Мортен Гисби - Альба и иные земли

– Слова, сказанные искренне, имеют огромную силу, – задумчиво произнесла Сири, – но им не сравниться с действиями.

– Что же мне сделать?

Сири ненадолго задумалась.

– Можешь для начала навещать Идунн, пока она идет на поправку, чтобы ей было не так скучно.

Альба кивнула.

– И еще ухаживать за травами, которые Идунн помогла мне посадить. Чтобы травы стали полезными, им нужны забота и внимание.

– Я не очень разбираюсь в растениях, – призналась Альба, у которой даже цветка в горшке никогда не было.

– Я тебя научу, – сказала Сири. – Как насчет субботнего утра?

Альба растерялась. Во что она опять ввязалась?

– Часов в семь, – уточнила Сири.

Альба кивнула и поехала домой. Уезжая, она обернулась, посмотрела на хутор и сидящую на крыльце ведьму. Угольки в трубке освещали лицо Сири слабым красным светом.

В Вэренде была старая полузаброшенная стоянка для туристов, но даже летом там редко кто останавливался. Сквозь заброшенные фургоны проросли деревья, стены ларьков и сгнившие доски старого причала покрылись зеленым скользким мхом. Ночью, когда видны были лишь едва освещенные фургоны, темные ларьки и огромное озеро с мерцающей лунной дорожкой, – в этом была своя особая красота. Альба провела здесь большую часть своей жизни – в старом фургоне, качавшемся на полуспущенных колесах. Это место – ее главная тайна. Если в школе узнают, что она живет в ржавом фургоне с дядей – сумасшедшим изобретателем, к ней станут относиться как к Идунн.

Теплый рыжий свет в окне фургона означал, что дядя Одд еще работает при свете настольной лампы. Альба глубоко вздохнула и вошла в фургон. Однако внутри никого не оказалось. Она оглядела захламленный фургон, но Одда здесь не было. Альба уже хотела закрыть за собой дверь, как вдруг кто-то схватил ее за руку.

– Где ты пропадала? – раздался строгий голос.

В лунном свете лицо Одда напоминало череп. Бледная кожа, под глазами – большие темные круги, которые появляются после долгих часов работы при тусклом свете лампы.

– Я тебя обыскался!

– А теперь ты меня нашел! Вот и прекрасно. – Альба вырвала у него свою руку.

Одд захлопнул дверь. Альба сделала вид, что не заметила, – сил ссориться у нее не было. Только не сегодня.

– Ну и где ты была? Чем занималась?

Альба пожала плечами.

– Гуляла с друзьями.

Она подошла к плите и положила себе остывшей бурой каши – предположительно, бобовую похлебку.

– С друзьями? С какими еще друзьями?

Недоверие, звучавшее в его голосе, ранило Альбу.

– Что, трудно поверить, будто у меня есть друзья?

Одд помолчал и продолжил уже спокойнее:

– Я же просил сказать, если у тебя появятся новые знакомые.

Альба грохнула тарелкой о круглый столик и села. Одд начинал успокаиваться. Он налил ей стакан холодной воды и тоже сел за стол.

– Значит, это кто-то из одноклассников?

Альба пожала плечами.

– Ну, расскажи. Мне же интересно. Как их зовут?

– Идунн, – ответила Альба.

– Идунн, – задумчиво повторил Одд, будто пытался вспомнить, знакомо ли ему это имя. – И что вы с ней делали?

– Тусили.

– Тусили ? Что это значит – тусили?

– Ну, просто тусили вместе!

– Что делают люди, когда тусят ? Где вы были?

Разговор стремительно превращался в допрос.

– Зачем ты вечно во все лезешь?

– Просто хочу знать, где вы были.

– В гостях у Идунн.

– И где она живет?

Альбе пришлось сочинять на ходу. Нельзя же признаваться, что пришлось переходить шоссе.

– В Бровалле, – заявила она, стараясь, чтобы голос звучал естественно, и продолжила жадно есть.

Одд недоверчиво уставился на Альбу.

– Ты ведь не станешь мне врать?

– Конечно, нет! Я говорю правду! – закричала Альба. Изо рта у нее полетели бобы.

Одд продолжал пристально ее разглядывать.

– Ну, и чего ты уставился? – грубо спросил она.

– Ничего.

Одд встал из-за стола и потянулся, разминая длинную жилистую спину, так что кости захрустели. Альба не была похожа на дядю. У Одда кожа была бледная, а волосы прямые и иссиня-черные. Раз в две недели он стриг их под горшок – буквально надевал на голову кастрюлю. Он был худощавый, высокого роста, с маленьким острым носом. Альба не знала, похож ли Одд на своего брата и ее отца Оссиана. Если похож, значит, она пошла в мать.

Одд подошел к рабочему столу, заставленному банками и пробирками, заваленному химикатами и порошками, которые он покупал у компаний с длинными и странными названиями. Здесь же стояли небольшие приборы и механизмы, которые он сам собирал из металлолома, разобранная бытовая техника с кучей перепутанных проводов и аккумуляторов и старая, пыльная деревянная шкатулка. Странный предмет среди всей этой техники, но внутри наверняка были все те же гайки и батарейки.

Альба надулась: разговаривать с Оддом было просто невозможно. Она жила вместе с ним с младенчества, но иногда совсем его не понимала. Ее родители, Сага и Оссиан, умерли, и она осталась с Оддом. Иногда она представляла себе, что родители живы и они живут все вместе на ферме с огромным садом. Правда, вскоре ее начинала мучить совесть… Ведь Одд взял ее к себе, когда у нее никого не осталось.

О родителях Альбы он вспоминать не любил. Видимо, не смог смириться с их смертью и, если Альба заводила о них разговор, всегда менял тему. Сам он заговорил о них один-единственный раз.

Это случилось однажды ночью, несколько лет назад. Поднялась такая буря, что казалось, фургон вот-вот унесет. Но Альба, которой было всего шесть лет, обожала дождь и плохую погоду. Она с радостным визгом выбежала на улицу, и Одду пришлось гоняться за ней, чтобы затащить обратно в дом. Он отчитывал ее: «Хочешь, чтобы в тебя молния попала? Глупая девчонка! Вот так и погибли твои родители – выбежали на улицу в грозу, и их убило молнией. Бз-з-з! Тридцать миллионов вольт! Твои волосы после этого рыжими не останутся, это уж я тебе гарантирую».

Больше Альба не выходила из дома в грозу, хотя, когда стала старше, начала сомневаться, что дядя говорил правду. Но вспыльчивый Одд заводился с пол-оборота, стоило Альбе начать что-нибудь у него выпытывать. Одд занимался метеомодификацией: наукой о том, как воздействовать на погоду и управлять ею, и, когда Альба была еще маленькой, даже добился некоторых успехов. Его наняли в одну из тех самых компаний со странными и длинными названиями, чтобы он разработал технологию создания искусственных грозовых туч. Он был доволен жизнью, и Альба помнила, что в то время их отношения были совсем другими. Они жили в настоящей квартире и, когда дядя забирал ее после школы, отправлялись гулять в лесу или рыбачить на озере. Но однажды в лаборатории произошел несчастный случай, и Одда уволили за халатность. Это уничтожило его репутацию, их жизнь покатилась под откос. Вскоре им пришлось поселиться в подержаном фургоне, а Одда целиком захватила идея в одиночку добиться успеха в своих экспериментах. Ничем другим он больше не интересовался.