Ана Крист - Симфония Аристократов

Все это время, Ева смотрела, не отрывая взгляда, на своего брата, ее на самом деле поглотил рассказ. Она всегда улыбалась там, где это стоило делать, так же театрально закатывала глаза, как и брат, когда надо, в общем и целом, была самым прилежным слушателем. На минуту девушка задумалась, переведя взгляд на Амбрауза, тот лишь прикрыл глаза и сильнее откинулся на спинку сиденья.

– Звучит очень заманчиво, – резюмировала де Лафонтен, – Вот только интересно, почему все происходит именно так, почему мы должны делать такие ритуалы, и все ли их делают? – Ева будто задала вопрос в пустоту, потому что он не был адресован никому конкретно.

– Так все устроено у нас, ты же не задаешь вопрос, почему ты одеваешься в красивые платья, а не в лохмотья? – протянул Максимилиан, делая последнюю затяжку.

Сестра ничего не ответила на провокацию и прямое ускользание от вопроса, а просто шутливо ударила кулаком брата в плечо. Дальнейшая дорога, проходила в более обыденных разговорах. Наследник де Лафонтенов по обыкновению рассказывал сестре о своих приключениях в обществе, периодически доставая расспросами Амбрауза.

Деревушка Лоту находилась в сплошном окружении могучих черных гор, словно птица заключенная в клетку. Немногочисленные маленькие зеленые островки пастбищ мелькали между каменными грядами и затхлыми, серыми домами, которые местами поросли уже настолько зеленью, что порой казалось, будто те балансирует только на двух стенах, или на них напрочь отсутствует крыша. Это была одна из многих маленьких деревушек, где существовали люди противоположные, таким как семейство де Лафонтен. Там они волокли свое существование, потеряв уже надежду на лучшее будущее.

Исхудавшие жители, истощенные животные, разваливающиеся от ветхости постройки, это место было пропитано тоской. Попасть в Лоту можно было только по дороге, что пролегала через живописные ущелья, которую именовали C hemin battu . Этот путь был спасательным кругом для жителей, так как только благодаря ему, они могли функционировать как деревня, обмениваясь хоть каким-то своим урожаем, товаром на нужные им ресурсы. В горах было не так много возможностей для добычи нужных человеку вещей. Уклад в этой деревушке был прост, как и во многих деревнях Дивиса – крестьяне, несколько ремесленников, и все бедствовали, кто-то больше, кто-то меньше, но, тем не менее, они продолжали жить и выживать, создавая семьи, работая, голодая, радуясь мелочам, воспитывая детей и умирая.

Раз в пять лет, когда приходил Зимний шторм, путь в деревню Лоту приходилось забывать на время, дорога, пролегающая через ущелье, была полностью скованна снегом, и любые передвижения по ней были невозможны. Специально к этому времени, жители делали запасы и прятали их в свои семейные тайники, а те, кто не смог этого сделать или стали жертвой воров, которые беспощадно подчищали плохо защищенные запасы, умирали друг за другом. В такое суровое время в Лоту было еще более тоскливо, чем в обычный период. Безжалостный Зимний шторм, который длился шесть месяцев, не щадил никого, выживали только, те, кто располагал ресурсами, или мог их добыть. В зимние времена воровство считалось нормальной вещью, и соответственно, зная эти нормы жители подготавливались к этому времени все пять лет, чтобы хоть как-то выжить в еще более тяжелый сезон. Все тяготы жизни, потери, голод создавали атмосферу уныния в подобных местах, хоть и солнце было частым гостем в этой деревушке, оно только немного подбадривало местных жителей, по своей натуре довольно суровых и серьёзных. Вот только жизненные ненастья ко всему этому прибавили всплески агрессии, насилия и недоброжелательности, что не раз отмечали путники.

Ева ехала в своей безупречной карете, даже не подозревая, куда именно она направляется. Она безмятежно наслаждалась живописным ущельем, через которое пролегал их путь. Блики от лучей солнца на черных горах создавали прекрасную картину, достойную кисти художника. Золотистый свет будто просачивался через грубую породу, создавая впечатление золотых рек, спускавшихся с самой вершины к их ногам.

– Как же тут красиво! – заворожено воскликнула девушка.

– Тут с тобой не поспоришь. Правда в этом месте, красива только природа, а остальное, к сожалению, оставляет желать лучшего, – откликнулся Макс.

– Поэтому, Ваша Светлость, я должен просить вас держаться рядом с нами и далеко не уходить, – Амбрауз поддержал своего господина.

Через пару минут путники прибыли ко въезду в деревню. В этот момент Еву ждало ее одно из самых великих разочарований, которое настигает любого из тех, кто априори запасся слишком большими ожиданиями. Почему именно так? Еще в детстве всех детей пугали рассказами о других людях, с которыми не стоит никак связываться, так как они этого не достойны и могут принести только беды. Они являлись просто недостойными, ошибкой природы. Эти другие живут всегда в грязных, разрушенных селеньях. Там можно встретить много чудовищ и уродцев, которые могут только разрушить или лишить тебя жизни. В таких местах нет ни радости, ни счастья, только уныние и боль. В такие места не ездят дети из Сумитатума, им это запрещено законом, да и взрослые обычно стараются обходить такие места стороной. Обычно любые контакты с этим миром имеют только прислужники господ, в редких случаях сами господа, если только изъявят сильное желание. Ева была не тем ребенком, который верит всему на слово. Она всегда думала, что подобные сказки им рассказывают, чтобы дети лишний раз не тревожили родителей своим желанием, ехать в непривычную им среду. Она представляла себе эти селенья, совершенно по-другому. Там вечно пахнет свежеиспеченным хлебом, большие семьи всегда дружно трапезничают, все заботиться друг о друге, без какой-либо выгоды, и только счастье озаряет такие места, хоть может и не так пышно украшенные, но зато счастливые. В монстров и уродцев она не верила еще с детства, девушка думала, что встретить там можно только уж очень красивого коня или большую и дружелюбную собаку.

Карета де Лафонтенов очень причудливо смотрелась на маленьких улочках Лоту. Роскошно украшенная, запряженная отменными кобылами, она словно яркое пятно, что старалось показать во всю бедственное положение округи, катилась мимо угрюмых зданий. Неудивительно, что те немногие жители, которые осмелились выглянуть и посмотреть, кого занесло в это Естеством забытое место, смотрели косо или с неодобрением. Нищие в рубищах и язвах упрямо держались каждый своей территории, они стояли в проемах своих покосившихся домов, в запачканных лохмотьях, смотря с недоверием, на эту процессию. Ева выглянула в окно, чтобы осмотреться. Девушка улыбалась и пыталась сделать все, чтобы жители не воспринимали ее враждебно, ее даже не пугал их внешний вид. Ее лицо, будто солнце, сияло и озаряло все вокруг, но так казалось только ей. Все взгляды, которые Ева замечала, были полны озлобленности, печали, или безразличия. Но де Лафонтен не теряла оптимизма. Проезжая мимо небольшой площади, что скорее всего служила местом обмена товарами, и была импровизированным рынком, девушка спешно обратилась к Амбраузу: