Анабель Ви - Милоа – спасители Эбери. Книга 1. Милоа-разведчица

Я мало разбираюсь в экономике, но по житейскому опыту могу сказать, что деньгами тринианцам служили разного размера шарики из… стекла. В одной из долин Триниана, в поселении бывших цитланцев, несколько мастеров занимались тем, что изготавливали местные «деньги», присылая их потом в казначейство Вегарда. Кстати говоря, казначейство находилось в доме Айма.

А «деньги» производились трех размеров – совсем крошечные шарики, размером, к примеру, с крупную бусину или аскорбинки, – их называли мелочью. Шарики средних размеров – с небольшую вишневую ягоду – леденцами (интересно, почему?), и самые большие и ценные «шарики», приближающиеся величиной к пинг-понговому мячику (и в десять раз тяжелее) – купчиками. Купчики простым жителям выдавали только за особые заслуги, в основном они были в ходу у знати – то есть всех Милоа, управленцев, командиров и жрецов. Причем недавно в моду вошло вырезать на купчиках особые знаки, которые также разграничивали их ценность.

К примеру, купчик, пожалованный отличившемуся в бою воину, мог быть помечен выгравированным на нем мечом или луком со стрелой, что делало его гораздо дороже простых купчиков.

Я же предположила, что в будущем мода на гравировку достигнет и тех жителей, которые пользовались в основном леденцами, и тогда правительству придется вводить новые разграничения на ценность шариков с разными рисунками.

Вообще-то было забавно думать о возможной эволюции местного общества, особенно имея в примере свою собственную, земную историю.

Если же вернуться к моей жизни, то мне, как и говорил Айм, дали все необходимое: одежду – от нижнего белья до зимних сапог, средства для ухода за собой, несколько посудин для умывания, теплое одеяло и даже занавески на окна. Ела я также бесплатно в местной столовой, к которой была формально «прикреплена», пока жила в одной из комнат общежития. Дали мне и немного денег – двадцать пять леденцов и пригоршню мелочи. Так что в течение месяца я могла спокойно осматриваться, но потом все равно должна была заняться каким-либо делом.

Айм дал мне целую кипу книг, карт и прочих «путеводителей» по Триниану и Эбери. Самое поразительное, что все они были написаны на языке имперцев и горцев, но я прекрасно понимала оба. Глядя на рукописные каракули, я удивленно моргала, когда смысл текста неожиданно проникал ко мне в голову, и я набиралась новых знаний.

Прежде всего я обратилась к географии мира Эбери. Моим глазам предстала карта огромного материка, где я без проблем нашла горы Триниан и Западные горы. Триниан можно было сравнить с Гималаями в миниатюре, а Западные горы представляли собой гряду разрозненных скал, окаймлявших западный берег материка, подобно Андам в Южной Америке. На юго-западе располагалась средних размеров пустыня, еще один горный хребет был обнаружен мною на юго-востоке, а всю северную часть Эбери покрывал ледник. Империя Эбериан тянулась в точности от Западных гор до нашего Триниана и от ледников до самого южного побережья, охватывая собою даже несколько мелких островов на юге. Кстати говоря, карта обозначала еще несколько островов – как со стороны запада, так и прямо на востоке, за Тринианом.

«Интересно, горцы пытались проникнуть туда? Конечно, вряд ли, но вдруг там обнаружится плодородная земля или какие-нибудь полезные ископаемые?» – думала я, вчитываясь в названия на карте.

К моему удивлению, в Эбери было всего одно море (похоже на наше Каспийское), носившее название Ги Акта (Большая вода), зато присутствовало множество рек, некоторые из которых выглядели куда масштабнее Амазонки и уж точно длиннее Нила.

Да, этот мир был велик. Велик и интересен, а, главное, не до конца изучен. Я заметила, что Эбери расположен в северном полушарии планеты. Хотя, кроме Милоа, то есть нас, никто из горцев и имперцев не подозревал, что живет на шаре. Для них существовал только Эбери – материк, окруженный Вечным морем, или Бескрайней водой, или еще как-то. Суть не в этом. Мне пришло в голову, что, возможно, существуют и другие, пусть даже менее крупные, материки Эбери. Например, вместо наших Антарктиды или Австралии. Просто до них надо доплыть, а имперцы пока не интересуются подобными идеями, уверенные в уникальности их земли.

Покончив с географией, я принялась за историю. Впрочем, здесь и так уже все известно – множество народов было объединено под властью Арланов, которые потом породнились с азьянцами. Куда подробнее была описана история самих горцев – про воинственные племена, дикие и храбрые, про строгие порядки и следование традициям. Героем считался вождь племени Красных Псов Могучий Бык, объединивший под своей властью несколько родовых племен и создавший первое крупное поселение в горах, насчитывающее около трехсот человек. Рассказывалось и о цитланцах, потомках горцев, спустившихся на равнины и начавших вести оседлый образ жизни. Цитланцы, надо сказать, постоянно поддерживали связь с горцами – торговали с ними и даже отправляли мальчиков в горы на обучение воинскому делу. А за последнее столетие были случаи, что и горцы посылали своих детей к цитланцам в первые открывшиеся школы, изучать грамоту.

Сначала меня удивило подобное поведение, ведь зачем воинственным племенам изучать науки, если это попросту не востребовано? Но на мой вопрос ответила одна заметка, сделанная на полях кем-то из Милоа. В ней говорилось, что горцы нашли в своих пещерах какие-то странные письмена, и некоторые так заинтересовались ими, что предпочли послать своих детей изучать азбуку, надеясь, что знание прольет свет на тайные надписи. И тут в племени Красных Псов стали появляться те, кто назвал себя «искателями». Их группа быстро росла и приобретала вес в племени, что вызвало недовольство жрецов. Жрецы же, в свою очередь, тоже стали посылать новоизбранных на изучение письменности и правил счета.

Искатели занимались тем, что разгадывали тайные знаки, а также исследовали округу не как охотники, а как исследователи-археологи. Среди них было и немало естествоиспытателей, которые принесли большую пользу своим соплеменникам. Например, они открыли несколько новых видов корнеплодов, которые можно было выращивать в суровом горном климате, вывели первые сорта фруктовых деревьев, изобрели установку для обработки стекла, примитивный водопровод и прототип печки.

Популярность искателей росла из года в год. Им противостояли жрецы. Когда пришел первый Милоа, Ингемар, первыми его ценность обнаружили именно искатели. Он же пытался наладить отношения со жрецами, но тщетно – те прилюдно прокляли его, объявив колдуном и бесом (нечестивым). Но Ингемар отличался здоровым реализмом и не был склонен идти на поводу у жреческих пророчеств. Он был убежден, что судьба находится в руках самого человека, и не поступился своим принципом даже в полном предрассудков обществе горцев. Оберегаемый искателями, он быстро доказал вождям племен, что может дать им больше, чем они могут себе представить. Впоследствии многие представители старого жречества были изгнаны или сами ушли из племен, где их больше не жаловали. Их заменили искатели, причем теперь уже их стали называть жрецами. Так что, насколько я поняла, когда Альв говорил мне о том, что, к его гордости, жрецы поддержали Ингемара, он имел в виду именно бывших искателей. Что касается прежних жрецов, то в итоге часть из них перебили, а часть предусмотрительно перешла к искателям, на деле мало чем пожертвовав, кроме беспрекословного принятия авторитета Милоа. Но, судя по всему, этот маленький сословный переворот привел к утрате многих ценных знаний и таинств, которыми обладали избранные жрецы.