Олег Князев - Хозяин Медведь-горы, или Тайна последнего Артефакта

Это был излишний вопрос. Скорее риторический, и я просто кивнул головой, размышляя о такой удивительной, долгой истории этого некогда процветающего экономического и культурного центра Таврики, и такого всем известного нам ныне памятника истории.

Услышав насчёт его захвата, я прямо-таки опечалился о судьбе горожан этого стойкого города, как будто услышал в пересказе Олега сводку последних событий дня с известием о падении Херсонеса. Невольно сравнив это с захватом Севастополя и его окраинного Херсонесского городища немцами семь столетий спустя.

Только эти, фашиствующие новые готы, в отличии от своих предков, пришедших в Крым на постоянное жительство почти семнадцать веков до этого, были на их фоне просто злодеями и извергами, сея смерть и разрушение на древней благодатной крымской земле.

Тема готов, начатая Олегом по моей просьбе, развивалась, обрастая деталями и подробностями с появлением в Крыму всё новых и новых пришлых народов и завоевателей в веках и в новых тысячелетиях.

– Покалеченный город всё-таки смог приподняться, но только для того, чтобы вновь и вновь подвергаться вражеским набегам, разрушению и грабежу. Как это сделал в 1363-м году Великий князь Литовский Ольгерд, будущий властитель Чернигова и Киева, который разбил войско Крымской и Перекопской орды близ устья Днепра, после чего устремился в погоню за бежавшим в Крым противником и опустошил, заодно, Херсонес. Где он, кстати, захватил, “спасая” от татар, ещё остававшиеся там ценные христианские греческие артефакты и древние, библиотечные списки и рукописи. И ведь, как потом вышло спустя годы, его талантливый племянник Витовт задумал завершить объединение русских земель под властью мощной на тот момент его Литвы, и изолировать Москву. А Золотую Орду сделать своим вассалом. Литва на тот момент, не удивляйся, – воскликнул Олег, – стала крупнейшим государством Европы! По сути, тогда между этими двумя крупными центрами и шла борьба за влияние на Руси.

– То есть, окончательно освободить Русь от татаро-монгольского господства и включить её в состав тогдашней Литвы? – переспросил я. – Отжать от Золотой Орды?

– Не освободить, а объединить в составе Великого Литовского Княжества со столицей в Вильно. А в Орде, и в Крыму и Причерноморье, поставить на ханство своего союзника – правителя Белой Орды Тохтамыша. Слышал о таком?

– Вроде бы, да! – подтвердил я, хотя, честно говоря, ничего не помнил об этом монгольском правителе. – Но ведь Русь или Московия, вроде как, уже скинула татарское иго к тому времени? – Хотел бы я, чтобы это было так. Но ты ошибаешься, – возразил мой знающий “лектор”.

Я удивлённо посмотрел на него, не понимая, в чём именно.

– Ты, как я вижу, и впрямь, многое подзабыл, – снисходительно возразил Олег. – Понятное дело! Историю надо помнить или, хотя бы периодически вспоминать исторические даты, и не только, красные, но, порой, и чёрные, чтобы избежать повторения ошибок наших предшественников. И чтить память предков, отдавая дань уважения героям прошлых битв за родную землю. Неважно, было это недавно или давно. Извини за морализацию – это я сказал, так, в общем.

Пожав плечами, полагая, что это он сказал, не имея в виду ничего личного, я по-прежнему недоумевал про себя, в чём же я был не прав.

– Как ты знаешь, – начал он издалека, – татаро-монгольское нашествие имело для Крыма, как и для Руси, кардинальное значение, изменив судьбы народов этих двух территорий, хотя и разделённых в те далёкие времена тысячами километров огромных степных и лесных пространств. В Таврике, после нашествия татаро-монгол, а, потом и её полного последующего завоевания, сложился совсем другой мир особого, Крымского анклава монгольских правителей – ханства, нёсшего на долгие столетия вперёд постоянную угрозу своему северному соседу.

И, сделав такое своеобразное отступление, продолжил:

– Про 1380-й год ты знаешь, а вот что было потом, я тебе скажу попозже. И о пожаре в Москве в 1382-м году, раз уж у нас идёт связанная с этим Тохтамышем, событийная линия. Я же пытаюсь быть последовательным, но порой приходится перескакивать по векам, делая отступления, – он вроде как извинялся передо мной, и это было совершенно напрасно.

О чём я и сказал ему, восхищаясь при этом про себя его знаниями и интеллектом – ведь этот исторический материал, которым он с лёгкостью управлял, направляя нашу беседу в нужном ему русле, извлекая из памяти и вставляя в соответствующем месте даты и описания исторических событий, требовал от него обширных знаний, которыми он “синоптически” делился со мной в интересном и содержательным для меня разговоре, с подачей материала в манере, лишённой какой-либо академической сухости. Все эти имена и сопутствующие сведения подразумевали от Олега не только отличное владение предметом повествования, цепкую память и эрудированность, но и умения свести воедино в крутом замесе его импровизированной лекции – рассказе весь этот набор требуемых “ингредиентов” и заготовок по данной теме, из которых он, как опытный повар на кухне, готовил цельное блюдо, привнося в него ауру своего личностного мировосприятия, формируя и наполняя его содержимое приправами из художественных образов исторических персонажей – горьких или сладких, мужественных или слабых духом, коварных злодеев или великодушных героев. И упомянутые им исторические личности и события, в которых они участвовали, текли через моё сознание в связанной канве канувших в Лету событий, вызывая в моей голове ответную реакцию, освежая мои подзабытые знания по истории, как вода – иссохшую глину.

– Но, главное, чтоб ты знал, – вторгся в поток моих рассуждений негромкий, спокойный голос Баженова, рассказавший затем в развитии темы истории Крыма о кровавых событиях, касавшихся времён Руси и Московии в призме последовавших затем дальнейших действий этого самого Тохтамыша после Куликовской битвы 1380 года, когда русские дружины под водительством Дмитрия Донского разбили этого “узурпатора”– теневого правителя золотой Орды Мамая.

– Это, – пояснил дальше Олег, – дало повод тогдашнему правителю Заяицкой, Белой Орды Тохтамышу поспешить объявить себя новым ханом. Начав войну с Мамаем, ему удалось устранить соперника и затем объединить под своей властью две части монгольской империи – Синюю и Белую.

– Почему “синяя”, – мелькнул у меня вопрос, но я не стал спрашивать Олега об этом, чтобы не отвыкать его – он бы пустился в объяснения и вытащил бы из недр своей удивительной памяти новые интересные факты и о Синей, и о Белой Орде, и связанных с ними событиях и увлёкся бы так, что мы, похоже, сегодня так и не дойдём до начала этой самой тропы Раевского.