Степан Кирнос - Во имя порядка: на заре новой эры

– А вы знаете, что сейчас творится в Святом ордене?

– Кстати, есть мнение, что Арантеаля и Натару связывают не только служебные связи…

– А как вы думаете, что будет с Арком, ведь есть мнение, что запад готовит войну против нас…

Люди сюда пришли отдохнуть, предаваясь вину, танцам и разговорам. И каждый похож – глаза сияют из-под масок.

Пойдя чуть дальше мы нарвались на мужчину с подносом, на котором красиво переливаются гранатовыми цветами вина, янтарными – бренди и коньяки. Вежливо отстранившись от него, я продолжил путь, ища тех, к кому мы пришли.

– А Лишари Пегаст, она ничего не скажет? – внезапно спросила Калия. – Я видела, как вы вместе гуляли во дворе Храма. Да и она недавно рассказывала, что встретила какого-то парня, с которым ей приятно.

Что-то, похожее на тепло и радость тронуло грудь тёплым прикосновением. Эти слова почему-то вызвали у меня радость, чувство странного торжества, которые тут же были сдавлены:

«А правда ли это?»

– Я был бы рад её сюда позвать, – резко я молвлю. – Но боюсь, с ней ход сюда был бы заказан.

– Почему я?

– Но только с вами, как с хранительницей Святого ордена я могу попасть на их собрание.

– Я ведь не из рода аристократов.

– Но вы из высокой организации, при высоком статусе, – я дал ответ. – Поэтому нас и смогли внести в списки.

Наш разговор прервал молодой аристократ, вышедший из толпы танцующих и ловко обходя людей встал возле нас. Чёрный камзол переливается блеском пуговиц, голова покрыта широкой шляпы с перьями. Я услышал шершавый, чуть грубый голос:

– Рад вас приветствовать здесь, достопочтенный мессир и прекрасная леди, – мужчина чуть поклонился. – Я – Штеппфан Даль’Кир, третий судья Арка. А вы – Фриджидиэн.

– Мессир судья, я ведь тоже немного знаком…

– Я знаю, что вы учились в схоле на законника, но позвольте – там недостаточно профессионально преподают право. Закон – мой хлеб и мой меч… моя жизнь, – эти слова укололи мою гордость, он, опьянённый от своего превосходства спокойно это говорит, веря в эту действительность. – Станцуете со мной? – тягостно предложил Штеппфан, посмотрев на Калию.

– Идите, – Закареш отстранилась от меня, но не пошла к судье. – Я – не умею танцевать и не стану.

– Тогда может обсудим…

– Ох, по-другому вы от меня не отстанете, – «шероховатым» голосом оборвала его Калия, – хорошо, лишь бы вы дали спокойно Фриджидиэну выполнить его дело.

Я пошёл дальше, думая, насколько сильна рана в душе судьи о девах, что он зацепился за соломинку, чтобы поговорить с Калией. Впрочем, меня ведёт долг, и я быстро миную знатный народ, чтобы вихрем взлететь на второй этаж. Там же, постукивая каблуками о деревянный настил, взирая с балкона на танцующих, собрались люди и аэтерна в вычурной одежде, обвешанные кольцами и ожерельями, сверкающими рубинами, изумрудами, сапфирами и бриллиантами. Один их вид говорил о всей роскоши и богатстве, коими они обладают, и той силе, что помогает им обладать.

Я, в трепете и почёте склонил голову в приветствии, а они даже не шелохнулись – для них я – жалкая букашка, пришедшая лепетать о каком-то благе для народа. Кто-то из них сделал шаг вперёд и снисходительно заговорил:

– Мы – собрание знати и не побоюсь таких слов – держатели Арка, готовы выслушать тебя о делах, что писал нам Велисарий, Фриджидиэн, – аристократ слегка склонил голову, давая право мне говорить.

– Достопочтенные мессиры, я прошу вас помочь нам. Как вы знаете, с запада идёт огромное войско – два корпуса готовы обрушиться на наши земли и предать всё огню, – я стараюсь убедить их, что в случае неприсоединения, пламя и меч нового порядка пожрут богатые поместья и вытащат всё золото.

– Конечно, – фыркнул кто-то из аристократов. – И чтобы мы были спасены, обязательно должны присоединиться к вам. Послушайте, милостивый мессир, мы наслышаны, что Велисарий вокруг себя собирает всякую рвань – оборванцев-бандюганов, крестьян, пустынников. А теперь вы хотите, чтобы мы встали рядом с ними? Чтобы наша драгоценная кровь лилась с их… багряной мутью?

Я и раньше знал, что знать не слишком трепетно относится к обычному эндеральскому народу, но сейчас я увидел всю глубину падения её в идею «высокородия». Конечно, они из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие передавали привилегии крови. От времён самого Мальфаса и первых его вассалов, основавших Арк этот порядок стоит нерушимым законом.

– И какие слова вы нам готовы сказать? Что вы принесёте аркской знати? Мы ведь сами способны отбиться от нападения, – продолжает наседать аристократ. – Он не посмеет напасть на нас.

– Едва ли, милостивые мессиры, ибо с ним сорок тысяч воинов.

– Милостивый мессир, под нашей властью находятся лучшие воины – рыцари и кондотьеры. А наш почтенный друг, который отлучился для дел на своём поместье имеет целый полк панцирной пехоты – «Изумрудные знамёна». Латники крови и наёмные контингенты морской пехоты, да ещё и целый флот. Не думаю, что Коареку хватит мужества, чтобы с нами схватиться, – пояснил один из тех, кто носит почётную приставку «Даль» к фамилии. – Если с нами считается Святой орден, то и этому лишенцу с запада придётся.

Кажется, они уверовали в неуязвимость себя. Опять мне приходится иметь дело с человеческой глупостью и упрямством, слепотой, из-за личных амбиций, идей и желаний. Я бы хотел рассыпаться вдохновенной тирадой, но у меня на это уже нет сил. Вместо этого я решаю использовать аристократизм против его же носителей:

– Уважаемые мессиры, Таранор Коарек на всех парусах мчится сюда, чтобы огнём и мечом насадить новую истину. Вам придётся расстаться не только со своими богатствами, которые пойдут на содержание его армии, так ещё и отказаться от своих традиций и устоев, – я стал нагнетать обстановку. – А его «Вольный народ» это собрание всех низших сословий, захвативших власть. Подумайте, если они свергли королей и аристократию у себя, то каков шанс, что они пощадят её здесь? – я задал риторический вопрос, аккуратно взяв вино с рядом стоящего столика.

– Наши традиции, наши ритуалы – это священное! – вспылила кто-то из дам. – Он не смеет их нарушить!

– Боюсь, что этому человеку всё равно, – смиренно я вторю своей мысли. – Он идёт сюда, чтобы всё перекроить, чтобы вы уверовали в его идею «Очищения», – я отпил немного из бокала. – Как думаете, кто первый с списков врагов озверевшего народа, свергшего аристократии?

Мои слова заставили смолкнуть собравшихся мессиров. Неважно, какие у них были фамилии, не имеет значения, чем они владели – сорок тысяч клинков и ярость двух корпусов сделает всех равными.

– У вас есть выбор, – холодно продолжаю я. – Или встать рядом с обычным людом или погибнуть от его рук.