Анна Носова - Тихх и Каменные головы Севера

Не было в ее глазах никакой холодной твердости, которой, как гласят легенды, славятся доблестные бойцы; не было уверенности в совершаемом правосудии; не было в них даже суровости, достаточной, чтобы и дальше удерживать четверых хархи, которые старше физически сильнее нее. Подевалась куда-то даже насмешливость, которая так шла ей и так бесила Каша. Она как спичка, понял Тихх, вспыхнула и тут же прогорела. В широко распахнутых серых глазах вместо вызова теперь застыл ужас, затравленно вращались зрачки. Безумный, полный агонии взгляд полоснул Тихха по лицу, бешено заметался по окрестностям, и, так ни за что и не зацепившись, переключился на пленников. Локоть руки, натягивающей тетиву, задрожал.

Однако Каиште хватило этих коротких мгновений, чтобы с помощью жестов передать дружкам какие-то знаки. Выглядывая из-за спины разведчицы, Тихх увидел, как Дробб по его указке нагнулся – в его руке что-то тускло блеснуло – и быстро завел руку назад.

– Я все видела!

Девочка-стрелок коротко махнула влево дрожащим локтем, от чего ее лук выписал в воздухе странную дугу.

– Да? – почти огрызнулся в ответ Каишта. И что же? Может, и нам покажешь?

Глупо, конечно, дерзить, когда в грудь тебе смотрит стрела, но что еще ему оставалось? Ничего, кроме как тянуть время и ждать подходящего момента.

– Видела, что вы с ним сделали. – Слегка запрокинув голову назад, разведчица указала на Тихха. – Как вы притащили его сюда, как что-то в него вливали, как потом весело смеялись.

От ярости, смешанной с испугом, подрагивал не только голос девочки. Свободные штанины коричневых шаровар не могли скрыть мелкую трясучку в коленях. Видимо, она это заметила и резким движением сменила опорную ногу. Не помогло.

– Да? – влез Дробб. Даже сейчас он продолжал копировать Каишту. – И что же? Ты говоришь, тебе все это так не понравилось, но ты продолжала сидеть там, в ветвях, как белка, и наблюдать. – Что бы он там ни прятал в за спиной, это несомненно придавало ему уверенности. – Если твоей беличьей душонке стало так жалко малого, что же ты сразу не перестреляла нас из укрытия? А?

Вместо ответа разведчица снова махнула локтем влево, в сторону рощи. Из ее темноты гортанной трелью откликнулся дрозд.

– Ты кому там знаки подаешь, сука? – встрепенулся Ижи. – Ты чуть не убила меня, лесная сволочь! Тебе это с рук не сойдет, так и знай!

– Чуть не убила? – на мгновение к девочке вернулся язвительный тон, как будто она наконец вспомнила, зачем она здесь. – И где же тогда кровь? При убийстве всегда море крови, так и знай !

Дробб выглядел так, как будто на что-то решился: он стоял, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу. Каишта потихоньку пихал его локтем в бок.

У Вруттаха округлились глаза, задрожали оба подбородка:

– Ты-то от-т-куда з-знаешь, ч-что б-бывает при уб-бийстве?

– А ты как думаешь?

– Милостивая Матерь звезд…

Вру-вру зажмурился, сполз вниз по стволу и, путаясь в словах, забормотал молитву. Каишта скроил печальную рожу и похлопал его по плечу.

– Да, Вруттах, – тихо и серьезно сказал он, – молись за Ижи. Прошу тебя, молись, как за родного брата. – Одной рукой он продолжал подпихивать Дробба вперед, а другой обнял держащегося за дерево Ижи. – Брата, которого мы сегодня чуть не потеряли. Да, – Каишта скорбно повесил голову и тяжко вздохнул, – чуть не потеряли из-за своих глупых игр. Из-за того, что не умеем вовремя остановиться и вернуться в домик до того, как ведущий крикнет: «Горю!»

Пятнистое оперение стрелы нерно заплясало над плечом незнакомки: еще бы, столько времени удерживать тетиву. Сейчас опустит, решил Тихх, просто не выдержит напряжения.

– Я не знаю такой игры и мне плевать на нее! – выкрикнула девочка-стрелок. На слове «плевать» ее голос сорвался.

Глаза мастера маэстро недобро блеснули, он сделал небольшой шаг вперед, пряча руки за спиной. Прекрасный шанс выслужиться перед отцом Каша, и он его не упустит.

Тем временем брат Тихха успел окончательно войти в роль.

– Прости нас, Ижи, – продолжил он свой «монолог раскаяния». – Прости, что из-за нас ты оказался в смертельной опасности. А ведь, падая, ты прикрыл собой меня, спас от стрелы. – Рука, только что подталкивавшая Дробба, смахнула воображаемую слезу. «Как мило, – усмехнулся про себя Тихх. – Особенно то, как ты в этот момент орал “отвали!”» – Вот, посмотри, что ты с ним сделала. – Каишта обвинительно вперился в разведчицу и потребовал: – Ижи, покажи спину.

– Там стрела была почти игрушечная, – сквозь зубы выдавила девочка. – Наконечник деревянный, да к тому же тупой. Прямо как вы, – еле слышно прошипела она.

Тихх видел, как вместе с самообладанием ее покидают и силы: рука начала медленно опускаться. Наверно, ей самой недомек, как это вышло, что она уже оправдывается перед своим пленником. Натяжение тетивы ослабло, древко лука заметно распрямилось. Вместо того, чтобы хотя бы попытаться вернуться в исходную стойку, девочка нагнулась и вытянула шею вперед: конечно, нужно ведь рассмотреть, что она натворила, какое ужасное, почти смертельное ранение нанесла незнакомому хархи! Именно этого и хотел от нее Каишта. Вот, что ему было нужно, – сократить расстояние до такого, которое делает лук не опаснее коромысла. До такого, при котором в ход вступает совершенно другое оружие.

То, что сейчас за спиной у Дробба.

– Игрушечные у тебя мозги, Плешивая башка! Иначе ни за что не сделала бы такого!

Ижи уже стянул свой бежевый, в черных разводах, хитон и повернулся к разведчице спиной. Каишта глянул на ранение, картинно ахнул и схватился за сердце. Вруттах, очевидно боясь теперь даже поднять голову, продолжал вполголоса молиться и причитать. Нет, с этого расстояния ничего не разглядишь: об этом позаботились сумерки и древесная крона – одинаково густые и одинаково коварные.

Все делают то, что хочет от них Каишта, и девочка-стрелок не стала исключением. Если она сама не хочет идти вперед, значит ее подтолкнет чувство вины – таков расчет брата. Тихх видел его план насквозь: раздавить, уничтожить стрелка, чтобы осталась только девчонка. С девчонкой, у которой больше нет сил натягивать тетиву, которая в ужасе от того, что натворила, которая почти открылась для удара, справиться гораздо легче.

И прежде, чем Тихх успел как-нибудь ее предупредить (в выборе стороны он не сомневался ни секунды), незнакомка шагнула к дереву. Одновременно с ней шагнул и Дробб, правая рука за спиной, левая на бедре. Богомол на тропе войны.

– Да, подойди, посмотри, что ты сделала! – Черный палец Каишты указывал на едва различимую в темноте спину Ижи. – Он еле на ногах стоит. Спорю на сто серебряных пластин, внутри у него что-то повредилось.