Вольга Медейрос - Жертвуя малым. Том 2

Выслушав все это, Риша попыталась вообразить на месте Сардиса собственного брата, но тут же ей пришла мысль о том, что для начала, чтобы очнуться в новом теле, ему нужно будет куда-то девать старое. Иными словами он должен будет ну… умереть… Одно только предположение привело ее в неописуемый ужас. «А ты что больше всего любишь?» – спросила ее Ами, но напуганная собственным воображением Риша ничего не ответила подруге. Хотя, конечно же, больше всего ей нравилось перебирать густые волосы статуй, мечтая, что когда-нибудь и у нее самой вырастет подобная шевелюра. Но предчувствия будущего на этот счет ее не посещали.

Время шло, и постепенно ее стали посещать предчувствия совсем другого будущего. В нем заболела и стала медленно угасать от старости бабушка, а любимый братец, вопреки пожеланиям отца, прошел новое испытание и еще крепче утвердился в своем намерении выполнить однажды свое предназначение в качестве агнца. С отцом после этого у них состоялся скандальный разговор, но о нем Риша узнала уже постфактум, от больной бабушки, поскольку лично присутствовать при выяснении отношений она, разумеется, не могла. Бабушке все эти разборки не нравились, но вмешаться не было сил – и душа ее, и тело готовились к претворению в белую птицу. Она попросила внука и внучку беречь и поддерживать друг дружку, и не забывать об отце. Рише горько было присутствовать при том, как любимая бабушка умирает; вдвойне горше от того, что она проживала постепенное расставание с дорогим человеком дважды – в будущем, и в настоящем. Но Риша не роптала: она попросту не умела этого – роптать на собственный дар или пытаться изменить будущее. Ее провидческий дар ни разу не дал осечки, ей и в голову не приходило сомневаться в том, что будущее не постоянная величина и против него можно восстать.

Годы текли, Рише исполнилось пятнадцать, а Шабо семнадцать. Бабушка умерла, а названый брат Ами Сардис, который был старше Шабо на год, впервые получил право участвовать в ежегодной жертвенной лотерее, проходившей в канун летнего солнцестояния. В этой лотерее, самой массовой из трех, выигрывали многие, и Сардису тоже повезло: он был отобран богами в качестве неофита для Великих мистерий, которые проводились по всей стране в начале осени. Счастливцы-неофиты, кому удастся выдержать посвящение в таинства культа, удостоятся чести совершать обряды Йоля, праздника Зимнего Солнцестояния, и уж затем лишь тех, кто выдержит испытания Верховного солнечного божества, допустят до Малых мистерий на исходе года 1 1 Канун последнего месяца зимы (прим. сост.). . На них-то и произойдет самое главное событие в жизни агнцев.

До Малых мистерий оставалось еще много времени, и неизвестно, будут ли благосклонны к Сардису удача и добрые боги. И все же он был воодушевлен и полон решимости дойти до победного финала. Ами позволили проводить с ним больше времени и она несказанно этому радовалась, да и Риша была счастлива, глядя на них, хотя без подруги ей было одиноко. Но постепенно Риша стала различать в радости Ами фальшивую ноту. Чем ближе становились Великие мистерии, тем более молчаливой и задумчивой она делалась. В первую декаду осени, за неделю до празднеств, Рише открылось будущее, в котором Сардис успешно прошел испытания. Встревоженная этим, беспокоясь за Ами, Риша встретилась с братом и поделилась с ним своими опасениями.

«Куда же он так торопится? – невесело цокнул языком Шабо на это. – Ведь у него еще даже девушки нет».

«Как это связано?» – удивилась Риша.

Шабо молчал так долго, что ей пришлось коснуться рукой его лица, чтобы убедиться, что он не заснул. Наконец, он проговорил с большой неохотой.

«Если уж станешь агнцем, то можешь быть им сколь угодно долго, хоть до самой смерти, но если за все это время жребий ни разу на тебя не падет, хозяева обычно подбирают тебе какое-нибудь другое почетное занятие. Тот, кто посмышленее, может сделаться атаманом, как наш папа, или там певчим в храме, или пажом во внутренних покоях. Всех остальных, кто ничем не выделился, вышвыривают из дворца прочь, и точно так же обходятся с теми, кто, выиграв однажды в лотерею и выдержав Великие мистерии, сходит затем с дистанции в силу неважно каких причин. Я ничего плохого в предсказанном тобой успехе Сардиса не вижу, это редкая удача – удостоиться столь великой чести в таком юном возрасте, но если он пройдет отбор и в этот раз, то пути назад для него уже не будет».

«Все так, – согласилась Риша. – Но при чем здесь девушка? Вернее, её отсутствие».

Шабо ничего не отвечал и, когда Риша вновь дотронулась до его лица, она обнаружила, что брат слегка морщится.

«Что такое? Зуб заболел?» – забеспокоилась она.

Шабо взял ее руку и аккуратно отвел ее от своего лица.

«Мы, агнцы, получаем право бросить кости с нашими именами в колесо Лотереи с восемнадцати лет, а до того у нас есть немного времени, чтобы подыскать себе спутницу среди юных Мудрых и заделать какой-нибудь из них ребенка. Никто тебе и слова против не скажет. Но у Сардиса есть Ами, и поэтому он никогда на этот счет особенно не беспокоился».

«Я знаю, но… – сказала Риша растерянно, когда ее брат снова замолчал. – Но Ами не может быть его девушкой».

«В том-то и дело, малышка», – с тяжелым вздохом отвечал ей Шабо.

Теперь уже они оба безмолвствовали.

«А у тебя есть девушка, Шабо?» – спросила, наконец, Риша смущенно.

Он хмыкнул и потрепал ее по волосам.

«Нет. Вначале мне тебя пристроить нужно, глупая!»

Внезапная его веселость была насквозь фальшивая, и Риша едва сдержалась, чтоб не сморщить нос. Шабо, однако, заметил и тут же сник.

«Не о девушке речь, на самом-то деле, – посерьезневшим тоном сказал он. – Трудней всего выиграть в лотерею и пройти Великие мистерии, в которых участвуют кандидаты со всей страны. Если Сардису это удастся и он будет, как прежде, истов в послушании, то ни Йоль, ни Малые мистерии не станут для него серьезной преградой. А это значит только одно – в следующем году мы его больше не увидим. Наверное, поэтому твоя подруга так грустна. Поскольку прекрасно это осознает».

«Но ведь быть избранным для заклания – величайшее благо для агнца и всего его рода! – Риша все никак не могла взять в толк, к чему он клонит. – Для всего нашего народа это благодать!»

«Ты ведь понимаешь, – Шабо говорил как будто через силу, – что означает быть агнцем на заклание?»

«Конечно, – с готовностью отвечала Риша. – Ты сам объяснял мне, что заклание агнца – это главное таинство Малых мистерий, и символизирует оно ритуальную смерть и возрождение в новом качестве. Тот агнец, кто удостоится права переродиться, станет великим жрецом».

«Есть ли среди твоих знакомых хотя бы один такой счастливчик?»