаемые меры ощутимых результатов не приносили. Впрочем, настоящие путешественники во все времена умели ждать: благоприятного момента, попутного ветра, летной погоды, отпуска, в конце концов. А уж те, кто добрался до самой Луны, ждать умели точно. Это были люди особого сорта. Каждый из них для себя самостоятельно решил и отбросил в сторону вопросы, которые привели бы все поселение к гибели, будь на их месте другой контингент. Вопрос первый заключался в том, а стоит ли продолжать выполнять указания Красного, назначенного земным руководством, в отсутствие связи с Землей. Да, это необходимо. Рассуждать о компетентности, авторитете, способности сплотить людей и тому подобных вещах не имело никакого смысла. Необходимо, точка. Второй вопрос сложнее. Если этот кризис продлится более полутора лет, то атомная электростанция остановится, и все поселение в его нынешнем составе ждет мучительная смерть от недостатка кислорода. Ключевые слова «в нынешнем составе». Если же численность поселенцев сократить, скажем, вдвое, то солнечной генерации оказалось бы достаточно для обеспечения их жизнедеятельности. Имеющиеся запасы и компетенция биологов позволяли рассчитывать, что проблема обеспечения продовольствием будет худо-бедно решена и на длительную перспективу. Тогда критическим моментом станет истечение срока службы резервных аккумуляторов, позволяющих пережить лунную ночь, а это, по меньшей мере, десять лет. Десять, а не полтора. Стоп! Сами эти расчеты отвратительнее, чем смерть от удушья. Они не превратятся в обезумевших животных, отчаянно борющихся друг с другом за жизнь в потемках лунных подземелий. Они останутся людьми до последнего глотка кислорода. То, что эти вопросы были поставлены и решены, читалось в каждом взгляде, как в суровом, так и в задорно-отчаянном. Разговоров на эти темы не было.